Легенды и сказы лесной стороны
Шрифт:
другой стороны показалось солнце, а собаки все спа-
ли, и шерсть на них отливала по-новому: у одной
багрянцем, у другой крылом ворона. Выспавшись,
вышли из кибитки ордынцы. Гуннхан хотел оседлать
коня, но на месте седла увидел только клочья чепрака
и войлока. А две совсем незнакомые собаки сидели
поодаль и, словно насмехаясь, глядели на людей жел-
тыми раскосыми глазами. Одна собака была вся баг-
ряная, другая черноспинная
вились Бурундай и Гуннхан и все, кто был
с ними.
— Откуда взялись эти странные псы? Или это
оборотни?
А Гуннхан закричал:
— Это они сожрали мое седло!
— Это русские лесные колдуны подменили моих
собак! Надо расправиться с ними! — крикнул хан
Бурундай.
Басурманы повскакали на коней и стали гонять-
ся за Халзаном и Гюрзой, стараясь затоптать, захлес-
тать нагайками. Сначала собаки спасались от конни-
ков, бегая среди кибиток, но на помощь хозяевам
подоспели сторожевые псы. Увертываясь от копыт и
нагаек, собаки-оборотни успели так рвануть двух-трех
ордынских псов, что они поползли умирать. Тут люди
начали метать в них копья и стрелы, пытались пой-
мать арканами. «Здесь только наши враги!» — поду-
мали Халзан и Гюрза и спорым волчьим махом по-
скакали к дальнему лесу. Позади гикала, визжала и
лаяла погоня во главе с ловчим Гуннханом, он кри-
чал, призывая расправиться с собаками-оборотнями,
которые осмелились съесть его седло. Но зубчатая зе-
леная стена приближалась, обещала укрытие, и гони-
мые псы стремительно убегали к ней. Когда же они
вынеслись на последний холм, — увидели перед со-
бой широкую полноводную реку, а спасительный лес
темнел на том берегу.
Немало ханские собаки переплыли рек и ручьев,
глубоких и стремительных, пока служили Гуннхану,
но никогда им не приходилось пересекать таких мо-
гучих потоков. А шум погони приближался, рос и
подгонял.
— За рр-реку! — рявкнула решительная Гюрза.
— За рр-реку! — согласно рыкнул Халзан.
Вода была страшно холодна, по ней плыла ледя-
ная каша-шуга, но для собак была одна дорога —
плыть и плыть к синеющему лесу на той стороне
этой могучей реки. Две собаки плыли друг за другом,
над водой видны были только их желтые головы да
кончики хвостов, а набегавшие волны безжалостно их
захлестывали и топили.
— Не вернуться ли? — спросила Гюрза, плывшая
позади.
— Никогда! — отрубил Халзан.
Тогда Гюрза, стыдясь минутного малодушия, при-
бавила ходу, обогнала и поплыла передом. Собаки
уже доплыли до середины реки, но другой берег ка-
зался очень далеким.
— Не вернуться ли? — спросил Халзан.
— Никогда! — ответила Гюрза.
Теперь Халзан обогнал Гюрзу и поплыл передом.
Так ободряя друг друга и меняясь местами, собаки
подплыли к другому берегу реки.
Встревожена деревенька Соколиная у лесной сте-
ны над рекой. Изо дня в день с той стороны Волги
далекий говор ветром доносится, чужой, басурман-
ский, злое лошадиное ржание, а воронье летит и ле-
тит туда, как на званый пир. И совсем нерадостную
весть принес вчера Савелий Обушок, зверолов, воро-
тившись с правого берега:
— За Волгой ордынцы!
Всю ночь соколинцы скарб да жито хоронили, ско-
тину в дебри прятали, а с рассветом затаились на бе-
регу в ракитнике, с копьями, топорами да рогатина-
ми. Недолго ждать пришлось. Вот с той стороны к реке
конные басурманы повыскакали, за двумя собаками
гонятся в диком порыве затоптать, захлестать. И тут
удивились соколинцы невиданному:
— Две собаки через Волгу плывут!
Посуматошились, погалдели ордынцы и ускакали.
Опустел правый берег, а к левому подплывали неви-
данные странные псы. И когда вышли они на берег
песчаный да отряхнулись от ледяной воды, шатаясь
от усталости, никто не грозил им ни копьем, ни то-
пором, ни нагайкой. Люди в овчинной одежде мани-
ли собак к себе ласковым жестом и словом, бросали
кости, кусочки хлеба и мяса. Но Халзан и Гюрза те-
перь не доверяли людям. Только на малое время они
замерли на месте, словно изучая взглядом толпу лю-
дей, один багряный, как сгусток крови, другая чер-
носпинная, желтомордая. И рысцой скрылись в при-
брежных зарослях. А соколинцы подивились дикости
собак:
— Басурманской породы!
С того осеннего дня Халзан и Гюрза прижились на
левой стороне Волги, в краю исконных русских зве-
роловов, но не подходили к жилью человека, а рыс-
кали по полям, лесам и долам, добывая себе пропи-
тание охотой на диких животных. Только в очень хо-
лодные ночи они подходили к деревне и ночевали в
ометах соломы, чтобы с рассветом снова скрыться в
лесу. И дивились смерды-звероловы неслыханным го-
лосам двух собак, когда они заливались на разные