Легенды авиаторов. Исторические рассказы

Мартьянов Андрей Леонидович

деньгам, как для целей антибританской интриги», — писал Наркоминдел в ответной ноте.

Не смог товарищ Копп удержаться от ехидства.

А народ получил новую тему для творчества. И тут уж разошелся вовсю, не стесняясь в

выражениях.

Лето 1923 года, Москва

Наступило время, о котором еще в восемнадцатом говорил Ленин: время создания

народного, массового красного воздушного флота.

Мишка Осипов с товарищами — юные друзья воздушного флота — все свободное время

посвящали авиации: читали книги, журнал «Самолет», пытались строить модели.

— Вот вам, ребята, полезная общественная нагрузка! — сказал им однажды руководитель

местного отделения ОДВФ. — Агитируйте москвичей. Собирайте деньги прямо на улице,

обращайтесь к товарищам, ведите разъяснительную работу. Нужно собрать средства на

строительство флота. Английские буржуи хотят нас задавить. Даже ультиматум прислали:

мол, делайте, как мы приказываем!.. Дадим империалистам достойный ответ.

...Когда ребята принесли очередную порцию денег, то услышали долгожданное:

— Вы настоящие активисты. И теперь получите в награду дополнительную работу. На

Ходынке лежит старый трофейный «Ньюпор» еще со времен войны. Вот вам бумага от

Общества. Заберете его к себе в школу, разберете, может быть, попробуете починить.

Покажете и другим ребятам, что такое авиация.

В школе разобранный самолет произвел большое впечатление. А Мишка Осипов даже

сделал доклад.

— Пока еще нет у нас настоящей советской техники, — говорил он. — Но она

обязательно появится. А пока что будем пользоваться той, что осталась нам от

интервентов. Вот интересный пример, — он вытащил мятую газетную вырезку. — В

девятнадцатом году в районе Петрозаводска был сбит английский самолет «Авро-504».

Пилотировал его летчик-белогвардеец Анкудинов. Где сейчас этот беляк — нас

интересовать не должно, но, может быть, среди наших врагов. Он нам не нужен! А вот

самолет его пригодился социалистической Родине. Наши конструкторы разобрали его и

сняли чертежи. Примерно как мы с нашим «Ньюпором». И скоро уже в наше небо

поднимутся красные самолеты!

11 ноября 1923 года, Москва, Центральный аэродром

Играл оркестр. Исполняли новую песню, недавно сочиненную и уже ставшую

общенародной, — «Авиамарш»:

Бросая ввысь свой аппарат послушный

Или творя невиданный полт,

Мы сознам, как крепнет флот воздушный,

Наш первый в мире пролетарский флот!

Наш острый взгляд пронзает каждый атом,

Наш каждый нерв решимостью одет;

И, верьте нам, на каждый ультиматум

Воздушный флот сумеет дать ответ!

На груди у активистов — значки, выпущенные специально для этого случая: изображение

самолета со сжатым кулаком вместо пропеллера. На более откровенных карикатурах

кулак был заменен кукишем, а внизу написано: «Наш ответ Керзону».

Да, таким был ответ молодой Советской Республики на ультиматум британского

империализма. Новая эскадрилья. Она так и называлась — «Ультиматум».

Каждый самолет имел собственное имя — «Ультиматум московских рабочих», «Наш

ответ Керзону», «Нижегородский ультиматум», «Абхазский ультиматум»...

Председатель ЦИК СССР Михаил Иванович Калинин произносит речь. Он растроган,

голос дрожит, ветер относит слова в сторону, — но ведь все понятно и без слов.

Самолеты, которыми вооружили эскадрилью, были английской постройки. Такая вот

смешная ирония судьбы.

Это были «Де Хэвилленды» — DH-9А, носящие имя своего создателя, сэра Джеффри Де

Хэвилленда. Надежный биплан, «Де Хэвилленд» был выпущен в огромных количествах

— более четырех тысяч экземпляров. А потом усовершенствованный вариант, с лучшим

мотором, — еще почти четыре тысячи.

После войны в Англии оставалось много этих самолетов. И годных, и поломанных. И с

моторами, и без моторов. А Советская Россия готова была платить. Что ж, буржуазный

мир есть буржуазный мир: нажива прежде всего — и сделка состоялась.

DH-9А поставлялись из Англии в СССР, где изучались, дорабатывались, приводились в

порядок. На какие средства? Да на те самые, которые собирали активисты ОДВФ.

Это потом уже армейский разведчик-биплан DH-9А превратится в первенца советского

авиастроения, Р-1, машину, на которой учились все: и летчики, и конструкторы. Она

помогала не только осваивать летное дело, но и создавать новые самолеты.

Пока что он, еще в «первозданном виде», стоит на московском аэродроме под гром

«Авиамарша» (как тогда писали — «Авио Марша»). Готовый дать достойный ответ

Керзону — свой собственный пролетарский ультиматум.

Январь 1924 года, Лондон

Лорд Керзон закрыл дневник, опустил веки. Его тонкое лицо было бледным, высокий лоб