Кукурузные человечки
Шрифт:
– Ну и не играй, - с облегчением сказал Славик и спрятал Питю в сумку, - никто тебя заставлять не будет.
Нинка отвернулась, вскинула голову и пошла к калитке. Без последнего слова она, как вы сами понимаете, уйти не могла, остановилась и на прощание кинула Славику:
– Я и с тобой больше играть не буду. Так что будь здоров и не кашляй!
– Постараюсь!
– крикнул ей вслед Славик.
Время, отведенное на прогулку с пришельцами по деревне, было потрачено на борьбу с Нинкой.
Славик заглянул в сумку.
– Ну как вы? Видите, что получилось?
– Ушла?
– Питя встал, подпрыгнул и ухватился за край сумки. Повертел головой.
– С девчонками всегда так. Они мне дома надоели, так надо же было - уф!
– здесь с девчонкой столкнуться. Девчонки везде одинаковы - облети хоть всю вселенную. Но, кажется, обошлось. Пускай думает, что я кукла. А хорошо я притворялся?
– Я бы и сам подумал, что ты кукла, если б не знал, - похвалил Питю Славик.
– Она тебя не больно ткнула?
– Да нет! Просто я побоялся, что она в самом деле затеет стирку. Представляешь? Наши бы обхохотались.
Садима интересовало другое.
– А когда ты расскажешь о тех машинах?
Питя не унимался:
– Машины, машины! Ты бы лучше сказал, что бы делал, если б попался какой-нибудь девчонке в руки?
– Я? Я терпел бы...
– Плохо ты знаешь девчонок! Она бы занянчила тебя до смерти. Кормила бы обыкновенным песком, обернула бы в тряпочки, повязала бантом, баюкала, целовала...
Садима передернуло.
– Тогда, может, - неуверенно сказал он, - ты поступил правильно...
– Надо будет расказать нашим - пусть знают, как обходиться с девчонками. Ну, что сейчас будем делать?
– взглянул он на Славика.
– Меня сию минуту бабушка обедать позовет. И вам тоже пора. После обеда снова пойдем.
.И правда, чуть он успел донести космонавтов до кукурузы, как его догнал бабушкин голос:
– Сла-ави-ик! Обе-еда-ать!
Бабаны и фомяки
Отстучав свое ложкой по тарелке и вилкой позвякав, Славик выскочил на крыльцо. Нинки не было. Ни слуху, ни духу. Может, она в окно подсматривает? Славик вышел на улицу, прошелся возле обоих домов, заложив руки за спину. Ни движения за окном Евдокимовны. Ушла, наверно, Нинка по своим девчоночьим делам, рассказывает подружкам, какой у нее плохой сосед. Бегом, бегом в кукурузу, где оставлена сумка.
Ребята его ждали. Раз-два-три - оба в сумке.
Оказавшись на улице и оглянувшись налево и направо, Славик даже вздохнул.
– Порядок, - сказал он Садиму и Пите.
– Полная свобода!
– Ура!
– негромко ответили ему из сумки.
Снова встретилась им грузовая автомашина, протрещал мимо мотоцикл, проскрипел велосипед, на котором ехала тяжелая тетка.
Славик чуть слышно рассказывал пришельцам и про назначение автомашины, и про мотоцикл, и про велосипед, движимый мускульной силой. Он никогда не думал, что в обычной деревне может быть столько интересного. Просто на нее нужно смотреть глазами пришельцев.
А Садим и Питя на каждом шагу спрашивали: "А это что?" "А это зачем?" Спрашивали про забор, про дым из трубы, про антенну на крыше, про кота рядом с трубой, про провода над улицей, про голубятню во дворе, про кур в кювете у дороги, про почтовый ящик на калитке...
Любопытство инопланетян разыгралось не на шутку. Славик впервые в жизни пожалел, что не так уж хорошо учится и не так уж много читает.
Ну что, например, мог он сказать о других средствах связи, кроме проводов? Рация - это что такое? С помощью чего, например, передается изображение на телеэкран? Что именно "ловит" антенна на крыше дома?
Эх! Эх!
Посмотрел бы кто на него со стороны - подумал бы: с ума съехал горожанин! Идет и бормочет что-то, вдруг задумывается, трет лоб и чешет затылок, смотрит на небо, как смотрят на потолок, когда в классе у доски ищут ответ, то вдруг радуется чему-то, улыбается, вот опять полез в затылок... Съехал, съехал с ума гость Андреевны!
Хорошо, что в это страдное время на улице никого не было, только один старик сидел на скамеечке у калитки, опершись подбородком на палку, и мальчишку с сумкой через плечо, проходящего мимо, в упор не видя.
Садима заинтересовали садовые деревья за заборами, сперва деревья, а после - их названия. Славик порадовался, слыша, как и Питя из сумки восхищается яркими, сочными и спелыми словами:
– Аб-ри-кос!
– Виш-ня!
– Яб-ло-ня!
– Гру-ша!
– Че-реш-ня!
– А вон та как называется?
– Сли-ва!
– со вкусом произносил Славик очередное название.
– А еще у нас много ягод. Вот послушайте: смородина, клубника, крыжовник, земляника...
– Попробовать бы каждую, - доносилось из сумки.
– Славик, а вон то что?
– спросил вдруг Садим.
Славик услышал позади себя грохот и оглянулся.
Прямо на них из-за поворота улицы выезжала металлическая громадина красно-желтого цвета. В ширину она занимала почти все пространство между домами, а грохотала на весь мир. Куры улепетывали от нее во дворы, а собаки во дворах чуть не взбесились.
– Это комбайн!
– прокричал Славик.
– Он убирает хлеб с полей!
– И отступил в сторону, пропуская машину. Сумку он перетащил на живот, чтобы пришельцы видели агрегатину..
– Это, кажется, кукурузный!
– Так громко Славик никогда еще не кричал.
Комбайн прогрохотал мимо, скрылся за поворотом, шум поутих, куры выглянули из дворов, только собаки все еще не могли успокоиться.
– Фу-у, - Питя высунулся из сумки, - будто землетрясение! Ты говоришь, эта страшная машина убирает хлеб с полей? А я думал, на ней воюют! А пашет землю тоже машина?
– Конечно. Трактор с плугом. А у вас разве не так?
– Совсем не так, ты даже не поверишь.
– Пите надоело в душной сумке и он сел на ее край, держась за ремень.
– Землю у нас пашут дрессированные бабаны.