Культурные особенности

Зарубин Александр

«Осторожней» — высвистнула Ирина на голом инстинкте. Три ноты: отрывистых, резких. Орлан хлопнул крыльями еще раз, недовольно закричал и выпустил змею. Серебристая лента скользнула в траве, укрывшись у Эви за сапогами. Та притопнула ногой, подняла руку в защитном жесте. Зашипел исполинский удав — глухо, звук звенел, отдаваясь болью под черепом. Хлестнул хвостом по земле, поднял голову, закрывая хозяйку. С неба упала, заслонив на миг солнце, исполинская черная тень. Клекот из вышины. Ширококрылая птица зависла в небе над головой. Плыла, сужая круги, готовая откликнуться на зов Ирининой дудки.

— Крувасса мать вашу мит орен…

Крик ударил как молотом. Ударил, ввинтился винтом в уши, раскидал всех. Змеи у ног Эви

сжались, пригнули головы к земле. Белый орлан сорвался с Ирининого плеча. Сорвался, закричал, забил крыльями. Даже изумрудный питон отшатнулся, свился кольцом и опустил на миг голову. Эви отступила на шаг. Эрвин влез между ними. Огромный и страшный — Ирине на миг почудилось, что дрожит под ногами земля. Руки уперты в бока, голова по-бычьи наклонена, глаза из-под тяжелого лба горят темной, бешеной яростью.

— Гхалллас, что вы, две, здесь устроили? — рявкнул он, тяжело переводя дыхание. Ладонь на поясе — сжата до белизны на костяшках. Удав тяжело мотнул головой, зашипел, убираясь за спину Эви. Из-за плеча Ирины хрипло крикнул орлан.

— Побалуй мне тут. Раскричались, — рявкнул Эрвин, поймав глазами птичий немигающий взгляд. Белоголовый красавчик нахохлился, спрятал голову за крыло. Змей зашипел — и смолк, удивленно глядя на кулак у уха.

— Что происходит? — спросил Эрвин еще раз. Мягко скрипнули по песку сапоги — комманданте Яго тоже подошел, оглядывая изрытую птичьими когтями поляну. Лицо его — непроницаемо холодно, закатный огонь плещется по зеркальным щекам. Лишь веко мелко дрожит — казалось, там разыгрался котенок.

Ирина выдохнула — осторожно, унимая нервную дрожь, поправила косу и сказала — в глаза Эрвину, подчеркнуто игнорируя всех остальных.

— Эрвин, пожалуйста, не матерись. И попроси уважаемого комманданте унять свою… — тут Эми насмешливо подняла бровь. Ирина сглотнула — непроизносимый эпитет так и остался на языке.

— Здесь место кормления…

— Мое место, — произнесла Эви, отступив на шаг. Бусины на рукавах прозвенели в тон — мелодичной, тонкой насмешкой.

— Только и всего? Ну, вы даете, — выдохнул Эрвин, оторопело тряся головой. Посмотрел на Ирину, потом на Эви, выругался и нырнул в БТР. Вынырнул через минуту, держа в руках топор и две длинных тонких доски. Детали настила. Ирина изумленно подняла бровь. Орлан на ее плече зашелся хриплым клекотом. Эрвин — в пару движений, четкими ударами обухом топора, прибил доски меж двух деревьев. Оглядел то, что получилось, присвистнул, попробовал рукой — прочно. Смерил глазами питона, метнулся назад, достал из кузова ящик с колючей проволокой. Оплел — ниже и выше досок — деревья шипастой лентой. Треснув, порвался рукав, пониже локтя — короткая кровавая царапина. Эрвин и не заметил, продолжая мотать виток за витком. Поблескивала сизым холодная сталь. Эрвин отступил на шаг, оглядел то, что получилось, присвистнул.

— Принимай работу, Ир. Кроме твоих, сюда никто не залезет.

И добавил, повернувшись уже к Эви:

— Земля ваша, небо наше. Кто влезет в кормушку.

— Тот обед… хорошо, звездный, мы согласны, — Эви улыбнулась. Пятнистый удав кивнул головой из-за ее спины. Мерно, будто все слышал, обдумал и согласился. Прозвенели бусы, проскрипели по песку сапоги. Комманданте Яго улыбнулся Ирине — коротко. Котенок дернул хвостиком на щеке.

— Теперь я вижу, ты и впрямь хан-шай. Не просто добрая душа, прикормившая пернатых нахалов. «Говорящая с птицами». Редкое мастерство. Но… комманданте не договорил, обернулся, бросив своим пару фраз. Импровизированная кормушка вмиг обзавелась — на крыше — латинским крестом и короткой, вырезанной ножом на дереве надписью на местном языке. Буквы затерли сажей, получилось красиво — сверху вниз, черным по белому дереву протянулась изящная вязь узлов, точек и дуг. Местное письмо, дублированное земными, четкими буквами. Комманданте Яго — ниже имени резчик вывел роспись побед.

Длинную, в две немаленьких строчки — Комманданте Яго свидетельствовал всем, кто будет проезжать здесь после, о том, что здесь было, и просил умеющих нарисовать во славу господа приличную чуду картинку. Ну, а если руки к рисованию не приспособлены — просто засыпать корм. Что Ирина тут же и сделала, на радость пернатым.

Потом их окликнули — сзади, от берега реки. Юный УгКварр, самый молодой из воинов коммандо — его было легко узнать по чистому, без рисунка, лицу. Он дошел, окликнул командира негромким, полным достоинства голосом, показывая пальцем на середину реки. Комманданте кивнул. Эрвин присвистнул, сбив шляпу на лоб. Ирина повернулась, невольно глянула в том направлении.

Солнце висело низко, почти касаясь диском зелени крон. Вода в реке — уже не желтая, ленивые волны плескались мутным, расплавленным золотом. И посреди потока, прямо из бурлящей воды торчала длинная, знакомая по острову шея и вытянутая, рогатая голова.

— Чарли, ты? Далеко забрался, — присвистнул с места ДаКоста, хлопнув себя по щекам.

— Да нет, наш побольше будет, — приглядевшись, ответил ему Эрвин, — да и до моря отсюда далеко. Родственник, наверное. Дальний.

— Можно ехать, — сказал комманданте, слегка кивнув. Не удивился, будто морской змей посреди реки — дело рядовое и совсем обычное.

Хотя, скорее всего, так и есть, — подумала Ирина, глядя, как люди загоняют на плот старенький грузовик Станислава.

Беха пошла сама, Миа села за руль, злая и взъерошенная больше обычного. Сеанс латинской поэзии прошел на ура… Но руль дочка туманного леса держала твердо. Негромко урчал движок, плескалась и била о скулы мутная речная вода. Вечерний туман плыл, ложась на лица золотым, червонным отливом. И черной, непроглядной тенью над головой — треугольная морда Чарли-змея. Зверь склонил шею — аркой, почти к самой воде. Косился, шевелил ноздрями, что-то вынюхивал в воде перед ними. Эрвин, на всякий случай, развернул пулемет. Бэха качнулась, из-за спины — шлепок и тонкий, переливчатый звон. Звон монист. Эви на ходу перепрыгнула с машины на машину.

— Убери. Все хорошо, звездный, — кивнула она Эрвину. Кратко, не ожидая ответа. Эрвин дернул щекой. Зверь качнул шеей назад и вбок, клыкастая пасть глухо лязгнув, зарылась в воду у самого борта. Миа чуть тронула руль. Бэха ушла в поворот — плавно, слегка накренившись. Зверь вынырнул, обдав борта струей теплой воды. Многолапая, шипастая тварь дрожала и билась в змеевой пасти. Хрустнул хитин.

— Хорошо устроился, — пробурчал ДаКоста с кормы, глядя как змей ловит еду с рук комманданте.

— Все хорошо, — в тон ему повторила Эви — мягко, под аккомпанемент звона монист. Миа еще одним плавным поворотом руля вернула бэху на курс. Что-то пропела под нос. Бурлила вода, завиваясь воронкой у железных бортов машины. Скрипел, натянувшись, канат, плот за кормой дрожал, черпая бревнами желтую воду. Юный УгКвара походя потрепал речного змея за ухо. Гигант закивал, довольно щурясь на ласку. Дальний берег был уже близко. Совсем, тень листьев укутала нос БТРа. Колеса зацепили грунт, в руках у Мии щелкнул рычаг, и бэха, раздвинув носом волну, вся в тине вышла на топкий восточный берег. Ирине на руки упал цветок. Розовый мелкий цветок, щекочащий нос странным, волнующим запахом.

— Куда дальше? — спросила Эви вдруг. Почему-то Ирину. Это было странно, чтобы не сказать больше — ей-то, землянке, откуда знать. Но тут Ирина поймала глазами насмешливый взгляд королевы змей, потянулась, выдала короткую руладу. Ответ пришел. Звонким птичьим криком из поднебесья. С дерева чиркнул белый орлан. Ирина поправила косу и, сама удивляясь, ответила четко:

— Вперед и налево. Уже недалеко.

Эви вскочила на ноги, улыбнулась. Звякнули бусины на рукаве.

— Правильно. И впрямь, говорящая, — задумчиво проговорила она, — только неопытная…