Легенды авиаторов. Исторические рассказы
Шрифт:
летчикам.
Весь день «нормандцы» осматривали этот самолет, «разве что не облизывали», как
заметил Смоляров, поглядывавший на них из командного пункта.
Вечером несколько человек во главе с майором Тюляном обратились к Захарову с
просьбой.
— Мы бы хотели попросить о перевооружении эскадрильи, — сказал Тюлян, стараясь
держаться бесстрастно. Получалось не очень хорошо, натура сказывалась. Но главное —
не задеть ничьих чувств.
Нет, главное — самолет!
Захаров все понял. Чуть улыбнулся.
— Вам кажется, наверное, что «Ла-5» лучше, чем «Як-1», да?
Они переглянулись и промолчали.
Захаров сказал:
— Чуть позднее у вас будет возможность полетать на «Лавочкине». Сами убедитесь, что
большой разницы в боевых качествах нет.
— Хорошо, — осторожно согласились французы. Видно было, что они все еще
сомневаются.
Май 1943 года
Как и предвидел генерал Захаров, «освобождение» летчиков «Нормандии» от
сопровождения советских бомбардировщиков глубоко в тыл врага оставалось только «на
бумаге». Французы и сами требовали для себя лишь одной привилегии: драться.
Готовилось наступление, и летчики Триста третьей бомбили немецкие аэродромы. Девять
«Пе-2» в сопровождении двух «Як-1» углубились на территорию, занятую противником.
— Далеко зашли, — сказал Альбер своему товарищу, Иву Майэ. — Горючего не хватит.
Вернуться не сможем.
— Летим дальше, прикрываем, — ответил Майэ.
Бомбы падали одна за другой.
— Все, возвращаются, — донесся сквозь помехи голос Альбера. — До аэродрома не
долетим.
— Хорошо, что русские нам не могут приказывать, — сказал Майэ. — Мы ведь по-русски
не понимаем.
На самом деле на аэродроме их не слышали. Переводчик вместе с командованием ждал,
пока летчики появятся в эфире.
— Я тебе по-французски говорю, — сказал Альбер.
— А я тебе отвечу: пока держимся в воздухе — будем прикрывать.
— Неосторожно воюешь, Ив, — ответил на это Альбер. Но ни малейшей попытки выйти
из боя не сделал.
Они сопровождали бомбардировщиков, сколько могли.
Горючее было почти на нуле.
— Садимся, пока не упали! — крикнул Альбер. — Все, Ив, хватит, садимся!
Майэ направил самолет на поле. До аэродрома оставалось еще несколько десятков
километров. Но территория была уже «наша».
«Як-1» не подвел. С полностью выработанными бензобаками французские летчики
посадили самолеты в чистом поле.
Был вечер, после бомбежки вдруг стало очень тихо.
— А ты заметил, что здесь никогда не бывает по-настоящему тепло? — обратился Майэ к
своему товарищу. — Вроде бы, весна, лето, но по вечерам все равно откуда-то из-под
земли тянет ледяной стужей...
Середина мая 1943 года
— Захаров здесь! — Известие мгновенно облетело весь аэродром.
— Ну что, — обратился генерал к майору Тюляну, подошедшему к нему с рапортом. —
Время выполнить обещанное. Хотите полетать на моей «Стрелке»?
Тюлян просиял так откровенно и по-детски, что Захаров в ответ не выдержал —
засмеялся.
— Товарищ подполковник Голубов поступает в ваше распоряжение, — сказал Захаров. —
Объяснит и покажет. Потом расскажете товарищам, как вам понравился самолет.
Через полчаса после этого разговора Тюлян уже был в воздухе. Самолет «Ла-5» в его
руках демонстрировал чудеса: резко набрал высоту и на двух тысячах метрах сделал
поворот и понесся вниз.
В последний миг, когда уже казалось, что машина сейчас врежется в землю, последовало
выравнивание, и истребитель со страшным ревом пронесся над взлетно-посадочной
полосой.
— Ого, — сказал подполковник Голубов, а стоявшие рядом «нормандцы» дружно
расхохотались.
Под конец Тюлян прошел над аэродромом «на спине» — в перевернутом полете. Все, сел.
Кругом стояли молча. Наконец из кабины показался летчик. Никогда еще «нормандцы» не
видели, чтобы майор так светился. Неприкрытый, чистый восторг сиял в его глазах.
Французские летчики окружили его.
— Как? — слышалось со всех сторон. — Ну что? Лучше или хуже?
Тюлян ответил не сразу. Обдумывал ответ. Он понимал, что в какой-то мере перестарался,
и сейчас неосторожное слово может вызвать целый шквал эмоций.
— Сами видели, — сказал он наконец, — самолет что надо. Но «Як» тоже хорош. Мы на
«Яках» уже летаем. «Як» справляется с «Фокке-Вульфом», и мы в этом уже убедились.
— Ну так лучше или хуже? — повторяли вокруг.
— «Як» проще, — сказал Тюлян. — Пополнение освоит его быстрее. Остаемся на «Яках».
Исправлять хорошее — только портить.
Он переглянулся с генералом Захаровым. Тот кивнул.
— Ну вот, попробовали и сделали, так сказать, руководящие выводы, — проговорил он.
— Я тоже считаю, что пересаживаться сейчас на другие самолеты не стоит. Предстоит