Лабиринт Выходов

J M

Музыкант пригласил скитальца разделить с ним ужин, и тот согласился. Они зашли в ближайшую харчевню, и просидели там всю ночь напролёт, рассказывая друг другу, как жили все эти годы. Хотя прежде они виделись всего раз, теперь стали вдруг как давние и самые близкие друзья.

Но во время всего разговора поэт оставался печален. И когда музыкант спросил его, отчего эта печаль, он рассказал всё как есть. Единственное, что он умеет в жизни, это складывать слова, находить рифмы и необычные образы. Но это умение не стоит ничего, не помогает никому, никого не спасает от бед, от голода или нищеты.

– Ты ошибаешься, - возразил молодой музыкант.
– Ты видишь перед собой как раз того человека, которому

помогли твои рифмованные слова. Помогли найти свою дорогу, дорогу к музыке. Пусть игрой я зарабатываю немного, но это честный труд. Я не превратился в грабителя, который ради денег не остановится перед убийством. И, несмотря на нелёгкую жизнь, я слышу голос мира, его музыку, в которой есть свет и радость, в которой звучит любовь. Как умею, я стараюсь передать это другим, играя для них. Когда-то ты дал мне дар - монету и стихи. Монета, на которую я купил хлеба, сохраняла мою жизнь несколько дней, не позволяя погибнуть от голода. Стихи хранят мою жизнь до сих пор, потому что позволили мне не стать жестоким.

– Но я подарил одно и то же двоим, тебе и твоему брату, - сказал поэт.
– Почему же ты путешествуешь в одиночестве?

– Потому что лишь один из двоих принял обе половины твоего дара, - вздохнул музыкант.
– Другой взял только монеты. Мой брат выбрал более простой путь - тот, которого я избежал. Он не сумел не сделаться жестоким. Простые пути часто ведут к быстрой гибели.

– Почему так?
– в отчаянии воскликнул поэт.
– Почему ты сохранил доброту, а он - нет?

– Наверное, точного ответа на этот вопрос не знает никто. Может быть, я хотел этого, а он - нет. Не знаю.

– Не говорил ли я, что слова, которые сплетают поэты, да и музыка тоже, и картины - бесполезны, и не служат ничему, кроме тщеславия их авторов?

– Как минимум для одного человека твои слова оказались светом, позволившим увидеть подлинное, - с убеждённостью сказал молодой человек.

– Подлинное... что?
– не понял его слов поэт.

– Подлинную жизнь, которая больше чем все беды, вся жестокость, которая есть под небом, чем вся наша боль. Если представить, что одно отделено от другого, что на одной чаше весов жизнь, а на другой - жестокость и боль, чаша жизни будет немного тяжелее. И пока она тяжелее, будет жить мир. А если он живёт - для нас есть шанс понять однажды своё предназначение, которое скрыто пока... Слова поэтов, песни и картины - не просто красивые иллюзии, отвлекающие от беспросветной темноты бед. Их создают люди, способные видеть подлинную жизнь и способные показать её свет другим. Принять этот свет или нет, сохранить доброту или убить - на то у каждого человека своя воля. Но чем больше людей откроют сердца для этого целительного света, откроют его в своих сердцах - тем тяжелее будет чаша жизни. И мир не постигнет печальная судьба - сгинуть в бесконечном разрушении.

Максимилиан замолчал. Артур тоже молчал и хмурился, глядя перед собой. Он ждал, что его собеседник продолжит говорить, но молчание продолжалось. "Ты сам поймёшь" - сказал Максимилиан перед тем как начать историю. Значит, теперь время пришло...

– Да, по-моему, я понял. Некоторые выдумки поэтов и писателей могут сделать людей лучше... добрее, - произнёс Артур.

– Нет, могут дать им шанс сделаться лучше и добрее, - поправил Максимилиан.
– Переделать человека никому не под силу. Ты можешь только показать ему, что измениться возможно. Можешь - если не будешь всё время прятаться в мире, который придумал, и представлять себя его властелином. Назначение звёздного света - светить. Всем... Но для этого надо забыть свои обиды. Забыть, что некоторых людей ты считаешь плохими. Это нелегко.

– Да вы, кажется,

про лёгкие решения вообще не слышали, - то ли в шутку, то ли в серьёз заметил Артур.
– А эти ваши "весы"... На их чашах - добро и зло? Как в сказках?

– Звездочёты предпочитают называть одно - подлинной жизнью, а второе - разрушением. Это не такое разрушение, которое существовало и существует всегда, и без которого ничто не будет обновляться. Это разрушение, которое порождено жестокостью. У него разные обличия. Ненависть и зависть, себялюбие и страх.

– И оно действительно может уничтожить мир?

– Если чаши весов уравновесятся. Но звездочёты стараются, чтобы равновесие не наступило, чтобы чаша жизни оставалась тяжелее.

– Для этого вы меня нашли, для этого рассказываете всё это? Считаете, я тоже могу сделать эту чашу чуть-чуть тяжелее?

– Да, - подтвердил Максимилиан.
– Ты всё правильно понял.

– Странно это, - улыбнулся Артур.
– Вы то утверждаете, что нет никакой магии, только воображение, то хотите, чтобы я в легенду поверил...

– Правильно обученное воображение - единственная магия, какая бывает на свете, вот что я утверждал, - уточнил Максимилиан.

– Ну, это всё равно...

– Не совсем. А легенда, в которую верят - уже больше чем легенда.

– Тогда я хочу дослушать её до конца. Вы же не всё рассказали про поэта и музыканта.

– Да, не всё. Но эта история не закончилась до сих пор...

Поэту очень хотелось поверить воодушевляющим словам своего молодого друга, музыканта Инаммо. Но это оказалось не так-то просто. Годы, проведённые в беспрерывной печали, оставили глубокие следы в его душе - следы разрушения. Ведь печаль может быть не менее разрушительной, чем ненависть или злоба.

– Так нельзя, - говорил музыкант.
– Ты должен помогать людям увидеть свет - но ты сам перестал его видеть. Прогони этого зверя, который поселился в твоей душе, прогони разрушение.

– Никто не способен полностью прогнать его, - возразил поэт.

– Да, - согласно кивнул музыкант.
– Полностью его никто не способен прогнать. Но не позволяй ему владеть тобой. Пусть он подчиняется тебе, а не наоборот.

И тогда поэт ушёл из города и поселился один в крошечной лесной хижине. Одиночество нужно было ему, чтобы приготовиться к великому сражению - к битве внутри собственной души, к битве со Зверем, который мешал видеть подлинную жизнь.

Единственный, кто изредка навещал поэта, был его друг музыкант. Поначалу он только приносил ему кое-что из еды и необходимых вещей и удалялся, не желая мешать. Но однажды всё-таки задал вопрос - удалось ли сделать Зверя хотя бы немного слабее. Поэт печально покачал головой - сколько бы он ни сражался со Зверем, у того лишь прибавлялось сил.

– Может быть, нужно перестать сражаться?
– вслух подумал Инаммо.

– Что же тогда делать?
– сильнее прежнего отчаялся поэт.

Музыкант не знал, как ответить. Единственное, что он мог - сделать поэту такой же подарок, какой тот когда-то подарил ему. Он решил принести к хижине свою арфу и флейту, и сыграть для друга. А поэт в это время начал очередную схватку со Зверем в своей душе. Борьба длилась, силы Зверя всё возрастали, и возрастало отчаяние поэта. Но вдруг послышалась чудесная песня струн, полилась мелодия - это музыкант вернулся с арфой. И внезапно поэт вспомнил слова друга о том, что нужно перестать сражаться. Борясь со Зверем, он тем самым удерживает его рядом с собой, питает собственными силами. Глядя на страдающих людей, он думает в первую очередь: "Как мне от этого больно!" и лишь во вторую: "Как же им помочь?" Что если не пытаться победить собственную боль, а просто наблюдать за ней? Не удерживать Зверя, а отпустить его?