Кукурузные человечки
Шрифт:
– А дальше?
– допытывался сосед.
– Постарался бы войти в контакт.
– А еще дальше?
– Еще дальше?
– Кубик легкомысленно почесал бороду.
– Рассказал бы о нашей Земле, спросил бы об ихней.
– А еще, еще дальше?
– Постарался бы выяснить цель их полета.
– Они просто познакомиться прилетели. Им просто интересно.
– "Интересно" - это настоящая цель! Даже наш великий Эйнштейн признался как-то, что живет и работает только ради того, чтобы удовлетворить свое ненасытное любопытство. Ну а чем сейчас твои пришельцы заняты?
– Кубик говорил уже так, словно поверил в инопланетян.
– Они...
– Славик посмотрел на небо.
– Они сейчас решают одну проблему.
– Какую?
– Они хотят предотвратить завтрашнюю драку землян.
– Какую драку ты имеешь в виду? Уж не очередную ли нашу войну?
– Да нет. Михайловцы с нашими должны драться.
– Ну и как же они ее предотвратят?
– Пока не знаю
– Хорошо вам, фантазерам, живется., - позавидовал Кубик.
– Все у вас под рукой - самолеты, автомобили, волшебные палочки, пришельцы...
– А в той драке, между прочим, и я должен участвовать, - сказал Славик и с надеждой посмотрел на Кубика.
Но тот уже загрустил и на эту его "фантазию" внимания не обратил и продолжал начатое плакание:
– ...а если что яркое и задумаешь сделать, так только то, что видел раньше, когда глаза были ясные, ничем не затуманенные...
– У михайловцев Митяй - знаете какой здоровый!
– не отступал Славик.
– А ты его волшебной палочкой по лбу - раз!
– и нет никакого Митяя, - уныло советовал Кубик. Он смотрел на закат, который только-только начинал оформляться.
– Дядь-Вить!
– рассердился Славик.
– Вам бы только шуточки, а мне...
Но тут Славик осекся, потому что слишком уж близко подошел к своей тайне. И решил тему круто сменить. Вместо готовых сорваться с языка слов, он сказал совершенно другие, с любой точки зрения нелепые, но пропитанные тайной, не менее жгучей, чем предыдущая:
– Дядь-Вить, а вот как вы думаете, для чего змею пять голов?
– Это какому змею?
– Кубик удивился настолько, что даже обернулся к нему.
– Ну, тому, что из сказки.
– Как для чего?
– Художник на всякий случай и по привычке осмысливал странный вопрос.
– Ну...
– Он пожимал плечами и шевелил усами.
– В общем... Чтобы было страшнее, наверно. Для чего же еще... Чудище, ему без пяти голов нельзя...
– А больше ни для чего?
– В сказках о другом ничего не говорилось, - неуверенно ответил Кубик.
– Но, может, я что-то пропустил? Или забыл?
– А что если...
– Славик, имея, как шахматист, неожиданный и убийственный ход, чуть помедлил, проверяюще, прищурившись, глядя на противника.
– А что если... все пять голов для ума?
– Что?!
– не поверил своим ушам Кубик.
– Для чего, для чего? Для ума?..
– Чуть опомнившись, он спросил: - Ты откуда это взял?
– Оттуда, - ответил Славик.
– Так что вы об этом думете?
– Ох!
– сказал Кубик.
– Ничего я об этом пока не думаю, я, одноголовый. Где мне взять хоть на минуточку еще одну...
Такой вот разговор случился на теплом от солнца Кубиковом крыльце. Солнце опускалось все ниже. Закат оформился в ежевечернюю картину. Манька лежала и все пережевывала и пережевывала траву, вспоминая, должно быть, вкус каждого пучка, который она ухватила днем. Грусть художника давно прошла, и оба горячо спорили. Кубик доказывал Славику , что пришельцев, к сожалению, мы, видимо, не дождемся, потому что... И пересказывал статью известного астрофизика Шкловского, который с помощью формул вычислил ужасающе малую вероятность их существования и, тем более, появления на Земле.
Славик, по понятным причинам, с известным ученым не соглашался и говорил, что пришельцы могут появиться на земле в любую минуту, а, возможно, уже сейчас смотрят на них с огорода.
Кубик немного сердился: как может какой-то пятиклассник спорить с членом-корреспондентом Академии Наук!
– Имеет право, - говорил Славик, - если он...
– и тут замолкал.
– Что он? Ну что он?
– нападал художнимк.
– Он их видел, что ли? Своими глазами?
– Чидел, - сказал Славик.
– Чидел?
– переспросил Кубик.
– А знаете, как это слово получилось? Из двух слов: "читал-видел". Я сначала хотел сказать "читал", а потом - "видел". А получилось "чидел".
– Ну, это не разговор, - сказал художник.
– Ты говори конкретно: видел? Нет, не видел, не мог видеть!
Потом, так ни о чем и не договорившись насчет пришельцев, они перешли на тему о многоглавых змеях, и тут тоже можно было услышать интересные вещи. Например, такую:
– Вообще говоря, серьезная мысль занимает всю мою голову без остатка, ни для какой другой надежд не оставляя, - сетовал художник.
– А что если в нее постучится еще одна мысля? Так и уйдет незнакомкой, может быть, незнакомкой невиданной красы...
– Это говорил Кубик, который порой терял чувство собеседника и разговаривал со Славиком как со своим ровесником, на что, между прочим, пятиклассник не обижался.
Уже в который раз показывалась из-за угла Нинка, она стояла, качала головой, цокала, чтоб ее слышали, языком. Но мужчины, разгоряченные спором, не обращали на нее внимания, и она уходила.
Солнце за рекой, коснувшись горизонта, чуть от него отпрыгнуло и сплющилось. Тотчас сильно.запахло огородным листом, а за ним с луга и речки потянуло травами, лягушками и кувшинками. Из Славикиного же дома остро запахло салатом из свежих, только что с грядки, огурцов, лука и укропа.
Кубик потянул носом и объявил, что ему пора разогревать консервы, и пригласил соседа поужинать с ним.
– Бабушка просила с ней хоть полчасика посидеть, - отказался Славик.
– А то, говорит, бегаешь целыми днями, так и попрощаемся не повидамшись.
После ужина он отправился на огород. Было уже темно, но Славик шел уверенно. У кукурузы он остановился. Позвал шепотом:
– Ребята!
– Мы здесь, - раздалось из темноты..
Славик разглядел в кукурузе силуэты человечков.
– Так как я завтра? Вы что-то решили?
– Решили, - ответил Грипа.
– Мы применим другой аппарат.