Кузнецов. Опальный адмирал
Шрифт:
После этого спустя неделю из Саратова приехала Юля. Вечером, едва на небе зажглись крупные, как осколки алмаза, звезды, а над деревней взошла щербатая луна, она пришла к соседке. Уезжая в Саратов, была веселой, улыбчивой, черные большие глаза сыпали искры, а сейчас ее лицо было грустным, каким-то отрешенным, будто ее кто-то сильно обидел.
— Ну, как там в городе поживает твоя сестра, ты ее видела? — спросила Дарья, усаживая соседку на мягкий диван рядом с собой.
— Хорошо Настя живет, потому как муж у нее человек надежный, — тихо
— А ты помажь их вазелином, враз мягкими станут, — посоветовала Дарья. — Дать вазелин?
— У меня дома есть. — Юля спрятала в сумочку зеркальце и посмотрела на Дарью. — Это правда, что Петька приезжал?
— Неделю гостил у меня. Теперь он морской лейтенант. Красивый такой, будто с картины художника сошел… Весь в отца…
— Обо мне спрашивал? — поинтересовалась Юля, слегка покраснев.
— Все уши мне прожужжал, где она, зачем поехала в Саратов и скоро ли вернется, — усмехнулась краешками губ Дарья.
— И что вы ему сказали?
— Сыграть с тобой свадьбу — вот что ему сказала!
— Так уж и свадьба, Дарья Павловна, — повела бровью девушка. — А может, я не соглашусь?
— Небось обиделась, что не подождал тебя? — Хозяйка посмотрела Юле в лицо. — Не мог он дольше недели быть дома. Приказ ему дан — прибыть на службу!
— Значит, военное училище он закончил? — спросила Юля.
— А то как же — лейтенант! — Дарья вздохнула. — Если домой не торопишься, согрей мне кофейку. Что-то голова у меня шумит. Там он. — Она кивнула на кухонный шкафчик.
— И я выпью с вами чашечку, — обронила Юля.
Дарья в мыслях перенеслась на Северный флот, где до войны она жила с Федором. Там и Петр родился. Но грянула война, и муж отправил ее с сыном под Саратов в деревню Красный Дол, где жила ее мать.
— У нас тут в Полярном опасно, — говорил ей Федор. — А вдруг немцы захватят Мурманск, что тогда? Ты же сама видишь, как часто «юнкерсы» бомбят город… И потом, я буду надолго уходить в море.
Она слушала мужа, а у самой слезы капали. У Федора оттого, что Дарья едва не рыдала, перехватило дыхание. Он обнял ее, ласково взглянул в глаза.
— Перестань, Дарья. Мне тут не жизнь будет без вас, а пытка. Но ради вашей безопасности я иду на все…
Когда уже они сели в поезд, Федор крепко поцеловал ее.
— Я буду часто тебе писать, Дарья. Береги сына. Знай, дорогая, я люблю вас!..
— О чем вы задумались, Дарья Павловна? — прервала ее размышления Юля.
Колечки каштановых волос упали девушке на лоб, глаза светились двумя огоньками. Сейчас Юля слегка улыбалась и была так красива, что хозяйка невольно подумала: «Хороша дивчина, есть вкус у моего Петьки».
— Я вспомнила,
Юля покраснела, отчего черты ее худощавого лица резко обозначились.
— Сама еще в себе не разобралась, — тихо промолвила она. — Пойду я, Дарья Павловна, отец, наверное, уже дома…
«Чего это она вдруг заторопилась домой, — подумала хозяйка, посмотрев в окно. Юля торопливо шла по обочине дороги, то и дело поглядывая по сторонам. — Брички Егора что-то не видно. А может, у нее появился кто-то другой и она поспешила к нему на свидание?..»
Не успела Дарья нагреть утюг, чтобы погладить белье, как Юля снова пришла.
— Отец еще не приехал, а мне одной в доме скучно. — Она почему-то смутилась, усаживаясь на стул.
Дарья покосилась на нее, спросила:
— Что у тебя на душе, Юля?
— Петька из головы не выходит — вот что! — горячо произнесла девушка. — Может, мне поехать к нему?
— Куда ты поедешь, если Петька еще адреса своего не прислал? Я тебе вот что скажу: Петька любит тебя, он сам мне в этом признался. — Дарья выключила утюг. — И ты скажи, если не секрет: кто это в субботу приезжал к вам на полуторке? Парень статный, видно, когда-то Служил в армии…
— Вы разве не узнали его? — улыбнулась девушка. — Это же Степан Батурин из соседнего хутора. Когда в прошлом году вы хоронили свою маму, он вез гроб на полуторке. На нем был черный флотский бушлат и тельняшка. Степан в сорок четвертом вернулся с фронта по ранению…
Дарья заметила, что щеки у Юли вмиг стали алыми, будто ее в чем-то уличили.
— Степан в колхозе работает, — вновь заговорила девушка. — Привозил нам уголь со станции… Служил он в морской пехоте. Где-то в Крыму ходил с десантом, там его пуля укусила, да так, что пришлось оперировать.
— Что-то ты, Юлька, больно много знаешь о Степане. Не глянулся ли он тебе? — усмехнулась хозяйка.
— У меня есть Петька! — небрежно бросила Юля. Она увидела в окно отца, ехавшего по дороге на бричке. — Наконец-то батя вернулся! Пойду кормить его. — Девушка поцеловала хозяйку в щеку, как это делала не раз, и выскочила из комнаты.
Дарья оделась и вышла во двор. Вечерело. Она загнала кур в сарай, закрыла его, потом посмотрела на дорогу. Неужто к ней идет Егор? Он самый, в руках ведро. Он открыл калитку и вошел во двор.
— Привет, Дарья! — Егор улыбнулся, отчего у нее полегчало на душе. — Вот карасей тебе принес. — Он отдал соседке ведро.
Дарья высыпала рыбу в тазик, налила в него воды. Караси зашевелились.
— Гляди, Егор, они еще живые! Сам наловил или Степан Батурин привез?
Егор нахмурил лохматые брови.