Легенды авиаторов. Исторические рассказы
Шрифт:
— Что здесь неудобного? — спросил Даудинг.
— Невозможно определить точно, как выше или как ниже, — пояснил Фрайз. —
Максимальная дальность обнаружения цели — шесть с половиной километров,
минимальная — сто восемьдесят метров. Все, что за пределами этих границ, на экране не
отображается. Кое-что пилот просто должен увидеть глазами. Отсюда — постоянное
напряжение. Человек, джентльмены, управляет несколькими тоннами металла и мчится
навстречу другой такой же груде металла, а между тем он ничего перед собой не видит, и
надежды увернуться от столкновения нет никакой. Знаете, это сильно напрягает, как
говорят наши ночные истребители.
Маршал авиации Салмонд не преминул заметить:
— Однако все пилоты проверены на ночное зрение.
Фрайз махнул рукой:
— Когда темно, тогда темно, и с этим ничего не поделаешь. С ночными истребителями
все равно лучше, чем без них.
— Меня беспокоят моторы наших самолетов, — произнес Черчилль внезапно. — Да, я
приземленный человек, и моторы волнуют меня больше всего.
— Мы работаем над двумя типами «Бофайтера», — объяснил Фрайз. — Одна модель —
под двигатели Бристоль «Геркулес», вторая — под систему Роллс-Ройс «Мерлин». Да, мы
помним, что Бристоль бомбят, и двигатели могут временно перестать поступать в
авиационные части. Кроме того, у «Геркулеса», как у всего рожденного на земле, имеются
недостатки.
— Вы просто поэт, — поморщился Даудинг.
— Я реалист, — возразил Фрайз. — «Мерлин» обладает меньшей мощностью. Хотя
скорость истребителя снизилась ненамного. Кроме того, под «Мерлин» пришлось
доработать самолет. Центр тяжести сместился вперед, самолет утратил устойчивость.
— То есть, эта машина «рыскает по курсу», как говорят пилоты? — уточнил Даудинг.
— Можно и так сказать, — признал Фрайз. — Некоторые вообще говорят, что у нее, мол,
такой характер. Чем больше пытаешься ее укротить, тем хуже она ведет себя. А вот дашь
ей волю, позволишь вести себя — и все в порядке.
— Самолеты вам скоро на голову сядут, — проворчал Черчилль. — Поэты все кругом. Я
хочу видеть результат, джентльмены! Покажите мне результат!..
34. Истории с авиазавода
2 апреля 1943 года, авиабаза в Преданнаке, Англия
— Стикс, дружище, — обратился к своему оператору командир 141-й эскадрильи
королевских ВВС Джон «Боб» Брэхем. — Как вовремя вы вернулись со своих курсов
повышения квалификации!
Флайт-сержант Грегори, которого все называли «Стикс» — в память о тех мирных
временах, когда он был барабанщиком в оркестре Деброя Сомерса, — насторожился.
Его веселое лицо вдруг приобрело необычайно серьезное выражение.
— О чем это вы говорите, Боб?
— Да так, — махнул рукой Брэхем. — Возможно, я просто рад вас видеть.
Стикс с сомнением покрутил головой:
— Боюсь, все в этом мире непросто... К вам поступали какие-то жалобы на меня,
командир?
— А что, для таковых имелись какие-то основания, дружище?
Стикс неопределенно пожал плечами.
Брэхем рассмеялся:
— Нет, все гораздо лучше, чем вы себе представляли. Нам поручено выступить перед
рабочими и инженерами авиационного завода. Рассказать, каково нам воюется на тех
самолетах, которые они выпускают. Вылетаем немедленно. Вы готовы?
Стикс отсалютовал и наградил своего командира взглядом, от которого менее
чувствительный англичанин упал бы замертво.
2 апреля 1943 года, Филтон, авиазавод фирмы «Бристоль эйркрафт компани»
В заводской столовой было многолюдно.
Всем хотелось послушать, что расскажут летчики.
Храбрый Брэхем неожиданно побледнел. Он командовал эскадрильей ночных
истребителей, сражался с первых же дней войны. Но страх публичного выступления —
это нечто иное.
— Э... — выговорил он, чувствуя на себе сотни внимательных глаз. — Ну, мы все, значит,
боевые летчики, пилоты и операторы радиолокационной связи, — он ткнул большим
пальцем в сторону Стикса, — мы все очень вам признательны за то, что вы здесь, дружно,
сообща, делаете такой хороший самолет, как «Бофайтер». Потому что он действительно
«бо», то есть прекрасный, и, несомненно, он также и «файтер», то есть забияка и даже
убийца. Убийца наших врагов.
Он перевел дыхание.
В столовой, несмотря на обилие народа, было тихо.
Стикс глядел куда-то в окно и тосковал. Ему хотелось на волю.
— Вы, рабочие, — продолжал летчик, — мало почестей получаете за ваш тяжелый и
героический труд. А это неправильно. Вы должны получать много почестей. А теперь вам
расскажет о нашем боевом опыте мой боевой друг, флайт-сержант Грегори.
Стикс вздрогнул и медленно повернулся к рабочим. Он словно бы не верил, что командир
проделал с ним такую штуку: неожиданно заставил говорить.
Брэхем улыбнулся с притворно-виноватым видом. Мол, отдуваться — так вместе! Прости,