Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным

Снайдер Тимоти

Логикой внутреннего террора Гитлера была будущая наступательная война (в которой воевал расширенный Вермахт, преданный Гитлеру), трансформированная в разрушительную войну войсками СС и полиции. В этом смысле сталинские опасения насчет войны были абсолютно оправданы. Однако немцы не рассчитывали на помощь советского населения в будущей войне. В этом отношении сталинский сценарий угрозы (объединение иностранных врагов с внутренними оппонентами) был довольно ошибочным. Поэтому еще больший террор, развязанный Сталиным против собственного населения в 1937-м и 1938 годах, был абсолютно бесполезным и на самом деле контрпродуктивным.

* * *

Советские чистки в рядах армии, партии и НКВД были прелюдией к сталинскому Большому террору, который в 1937-м и 1938 годах унесет жизни сотен тысяч людей по причине их классовой или этнической принадлежности. Допросы десятков тысяч человек во время чисток породили множество «организаций», «заговоров» и «групп» – категорий, в которые могло попасть все больше и больше советских граждан. Расправы над коммунистами несомненно вызвали страхи внутри Коммунистической

партии, но партию в целом щадили, если ее члены летом 1937 года поддерживали Сталина и соглашались преследовать настоящих врагов внутри советского общества. Чистки также были проверкой НКВД на преданность, поскольку его верхушка менялась по прихоти Сталина, а офицеров заставляли смотреть на преследования своих коллег. Тем не менее летом 1937 года осажденный НКВД настроят против социальных групп, которые многие из его офицеров готовы были назвать врагами. В течение месяцев верховное руководство Советского Союза готовило удар по группе, которую они, видимо, все-таки боялись, – по «кулакам» [147] .

147

Сравните с: Wheatcroft S.G. Towards Explaining the Changing Levels of Stalinist Repression in the 1930s. – P. 139.

«Кулаки» были крестьянами, упрямым пережитком сталинской революции – пережитком коллективизации, голода и зачастую ГУЛАГа. Как социальный класс «кулак» (зажиточный крестьянин) никогда на самом деле не существовал, этот термин был скорее советским определением, которое обрело политическую самостоятельность. Попытка «ликвидировать кулаков» во время первой пятилетки уничтожила огромное количество людей, но вместо того, чтобы уничтожить класс, она его создала: класс тех, кого стигматизировали и репрессировали, но кто выжил. Миллионы людей, которых депортировали или которые сбежали во время коллективизации, впоследствии всегда считались «кулаками» и иногда они принимали такое определение. Советскому руководству приходилось думать о том, что, возможно, революция сама создала собственных оппонентов. На пленуме Центрального комитета Коммунистической партии в феврале–марте 1937 года несколько выступавших пришли к таким логическим выводам. «Чуждые элементы» портили чистый пролетариат в городах. Кулаки были «заклятыми врагами» советской системы [148] .

148

Цит.: Baberowski J. Der Feind ist "uberall: Stalinismus im Kaukasus. – Munich: Deutsche Verlags-Anstalt, 2003. – Pp. 758–759.

Быть кулаком значило не только пострадать, но и выжить в переездах на огромные расстояния. Коллективизация вытолкнула миллионы «кулаков» в ГУЛАГ или в город. Это означало путешествия длиной в сотни или даже тысячи километров. По меньшей мере около трех миллионов крестьян нанялись на работу во время первой пятилетки. В конце концов, план в том и состоял, чтобы Советский Союз превратился из аграрной страны в индустриальную. Возможно, двести тысяч человек, стигматизированных как «кулаки», перебрались в города до того, как их уничтожили или депортировали. Около 400 тысячам «кулаков» удалось бежать из спецпоселений – некоторым в город, но преимущественно – на село. Еще десяткам тысяч разрешили покинуть концентрационные лагеря и спецпоселения после отбытия срока наказания. Пятилетнее ГУЛАГовское заключение в 1930-м, 1931-м и 1932 годах означало массовые освобождения из ГУЛАГа в 1935-м, 1936-м и 1937 годах [149] .

149

Werth N. La terreur et le d'esarroi. – P. 280; Viola L. The Unknown Gulag. – P. 195.

Существовало оптимистическое допущение, что перемещения и наказания избавят «кулака» от его вредного социального происхождения и сделают из него советского человека. Ко второй половине 1930-х годов сталинизм отбросил подобные ожидания прогресса. Сама социальная мобильность, присущая его политике индустриализации, теперь вызывала тревогу. «Кулаки» вступали в колхозы – возможно, они будут поднимать бунты, как делали крестьяне в 1930 году. «Кулаки» возвращались к социальному устройству, которое во многом было традиционным. Сталин знал по данным переписи населения 1937 года, которые он скрыл, что подавляющее большинство взрослого населения все еще отрицало атеизм советского государства и верило в Бога. Наличие религиозной веры спустя двадцать лет после большевистской революции озадачивало и, видимо, раздражало. А вдруг «кулаки» возродят некогда существовавшее общество? [150]

150

О религиозности см.: McLoughlin B. Mass Operations of the NKVD, 1937–8. – P. 124; Binner R., Junge M. «S etoj publikoj ceremonit’sja ne sleduet»: Die Zielgruppen des Befehls Nr. 00447 und der Grosse Terror aus der Sicht des Befehls Nr. 00447 // Cahiers du Monde russe. – 2002. – № 43 (1). – Pp. 181–183.

«Кулаки», осужденные позже или на более длительные сроки в ГУЛАГе, все еще отбывали их в Сибири или Казахстане, в советской Восточной или Центральной Азии – разве такие люди не могли поддержать японское вторжение? НКВД докладывал в июне 1937 года, что сосланные в Сибирь «кулаки» составляли «широкую базу для повстанческих движений». Конечно, заручившись иностранной поддержкой и под прикрытием

войны, «кулаки» будут сражаться против советского государства. Тем временем они были врагами внутри страны. Одна репрессивная политика создавала базу для другой: сосланные «кулаки» не любили советскую систему, а место их ссылки, хоть и было очень далеко от дома, находилось близко к источнику иностранной угрозы – к расширяющейся Японской империи [151] .

151

Shearer D.R. Social Disorder, Mass Repression, and the NKVD During the 1930s // Cahiers du Monde russe. – 2002. – № 42 (2–3/4). – Pp. 527–531 (цитата на с. 531).

В донесениях НКВД с Дальнего Востока содержался сценарий альянса между внутренними оппонентами и иностранным государством. В апреле 1937 года вспыхнули бунты против советского присутствия в китайской провинции Синьцзян. В японском марионеточном государстве Маньчжоу-го японцы вербовали российских эмигрантов, которые налаживали контакты с сосланными «кулаками» по всей Сибири. Согласно данным НКВД, «Русский общевоинский союз» при поддержке Японии планировал подбить сосланных «кулаков» на восстание после нападения Японии. В июне 1937 года региональное отделение НКВД получило разрешение провести массовые аресты и казни людей, подозреваемых в сотрудничестве с «Русским общевоинским союзом». Мишенью этой операции были сосланные «кулаки» и бывшие офицеры царской армии, которые якобы ими командовали. Первых, естественно, было значительно больше, чем вторых. Так началось уничтожение «кулаков» в их сибирской ссылке [152] .

152

О сибирском терроре см.: Ablazej N. Die ROVS-Operation in der Westsibirischen Region // Stalinismus in der sowjetischen Provinz 1937–1938 / [Ed. by Binner R., Bonwetsch B., Junge M. – Berlin: Akademie Verlag, 2010. – Pp. 287–298; Baberowski J. Der rote Terror: Die Geschichte des Stalinismus. – Munich: Deutsche Verlags-Anstalt, 2003. – Pp. 189–190; Kuromiya H. Accounting for the Great Terror // Jahrb"ucher f"ur Geschichte Osteuropas. – 2003. – № 53 (1). – P. 93.

Советское руководство всегда воспринимало японскую угрозу в качестве восточной части глобального капиталистического окружения, включавшего также Польшу и нацистскую Германию. Подготовка к войне против Японии в Азии была и подготовкой к войне в Европе. Именно из-за того, что многие «кулаки» возвращались домой в это время из советской Азии в советскую Европу, можно было вообразить сеть врагов, которая простиралась от одного конца Советского Союза до другого. Хотя убийства крестьян начались в Сибири, Сталин, очевидно, решил наказать «кулаков» не только в восточной ссылке, но и по всему Советскому Союзу.

В телеграмме под названием «Об антисоветских элементах» Сталин и Политбюро изложили 2 июля 1937 года общие инструкции для массовых репрессий в каждом регионе Советского Союза. Советское руководство считало «кулаков» ответственными за недавно прокатившиеся волны саботажа и преступности, то есть фактически за все то плохое, что происходило в Советском Союзе. Политбюро приказало офицерам областных НКВД регистрировать всех «кулаков», проживающих на их территории, и рекомендовало квоты на казни и депортации. Большинство региональных офицеров НКВД просили разрешить им добавить в список представителей различных «антисоветских элементов». К 11 июля Политбюро уже имело на руках первые списки людей, которые будут репрессированы. По инициативе Сталина эти начальные цифры были округлены, что добавило «лишнюю тысячу». Это подняло значение операции и послало четкий сигнал НКВД, что от него ожидается больше, чем просто посадить всех тех людей, на которых уже были заведены дела. Чтобы продемонстрировать свое усердие в атмосфере угроз и чисток, офицеры НКВД расширяли списки жертв [153] .

153

Binner R., Junge M. Wie der Terror «Gross» wurde: Massenmord und Lagerhaft nach Befehl 00447 // Cahiers du Monde russe. – 2001. – № 42 (2-3/4). – Pp. 561–562; Werth N. La terreur et le d'esarroi. – P. 283. О «дополнительной тысяче» см.: Jansen M., Petrov N. Stalin’s Loyal Executioner. – Pp. 82, 87.

Сталин и Ежов хотели «прямой физической ликвидации всей контрреволюции», что означало уничтожение врагов «раз и навсегда». Пересмотренные квоты прислали назад из Москвы на места как часть Приказа НКВД № 00447 от 30 июля 1937 года «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Согласно ему Сталин и Ежов рассчитывали казнить 79 950 советских граждан через расстрелы, а также отправить в ГУЛАГ 193 тысячи человек на сроки от восьми до десяти лет. Не то, чтобы Политбюро или центральное руководство НКВД в Москве имели в виду конкретных 272 950 человек для репрессий. Не указывалось, какие именно советские граждане составят эти квоты, – решение по этому поводу будут принимать местные НКВД [154] .

154

Про «раз и навсегда» см.: Binner R., Junge M. Wie der Terror «Gross» wurde. Wie der Terror. – Pp. 565, 567. Про указанные цифры см.: Никольський В.М. Репресивна діяльність органів державної безпеки СРСР в Україні. – Донецьк: Видавництво Донецького Національного університету, 2003. – С. 93.