Легенды авиаторов. Исторические рассказы
Шрифт:
дружище.
Грегори сверкнул глазами и резко произнес:
— В общем, машина хорошая. Хотя поначалу ходили про нее разные слухи. Например,
что она не может лететь на одном моторе. Я вам скажу — полная ерунда. Сколько раз мы
с командиром возвращались... гм... не хочу сказать, что разбитые, но изрядно
потрепанные. И всегда «Бофайтер» выручал. Вот. Большое вам спасибо.
Один из рабочих, видимо, пользовавшийся авторитетом у остальных, пошептался с
товарищами и громко попросил:
— А вы расскажите подробнее. Как оно там, наверху, в небе?
— А, — сказал Стикс. Постепенно он успокаивался. — Ну, это можно. Начнем, стало
быть, с первого знакомства. Я-то этого не видел, но мой командир, — он почему-то язык
себе прикусил, поэтому и говорит так странно, — познакомился с ними еще в сентябре
сорокового. Так, Боб?
Брэхем кивнул.
— Ну вот, — продолжал Стикс, — летал он, значит, мой командир на «Бленхейме», как
умел, а тут в эскадрилью привозят первый «Бофайтер». На пробу. Командир эскадрильи
— это был тогда мистер Уиддоус, — подозвал его к себе: «Идите, — говорит, — Боб и
опробуйте эту машину. Если живы останетесь, расскажете, ерундовая она или же это наша
главная надежда разбить гуннов».
— Он не так сказал, — пробурчал Брэхем.
— Вы отдали слово мне, сэр, так что извольте не перебивать, — ухмыльнулся Стикс. —
Вот, значит, наш молодой пайлэт-офицер, — он указал на Брэхема, — забирается в кабину
«Бофайтера», а там, мамочки! Просторно! Красота! Все отлично продумано — обзор из
кабины — превосходный, приборы размещены гораздо удобнее, чем на старом
«Бленхейме». Полетал-полетал он по кругу, приземлился и отрулил обратно к стоянке
командира эскадрильи. Командир: «Ну, Боб, что думаете?» А Боб: «Ой, командир, мистер
Уиддоус, сэр, ах, мамочки, скорей бы нам в эскадрилью такие самолеты прислали!..»
Командир человек серьезный, говорит: «Придется, Боб, маленько подождать. Поднажмут
рабочие на заводах — и будет вам игрушечка».
Кругом дружелюбно засмеялись. Стикс продолжал:
— Как устроен этот самолет, вы лучше моего знаете: двухместный, двухмоторный, пушек
четыре, пулеметов шесть, все вооружение установлено для стрельбы вперед. Но главное,
— это первый британский самолет с нормальным радаром. И тут я подхожу к тому, что
ближе мне всего на этом свете, — к радару. Это моя работа. Нас с радаром вы разместили
в хвостовой части фюзеляжа и заботливо прикрыли прозрачным плексигласовым
куполом. Есть у меня две маленькие электронно-лучевые трубки. С их помощью я могу
вывести пилота к любому вражескому самолету, который появлялся в зоне его охвата.
Вообще-то мы видим в темноте даже те цели, которые находятся позади нас, хотя радиус
действия в задней полусфере ограничен эффектом отражения от поверхности истребителя.
— Наземные службы как работают? — спросил другой рабочий.
— Вам известно, — вступил Брэхем, — что вдоль побережья Англии были быстро
сооружены радары «GCI». И вот теперь операторы наведения, используя эти радары,
получили возможность вывести истребители на противника на расстояние от полутора до
трех километров. С такой дистанции мой радиооператор, — он показал на Стикса, — уже
в состоянии установить с целью радарный контакт. Ну а мое дело — закончить перехват и
уничтожить противника.
Он скромно потупился.
— Тут главное, — опять заговорил Стикс, — стрелять хорошо. Когда летчик молод, горяч,
немного неопытен... — Он широко ухмыльнулся, с явным намеком. — Случается ему и
промахнуться.
— А случается и попасть, — оборвал Брэхем.
Стикс развел руками:
— Что есть, то есть. Случается, он и попадает.
— А вы что-нибудь принимаете для того, чтобы ночное зрение улучшилось? — спросила
хрупкая работница с огромными глазами.
— Что-нибудь — в каком смысле? — не понял Брэхем.
Стикс ответил:
— Иногда мы принимаем виски. В нескольких барах у нас довольно дрянная репутация.
— Я о лекарствах, — работница покраснела.
Брэхем ответил, стараясь не глядеть на Стикса:
— Есть довольно простой прием — походить за час до полета в темных очках. Но вообще
мы тренировали зрение просто в полетах. Никаких особых лекарств не существует.
— Но без визуального контакта все же не обходится, — снова сказал Стикс. — Вот
поговорили мы с наземным оператором, так?
— А эти операторы — просто голоса для вас, шорох в пространстве? — перебила другая
работница.
— Вы, наверное, радио часто слушаете? — Стикс приветливо улыбнулся ей. — Узнаете
любимых ведущих? Мы тоже знаем по именам почти всех наших операторов. Это не
просто голос, это голос друга... Вот показал он мне направление — куда вести самолет.
Иду. Вижу у себя на экране цель. Сообщаю моему летчику.
— Ага, — сказал Брэхем. — Футбольные матчи когда-нибудь по радио слушали? Или
скачки на ипподроме? Вот так разговаривает мой оператор. Он как будто ведет репортаж.
Не умолкает ни на минуту. Если он вдруг затих, мне сразу не по себе: наверняка сбился и