Кстати о любви

Светлая Марина

— Доброе утро! — поздоровался незнакомый ей мужик — лохматый и с внушительно отросшей щетиной — сидящий в постели ее дочери.

Наталья Николаевна собственной персоной от неожиданности чуть заметно икнула. Потом скользнула взглядом по комнате, оглянулась себе за спину — на прихожую, будто желая убедиться, что она хоть квартирой не ошиблась. Потом снова посмотрела на незнакомца.

— А я дверь открыла… своим ключом, — медленно проговорила она.

Лукин кивнул и вопросительно посмотрел на нее.

— Я оденусь?

— Извините! — выдохнула Наталья Николаевна

и быстро закрыла дверь.

Через некоторое время он нашел ее на кухне, внимательно изучающей содержимое холодильника.

— Я — Егор, — сказал он ее спине и подошел к плите. — Кофе будете?

— Если можно, то некрепкий, — обернулась к нему мама и захлопнула холодильник. — Меня успокаивает то, что Руслана вас все же едой, кажется, кормит, а не святым духом. Кстати, где она?

— Бегает, наверное, — отозвался Лукин, погремел банками и тоже обернулся. — А нам придется пить чай.

Его движения по кухне стали целенаправленными. Поставил чайник, достал из холодильника продукты, отрезал два ломтя хлеба. И спустя недолгое время на столе стояли две кружки с горячим ароматным чаем и квадратное блюдо, на котором красовались большие горячие бутерброды с сердцевиной из сыра, колбасы, помидоров и яйца.

— Присоединяйтесь, — сказал Егор и, усевшись за стол, принялся жевать незамысловатую пищу.

Женщина наблюдала за его перемещениями по кухне, стоя у окна и скрестив на груди руки. Взгляд был весьма заинтересованным. Получив приглашение, села на соседний стул, придвинула кружку к себе поближе и снова стала рассматривать то ли жильца, то ли гостя своей дочери. Потом разомкнула улыбающиеся губы и проговорила:

— Во всяком случае, если не в стиле одежды, то хоть в мужчинах у Руси очень хороший вкус. Наталья Николаевна. Мама.

— Вы уверены, что я не жулик?

— Не уверена. Но я же о ее вкусе говорю, а не о вашей порядочности. Как я погляжу, вы освоились… давно здесь обретаетесь?

— Не очень.

— И надолго?

— Не очень.

Наталья Николаевна хмыкнула и отпила чаю.

— Вопрос о серьезности ваших отношений будет неуместен, если ненадолго?

— Отчего же? — Егор улыбнулся. — Это будет другой вопрос в своей основе. И если считать, что вы его задали, то я вам отвечу: у меня самые серьезные планы на наше будущее с Русланой.

— Ого!

— Ну как-то так… Еще чаю?

— Нет, спасибо, — мама явно подзависла на некоторое время и снова принялась рассматривать Лукина, как весьма любопытного зверя. Ходики браво отсчитывали время. Потом ее губы дрогнули, и она проговорила: — Что по этому поводу думает Руся?

— Мне бы не хотелось говорить за нее.

Наталья Николаевна кивнула. Но интереса и запала не потеряла. Напротив, в ее глазах отразилась решительность, которую он часто видел и в глазах Русланы.

— Вот что, Егор, — заявила она. — Дело в том… так уж вышло, что мне в нашей семье в силу сложившихся обстоятельств очень часто приходится брать на себя чужие роли и отвечать за других. Вы знаете, что мы с ее отцом в разводе? Так вот, вынуждена говорить и за себя, и за него. Наша дочь — девушка своеобразная и довольно избалованная, и каких бы планов вы насчет нее ни строили, будьте готовы к тому, что она может с ними не согласиться. Первое время с ней занятно, но обычно мужчины от нее довольно быстро устают, и она остается одна. Потому… если есть хоть малейшая перспектива, что ваши слова сейчас несколько сильнее ваших ожиданий, лучше оставьте ее в покое сразу, чем потом. Она умница и все поймет.

— Я вас услышал, Наталья Николаевна, — сказал Егор и поднялся. Собрав со стола грязную посуду, отправил ее в мойку.

— Вы коллеги? — вдруг спросила она.

— Да.

— Что ж… это лучше… Общие интересы. Еще один вопрос можно?

Лукин согласно кивнул.

— Вы в рекламе никогда не снимались? Или в кино? Лицо знакомое.

— Приходилось бывать на телевидении.

— Ого! — прозвучало второй раз на Руськиной кухне.

А следом раздался резкий звонок. Свет включили!

— Вы откроете или я? — полюбопытствовала Наталья Николаевна.

— Открою, — сказал Егор и вышел в коридор. Щелкнул замком и отворил дверь.

Руслана — в своей яркой шапке, из-под которой торчали золотисто-зеленые пряди волос — сверкнула глазами и улыбнулась. Протянула ему пакет.

— Кофе, ватрушки… яблоки… вкусно пахнут, заразы.

— А у нас гости, — Егор взял пакет, вытащил яблоко и громко им захрустел.

— Ты дурак? А помыть?

— Следующее помою. Мама твоя пришла.

Ее глаза округлились. Она чуть присвистнула и вопросительно кивнула в сторону кухни: «Там, что ли?»

— Ага, — подтвердил Егор.

— Ничего, что она тебя здесь видела? — одними губами спросила Руська.

Лукин даже жевать перестал.

— Ты как-то упрямо путаешь обязанности, — усмехнулся он.

— Прости, я не… вдруг ты… ладно! — Руська мотнула головой и принялась разуваться. Скинув ботинки, выровнялась, быстро чмокнула Егора в щеку и добавила: — Я еще никогда не была любовницей просто.

— Ты и сейчас не любовница. Ты — женщина, с которой я живу.

— Фырк! — Руслана прошмыгнула мимо него и явилась пред очи Натальи Николаевны. Мама, между тем, деловито мыла посуду.

— Твой Егор меня чаем напоил, — вместо приветствия сообщила она.

«Мой Егор!» — отчетливо прозвучало в Руськиной голове.

— Конечно, чаем, кофе же не было, — согласилась Руслана и тут же спохватилась, обернулась за спину и спросила: — Варить? Будешь?

Почему-то все женщины Егора Лукина считали своим долгом с утра варить ему кофе.

— Нет, — отказался он и достал из пакета второе яблоко.

— Мыть! — распорядилась она. Наталья Николаевна как раз поставила чистые чашки на полочку и закрыла кран.

Хмыкнув, Егор подошел к мойке, когда где-то в глубине квартиры раздалась трель его телефона.

— Сейчас вернусь, — сказал он и вручил яблоко Руслане.

Однако, вопреки уверенности, совсем быстро не получилось. Понял, что так будет, едва взглянул на экран. Звонила Ольга.

— Привет! — проговорил он в трубку.