Крымский Джокер
Шрифт:
Витька так разволновался, что почувствовал острое желание позвонить Розову и уточнить всё ли в порядке. Он встал, добрался до прихожей, где достал из кармана своего пальто бумажник и загранпаспорт. Внимательно изучив визу и содержимое кошелька, Витёк убедился, что как бы всё сходится. На месте была и половинка доллара, выданная ему Димкой в Бостоне в качестве пароля. Так что скорее всего, он в Киеве. И даже, очень может быть, что он — миллионер. Но сомнения всё равно остались. Они просто опустились на самое дно, и тихо затаились там в ожидании нового непонятного сигнала из внешнего мира, чтобы вновь овладеть его возбуждённым сознанием.
Вернувшись в комнату, Карытин подошёл к стоявшему в углу роялю и открыл крышку.
Он присел на круглый вертящийся табурет, осторожно тронул указательным пальцем белоснежную клавишу и тут же тихий звук жалобно отозвался в тишине.
— Нота «ля»… — прокомментировала с дивана Марина. Потом немного невесело, но с юморным оттенком, добавила: — Кажется, я влюбилась в миллионера. Ещё и переспала с ним! — она сделала большие глаза: — Какой ужас!
— Что там наш ёжик? — невесело спросил Виктор, нажимая на чёрную клавишу.
Маринка поправила сидевшую на коленях игрушку:
— Ёжик хочет узнать — ты когда собрался лететь?
Виктор нажал на педаль, и очередной звук вышел глубоким и насыщенным.
— Дума-ал завтра-а-а утро-ом… — густым поповским басом, в тон инструменту, пропел он.
— И как же ты собираешься улететь, если эти… — Маринка опять затруднилась подобрать определение, — наверняка будут тебя в аэропорту поджидать?
— Пока-а-а не зна-аю… — Виктор взял ноту пониже. Потом перескочил в верхний регистр, и нажал одновременно две высокие ноты, и заблеял козлиным тенором: — Ка-а-ак — нибуу-удь…
Потом прикрыл крышку и отступив от белоснежного рояля к книжному шкафу, стал брать в руки и рассматривать книжки, в беспорядке лежащие на полке. Потом ему в голову пришла забавная идея:
— Погоди-ка, Машенька — я сейчас!
И он выскочил в прихожую. Через минуту Витька вернулся, держа в руках большую чёрную книгу в мягком переплёте с золотым тиснением на обложке.
Он присел на краешек дивана, сделал суровое лицо и высокопарно произнёс:
— Эту книжку оставил мне великий магистр ордена Толстых карликов. И она всегда точно давала ответы на любые мои вопросы. Но теперь…
Он сделал паузу и торжественно посмотрел на притихшую Маринку.
— Теперь тебе, сестра моя, предстоит пройти обряд посвящения в пифии. Возьми — и открой! Да сбудется предначертанное!
Витька протянул книгу девушке и поднял молитвенно сложенные ладони вверх. Марина с серьёзным видом приняла священную реликвию и, закрыв глаза, наугад раскрыла книгу.
Потом осторожно взглянула на страницу. Оказалось, что это — шелестящая прокладка между иллюстрациями, и она была пуста. Осторожно перевернув листок, Маринка увидела репродукцию Гойи «Пляски Смерти». Она хотела листнуть дальше, но рука Виктора, накрыла её ладонь. Он тоже заглянул в книгу, и мрачно возвестил гробовым голосом:
— Да будет так!
— Не-не-не… — быстро замотала головой Маринка. — Так не пойдёт. Давай-ка ещё разок!
Виктор посмотрел на неё испепеляющим взглядом и величественно кивнул:
— Нам был дан зримый образ будущего. А теперь посмотрим, что скажут боги!
Маринка резко выдохнула, и снова наугад раскрыла книгу. Прислонившись друг к другу головами, они вместе прочитали:
«…Любовь — сердитая дама. Тихой змеёй вползёт она в твой тёплый дом, и выпьет всё молоко твоих мыслей. Вслед за ней явится и привязанность, эта вечная спутница любви, и завершит картину хаоса. И вряд ли тогда помогут тебе твоя гордость и чистый взгляд!
Но когда ты всё-таки услышишь сладкие голоса сирен на островах любви, залепи посильнее уши воском и прикажи гребцам налечь на вёсла. И раскрой пошире глаза свои — пусть они разглядят острые рифы, скрытые под нежной бирюзой волн! И пусть, усеянный обломками чужих судеб, манящий обнажённый пляж не станет для тебя красивой могилой! Не мешкая, торопись прочь из этих гиблых мест!»
Виктор закрыл книгу, и посмотрел на Марину. В её глазах задрожали слёзы. Он отбросил книжку в сторону и крепко обнял девушку. Маринка, спрятав лицо у него на плече, горячо зашептала:
— Это неправда… Всё — неправда. Это написал неправильный человек, который никогда не любил…
Он стал гладить её по голове, и вдруг почувствовал, немного неуместное сильное желание. Тогда опустив ниже одну руку, он стал нежно поглаживать ей спину. Чувственное тело девушки сразу откликнулось на его прикосновения. Невесомый халатик сполз с плеч.
И, после усиливающихся с каждым мгновением ласк, они снова стали одним целым…
В тишине, нарушаемой лишь сладкими всхлипываниями Марины, прошла целая вечность…
…- Может, пока у меня поживёшь? — после того, как затихли последние движения, разомлевшим от неги голосом спросила Марина, удобно устроившись на витькином плече.
— Не стоит, Машенька… У тебя дочка большая. Ёжики, опять же… Да и надо же до денег этих чёртовых когда-нибудь добраться! — он погладил небольшую гладкую грудь девушки с маленькими виноградинками сосков. Потом переполз на другой край дивана и с удовольствием стал рассматривать её красивые пальцы на ногах, усыпанные маленькими огонёчками перламутровых ноготков. — Завтра рано утром ломанусь в Борисполь на такси.
А там видно будет… Может, после всего, что произошло, менты зашевелятся, всё полегче станет. Глядишь, и проскочу…
Виктор поцеловал приглянувшийся ему мизинчик и перелез обратно.
Марина слегка укусила его за грудь и твёрдым голосом прошептала ему прямо в ухо:
— Я с тобой поеду. И всё — никаких возражений!
Витька слегка усмехнулся:
— Это ёжик твой так распорядился? Ну, я думаю, на этот раз он немного погорячился, — и совсем уже серьёзно добавил:
— Нечего тебе там, Машенька делать. Я, может, даже и из машины не выйду, если чего тревожного замечу.