Ледяное озеро
Шрифт:
– Хорошо, хорошо. Послушай меня. Этой ночью на Эмиля было совершено нападение. С ним ничего не случилось, но, знаешь, на него напали в его собственном доме.
– О Господи! Билл, Сандра, наверное, чуть с ума не сошла!
– Какое-то время их ферму будут охранять. Знаешь, Донна, мне пришло в голову, что нам бы лучше куда-нибудь ненадолго переехать.
– Что?
– Это скоро закончится. Совсем ненадолго.
– Что? Билл!
– Мне просто кажется, что нам бы тоже было разумнее принять кое-какие меры предосторожности. Знаешь, может так случиться – хотя, конечно, вероятность этого совсем маленькая, – что мы тоже окажемся в опасности. Никто понятия не имеет, почему так произошло.
На этот раз она молчала целую вечность, но совсем по-другому, как будто стрелки часов начали обратный отсчет времени. Тишина была призрачной, воздушной.
– И куда же мы поедем? – глухо спросила Донна Мэтерз мужа.
– Я подумал, может, к моей сестре?
– А что, Билл, у Дженис есть две лишние спальни или двуспальная кровать? – с вызовом спросила она. Билл какое-то время переждал, чтобы дать ей время успокоиться, странным образом испытывая благодарность жене за то, что она вконец не вышла из себя. – О Господи, – сказала она, уловив, наконец, суть дела. – А ты что – с нами не поедешь?
– Так будет лучше и для Кит, и для тебя. Это было бы слишком рискованно.
– Ох, Вильям. Билл!
– Я буду вас навещать, заезжать к вам. Это ненадолго, моя дорогая.
– Я не могу на это пойти! – в конце концов выпалила она. – Снова я этого не допущу. Так жить невозможно.
– Ну хватит, Донна, я же полицейский.
– Да, ты полицейский. Вот и прекрасно. Я ничего против этого не имею. Но когда ты решил стать напарником Эмиля, никто не говорил о том, что это на всю жизнь. Ты можешь поменять себе партнера и вернуться к жизни нормального полицейского. Один Бог знает, что с тобой может случиться, если ты этого не сделаешь!
Мэтерз так и держал в руке чашку с кофе, но только теперь решил сделать еще глоток. Потом он раздраженно вздохнул.
– Донна, ты же прекрасно понимаешь, что я не могу его сейчас оставить одного.
– Именно в этом мы с тобой отличаемся, Билл. Потому что я – могу.
Она повесила трубку.
Мэтерз так и стоял как побитая собака, думая о том, почему в кино, когда кто-то бросает трубку, второй собеседник еще продолжает талдычить «алло, алло». Кому может прийти в голову обращаться к назойливому короткому гудку, если ясно и самому безмозглому болвану, что связь прервана? Мэтерз переждал минутку, отпил еще глоток кофе, потом снова набрал номер.
– Не делай этого, Донна.
Некоторое время она молчала, и по ее дыханию ему показалось, что она смирилась с неизбежным.
– Ладно. Я с Кит уеду к Дженис. Но нам с тобой надо будет серьезно поговорить, Билл.
– Хорошо. Возьми с собой только самое необходимое. Все остальное я подвезу вам позже. Теперь слушай внимательно. Когда поедешь, возьми такси и выйди у торгового центра. Зайди туда на пару минут. Потом выйди и возьми другую машину, чтобы доехать оттуда до Дженис. Хорошо?
Он слышал, как Донна глубоко вздохнула, будто осознала степень риска.
– Ладно, – согласилась она.
– Ну вот и хорошо. Не переживай. Все будет хорошо.
– Все должно измениться, Билл.
– Дай мне только закончить с этим делом.
– Эмиль говорит Сандре то же самое столько, сколько они женаты. Он повторяет одно и то же при каждом опасном деле.
– Донна, мы поговорим об этом, когда управимся с этой передрягой. Я тебе обещаю.
– Ты бы, Билл, лучше всерьез подумал насчет того, чтобы расстаться с Эмилем. И не надейся, что тебе удастся улизнуть от этого разговора. А теперь – пока, и, пожалуйста, очень тебя прошу, будь осторожен.
Он ждал. На этот раз она трубку не бросила.
– До скорого. Береги себя. Я с тобой свяжусь.
– Всерьез подумай над тем, что я тебе сказала. И сделай это.
Он повесил трубку и только тогда заметил, что чашка на блюдечке дрожит.
Когда полицейские, детективы и бойцы спецназа вбежали в здание, ноги тридцати человек дробно и гулко застучали по деревянному полу. Прозвучал сигнал отбоя, но никто не рискнул полностью в это поверить, поэтому полицейские по пути наверх повторно заглядывали в уже проверенные комнаты и коридоры.
Когда они достигли последнего этажа, Санк-Марс, как и остальные мужчины, перевалившие за четвертый десяток, запыхался и вспомнил свою спортивную молодость.
Полицейский в пуленепробиваемом жилете с автоматом наперевес жестом показал ему, что идти надо в последнюю комнату на четвертом этаже, и Санк-Марс направился туда в сопровождении Мэтерза и Трамбле. В помещении царило запустение, все было покрыто пылью, воздух был затхлым, по углам висела паутина. Окна покрывал слой маслянистой городской грязи. Кухонька – та часть помещения, которая больше всего заинтересовала полицейских, была отделена от просторного зала столом, чем-то напоминавшим стойку бара. Она бросилась в глаза Санк-Марсу и его спутникам, как только они сюда вошли. На раковине и на стойке виднелись пятна крови, на полу были набросаны окровавленные ватные тампоны и куски бинта. Мэтерз мыском ботинка показал на шприц. Около радиатора валялась пустая капельница.
– Кое-что из этого совсем свежее, кое-что – старое, – высказал предположение сержант из отряда спецназа.
– Стойку они использовали как операционный стол, – сказал другой полицейский.
– Надо проверить вот это, – распорядился омоновец. – Это здесь появилось совсем недавно.
Все стоявшие рядом, включая Санк-Марса, Трамбле и Мэтерза, внимательно рассматривали странный узор на стойке. Он образовывал что-то вроде полукруга, рваным пятном разъевшим поверхность стола.
– Что вы думаете по этому поводу? – спросил Трамбле.
– Это кислота, – ответил полицейский. – Она здесь прожгла пластик и дерево.
Услышав эту новость, все присутствующие смолкли.
– Свернувшаяся кровь, – сказал Санк-Марс. – Они слиняли отсюда еще до нашего приезда.
– Где судебные эксперты? – спросил Трамбле.
– Уже едут, – крикнул ему стоявший у двери полицейский.
– Эмиль? – вопросительно произнес лейтенант-детектив.