Легенды и сказы лесной стороны
Шрифт:
со стрелой в животе.
В ту морозную ясную ночь Халзану и Гюрзе сни-
лась охота на страшного зверя, и сквозь сон они ры-
чали и взлаивали. Теперь собаки не страдали от го-
лода, налились еще большей смелостью и силой и
готовы были насмерть постоять за себя и своего хо-
зяина. Не зря по вечерам из избушки старая Удола
выходила, сытно собак кормила и костлявой рукой
по загривинам ласково трепала, бормоча наговоры.
Потом по снегу босая за
тощей груди прижимала и, глядя на месяц, колдо-
вала.
При свете месяца чернела избушками деревенька
Соколиная, да Волга спала под белой простыней. Мо-
роз изредка потрескивал. А вот и первый петух про-
кричал. «Не тревожьте собаку, пока она спит». Так
в древней пословице сказано.
Халзан и Гюрза проснулись вдруг, когда нанесло
на них запахом ордынского конника. Вот дробный
хруст снега под копытами, чуть слышный звон сбруи
и оружия. Собаки тихо зарычали и поднялись. Вот
два конных воина свернули от околицы к избушке
Обушка. Халзан и Гюрза теперь их видели и чуяли,
они узнали людей, которые кормили их только побоя-
ми, не позволяли съесть куска от добычи, пытались
затоптать конями, захлестать нагайками. Инстинкт и
разум подсказывали псам, что эти серые всадники на
побелевших от инея коньках несут зло и смерть их
хозяину-зверолову, его жилью и всему селению. И
шерсть на собачьих спинах поднялась дыбом от хвос-
та до затылка. Это были уже не собаки, а умные бес-
страшные звери. Неприметно перешли они с освещен-
ной месяцем завалины и затаились у темной стены
избушки. И когда конники приблизились вплотную к
хижине, с рыком бросились на врага.
Увертываясь от сабельных ударов, собаки кусали
всадников за ноги, а лошадей за ноздри и сухожи-
лия. Кони храпели и пятились, басурманы визгливо
кричали. С луком в руках выскочил из избы Обушок,
узнал незваных гостей, и две стрелы, одна за другой,
пропели со смертельной угрозой. Хрипя и визжа от
ужаса, ордынцы повернули коней и скрылись в об-
лаке снежной пыли. А Халзан и Гюрза отлично по-
няли, за что так ласково хозяин трепал и гладил их
рукой по бокам, и обе глухо рычали, глядя в сторону
ускакавших врагов. И поняли и запомнили. А ста-
рая Удола вынесла им по большому куску оленины.
Целыми неделями стал Савелий Обушок в лесах
пропадать, только изредка навещая Соколиную. К
вечеру в избушку придет, а к рассвету Удола ему все
для нового похода припасет и собак сыто-насыто на-
кормит. А басурманы, что совались в глубину заволж-
ских лесов разведать да пограбить, возвращались в
стан Бурундая без добычи, зато с наконечником рус-
ской стрелы в животе, на лошадях с порванными нозд-
рями и сухожилиями. И рассказывали такие страхи,
что жутко становилось ханам оставаться на русской
земле. Собаками-оборотнями прозвали ордынцы Хал-
зана и Гюрзу. Они с ужасом рассказывали, что не
собаки, а багряный кровожадный барс и толстая чер-
ная змея с желтой головой кусали и рвали коней и
всадников. А самое страшное было в том, что следом
за оборотнями поспевал урус-невидимка с боевым лу-
ком и колдовскими стрелами. И пока всадники обо-
ронялись от двух страшных зверей, русский стрелок
посылал в них меткую каленую стрелу.
Никто в Соколиной не догадывался о тайных под-
вигах Обушка. Только бабка Удола стала еще усерд-
нее колдовать над каждой стрелой, а по ночам босая,
с распущенными волосами выходила за околицу по-
клониться земле и месяцу, вымолить удачи внуку в
опасном промысле. Обушок возвращался всегда с до-
бычей и делился свежинкой с земляками-соколинца-
ми. И снова до рассвета уходил бродить по лесным
тропам и дорогам, искать встречи с запоздавшими и
отставшими басурманами-грабителями. Халзан и Гюр-
за послушно шли за спиной хозяина до той поры, как
попадался свежий след двух-трех всадников. Собаки
уже чуяли, что ненавистные им люди совсем рядом и
знали, как угодить своему повелителю. Схватка всег-
да была недолгой, но страшной* Глубокой ночью Обу-
шок пробирался к вражьим становищам и терпеливо
ждал запоздавших воинов, затаившись в засаде при
дороге. Халзан и Гюрза с двух сторон прижимались
к нему, а он гладил их, ласково успокаивая:
— Тихо, милые, тихо, родные!
И прижимались умные собаки к зверолову еще
плотнее, чуть слышно рычали и мелкой дрожью дро-
жали в ожидании схватки.
И с каждым днем воинам хана Бурундая все
страшнее казалась лесная Русь с ее собаками-оборот-
нями и стрелками-невидимками. Задумался и сам хан
Бурундай. Если на подступах к заволжской земле
неведомый враг так истребляет его рать, то что ждет
ее там, в глубине лесной заснеженной равнины! По-
думал да и повел свое войско к открытым степным
просторам, где всегда было привольно зоркому ба-
сурману. Подальше от собак-оборотней и урусов-неви-