Легенды авиаторов. Исторические рассказы
Шрифт:
— И все?
— Да. Разве этого мало?
10. Кряхтит, но летит
Лето 1903 года, Париж
Анри Фарман лежал на кровати и грустно смотрел в окно.
Время уходит впустую. Ему почти тридцать. А спорт, кажется, потерян для него навсегда
— травма.
Он подумал о ворохе картонов, которые сохранила мать, — еще со времен его учебы в
Парижской Школе изящных искусств. Мама надеялась, что сын станет художником. Но
Анри счел, что технические новинки наступающего нового века гораздо изящнее, гораздо
художественнее.
В общем, сначала — велогонки, а затем и нечто более серьезное — автогонки. Он
выступал за команду «Рено». Был пятым на автогонках «Париж — Берлин» в 1901 году,
через год первым — на гонке «Париж — Вена». Еще через год — третьим в гонке на
кубок Гордона Беннета.
Это произошло в Ирландии. Правительство Франции запретило гонку из-за повышенной
опасности. Неприятно признавать, но и правительство, и мама оказались правы, во всяком
случае, для Анри: травма надолго приковала его к постели.
Никаких автогонок. Никакого спорта. Слишком опасно.
Он еще раз вздохнул и развернул газету.
30 сентября 1907 года
Засунув руки в карманы, Морис Фарман стоял на аэродроме и смотрел, как в воздух
неуверенно поднимается аэроплан. Во всем происходящем ощущалось что-то
средневековое: когда очередной местный мечтатель привязывал к рукам полотняные
крылья и головой вниз сигал с колокольни...
Но сейчас это был не просто мечтатель — это был его брат Анри.
Конечно, Анри интересовался успехами воздухоплавания. Его всегда занимали
технические новинки. Особенно когда он бросил спорт.
Никто не видел в увлечении Анри ничего криминального. Мама тоже читала журналы и
рассматривала фотографии аэропланов. А потом Анри сообщил, что Габриэль Вуазен
продает аэропланы. И что он, Анри, сразу же купил один.
— Ты сошел с ума, — сказал Морис.
— Приезжай на аэродром, увидишь, — был ответ.
...Первый полет Анри Фармана — тридцать метров.
Анри был счастлив.
— Что ты скажешь маме? — осведомился Морис.
— Аэропланы — это совсем не то, что автомобили, — заверил его Анри. — Это
совершенно безопасная штука. К тому же, думаю, их можно усовершенствовать.
Через месяц он уже предложил Вуазену кое-какие изменения, которые и были внесены в
конструкцию.
10 ноября 1907 года, Париж
В доме адвоката господина Аршдакона раздался телефонный звонок.
— Мсье, вам придется выплатить объявленный вами приз в пятьдесят тысяч франков!
Адвокат подскочил на кровати.
— Невозможно!
— Увы! Или, точнее, — ура! Ваш вызов принят и, более того, с блеском побит.
— Что ж, увы моим пятидесяти тысячам франков и ура всему человечеству, —
философски заметил адвокат.
Он тоже интересовался воздухоплаванием и почти год назад поместил объявление, в
котором обещал значительную премию тому, кто сумеет пролететь на аэроплане по
замкнутой кривой расстояние не менее километра. Вообще-то возможность такого полета
представлялась маловероятной. Однако — факт!..
Анри Фарман совершил «невозможное».
От этого полета, как от камня, брошенного в пруд, по всему миру расходились волны.
Дошли они и до России.
Русское военное министерство встревожилось и заинтересовалось. Бумаги с этажа на этаж
начали поступать с удвоенной скоростью и интенсивностью. До сих пор аэропланы даже
не рассматривались всерьез как орудие воздушного боя. Управляемые аэростаты — вот
это действительно надежный летательный аппарат. С его помощью можно было
осуществлять разведку, бомбардировку позиций противника.
А аэроплан? Тарахтящая этажерка с экипажем из двух человек. Скорость — как у тех же
дирижаблей, а расстояния преодолевает ничтожные.
Анри Фарман своим полетом буквально взорвал мозги русских военных чиновников.
Из Главного инженерного управления пришел доклад:
«В настоящую минуту аэропланы еще не делают больших перелетов, не поднимаются на
большую высоту и вообще пока еще для военных целей непригодны, но в будущем их
роль в военном деле должна быть громадна и потому, несомненно, они будут введены в
снаряжение армий».
13 января 1908 года
— Я считал этого человека своим другом! — кричал Анри.
Морис вошел в комнату как раз в тот момент, когда в стену летела чернильница.
— Что случилось?
— Полюбуйся! — Анри швырнул ему письмо.
Морис взглянул на подпись — «Габриэль Вуазен».
— «С огорчением вынужден сообщить...» — машинально прочел вслух Морис.
Анри отобрал у него письмо, скомкал и бросил в корзину.
— Я заказал ему еще один аэроплан, и он обещал, но в последний момент продал другому
покупателю. На деньги польстился! Никогда ему этого не прощу. Это не спортивно.
Фарманы были англичанами. Их отец, журналист, приехал работать в Париж — и больше