Куклолов
Шрифт:
Кое-где на улицах ещё остались новогодние украшения; Олег летел мимо обмотанных гирляндами деревьев, мимо залепленных бумажными снежинками витрин, мимо цветных флажков на фонарях. В ушах грохотала кровь, а слова стихотворения, на удивление запомнившиеся с одного раза, ложились на звуки вечерних улиц: сигналы машин, свист ветра, пиликанье светофоров на перекрёстках, шум тысяч шагов…
Подходя к банку, Олег испытал мимолётную жалость: возможно, имело смысл дождаться Катю с поэтического вечера, свести более близкое знакомство. Но… Он ещё успеет; в конце концов, кто мешает подойти к ней в общаге? В следующий раз он
Отряхивая ботинки в предбаннике, Олег даже слегка стыдился, что вот так, из-за каких-то строчек и горящих Катиных глаз позабыл о маме, об отце.
– Но ведь не забыл же.
Охранник подозрительно обернулся, и Олег закончил, уже про себя: не забыл же. Вот, идут за твоими куклами, батя.
К счастью, паспорт был с собой: мама заставляла всегда носить его в рюкзаке, на всякий случай. Вот и настал случай… А кроме паспорта не понадобилось никаких документов. Олег даже удивился. Вспомнился эпизод из «Кода да Винчи» 1 – как из сейфа забирали ценный криптекс 2 . Там нужен был какой-то код…
1
«Код да Винчи» – роман американского писателя Дэна Брауна.
2
Криптекс – неологизм, придуманный Дэном Брауном. Обозначает переносное хранилище, используемое для сокрытия секретных сообщений.
Впрочем, как оказалось, и тут тоже. Только объявили об этом уже в самый последний момент, когда сотрудница банка в вырвиглазно-синем галстуке провела его в тесную комнатку в полуподвале.
– Набирайте.
– Что?.. – воззрился на неё Олег, всё ещё высунув язык, как гончая после охоты.
– А, да… Простите, Олег Валерьевич, у вас же не цифровой код. Одну минуту…
Девушка исчезла, оставив его среди решёток и белых стен. По натянутым нервам стегануло страхом: сейчас стены сдвинутся, полоток пойдёт вниз… Олег мотнул головой, отгоняя дурацкие мысли. Что там она сказала? Не цифровой код? Если не цифровой, то какой?
– Назовите кодовое слово, пожалуйста, – снова появляясь в дверях, попросила девушка.
Олег нахмурился. В письме отца о кодовом слове не было ни намёка.
– Оно точно есть? – глупо спросил он.
– Разумеется, – с лёгким удивлением учтиво ответила сотрудница банка.
Если отец не дал подсказки, значит, это что-то очень, очень очевидное. Куклы? Слишком просто. Хотя, может быть, как раз оно.
– Сколько у меня попыток?..
– Две.
– Куклы.
– Неверное кодовое слово.
Олег закусил губу. Не хватало проморгать отцово наследство из-за тупости.
– Одну минуту… – попросил он, приваливаясь к стене. Сердце грохотало, ноги гудели после бега. Мысли путались. Что такого мог загадать отец? Их фамилию? Мамино имя? Тоже слишком просто, Крыловых пруд пруди, и Ангелин тоже. Что тогда? Что-то, что легко придёт в голову, что обязательно связано с куклами – в этом Олег не сомневался, у бати все пароли были связаны с театром, – что-то, что он знает так же хорошо, как отец… Что-то самое частое… О чём отец говорил больше всего? Кукольный театр – это понятно… Но слишком обще… Что-то уже…
Девушка деликатно кашлянула.
Ну что, что? Что они оба знали? О чём отец говорил чаще всего? Куклы. Театр. Головы, руки, механизмы, корпуса, кукольная анимация… Открывающиеся рты, хлопающие веки, блёстки на глазах… Ну что ещё? Лески, локти, арабески? Опять эти стихи прыгают в голове, заклинило, как карусель, как лопасти вечного ветряка в кабинете физики…
– Мельница. Мельница, – проговорил Олег, задыхаясь, проделав в мыслях маршрут куда более стремительный, чем совсем недавно пробежал наяву.
– Всё верно, – кивнула девушка и загремела связкой ключей на сером облезлом шнурке, похожем на сантехнический лён или крысиный хвост. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем решётка распахнулась, и перед Олегом предстала крохотная дверка сейфа – ещё меньше, чем шкафчик в школьной раздевалке. Волнение исчезло; совершенно хладнокровно проворачивая ручку сейфа, он удивлялся, как это кодовое слово не пришло в голову сразу. Мельница. Этой пьесой, «Серой мельницей», отец проел плешь и ему, и маме… Куклы, которых он с таким упоением и ослиным упрямством собирал так долго, – это ведь персонажи именно «Серой мельницы». Как же просто…
Дверь отошла, внутри сейфа вспыхнула яркая лампа, и Олег сразу же разглядел знакомый ребристый чемодан – в похожем у матери хранились нитки и швейные побрякушки. Но этот напоминал обыкновенный только снаружи: внутри он был разделён на гнёзда, устланные опилками и бархатной бумагой. В каждом гнёздышке лежала кукла; три были заполнены, четыре пустовали, – по крайней мере, так он помнил.
Олег протянул руки к чемодану.
Пальцы дрогнули. Полыхнуло, ослепило до плотной белизны перед глазами: я хочу его взять. Быстрей! Могут украсть, забрать, сказать, что не верно кодовое слово, что нет права, не хватает каких-то документов… Нет! Я возьму его! Сейчас!
Девушка отшатнулась. Он сквозь вату услышал, но не разобрал:
– Вам нехорошо?
Не обращая внимания, потянулся, вдохнул спёртый воздух, хлынувший из ячейки, и наконец ощутил кончиками пальцев, ладонями, щекой тёплый, ребристый, такой знакомый бок чемодана. Только когда руки ощутили тяжесть, сравнимую, пожалуй, с годовой кипой учебников и ноутбуком в придачу, сердце перестало, как бешеное, выпрыгивать из груди. Гул затих. Олег глубоко, судорожно вдохнул, выдохнул и обернулся к сотруднице банка:
– Я хочу забрать чемодан. Сейчас.
– Да, конечно, – с некоторой тревогой в голосе тут же ответила она. – Будете проверять содержимое?
Окатил страх: что, если там не то? Вдруг это мамин чемодан с шитьём? Вдруг обокрали, забрали, успели вперёд него?! Пальцы потеряли чувствительность, подцепить застёжку удалось только с третьего раза. Зажмурившись, Олег откинул крышку. Несколько раз сглотнул, открыл глаза и прямо-таки почувствовал, как облегчение придавило его к земле. Вцепился в край хлипенького стола, на который, даже не заметив этого, опустил чемодан. Быстро, тщательно осмотрел кукол. Надо же… Он и не думал, что помнит их так подробно. Незабвенные третьи глаза и медные кольца в бородах Онджея и Орешеты, начищенная сверкающая пряжка на пузе толстяка Кабалета и…