Легенды и сказы лесной стороны
Шрифт:
под черным платком-шалью быстро спустилась тро-
пинкой к берегу женщина. Подошла к атаману: «Вот
это на выкуп страдалицы Оганьки. Не пристало рус-
ской жене у татарина ноги мыть! — сказала и совсем
тихо, на самое ухо: — Ниже по берегу баржа бас-
кака ханского. Заглянул бы».
Устремились челны вниз по течению. Вот и бар-
жа чернеет, прижавшись к берегу. Позолота с пяте-
рыми молодцами прямо с челнов поднялись на нее.
Но чуткий баскак с двумя воинами были уже на но-
гах. В схватке скоро упали два воина, но храбро от-
бивался баскак Хайрулла. А как понял, что его жи-
вым взять хотят, в слепой ярости махнул за борт по-
судины. Однако достал его на лету бердыш ватажни-
ка. Скоро шапка рысья выплыла, но сам баскак так
и не показался. Соскочили тогда ватажники в челны
и поплыли вниз, вглядываясь в ночь. А как от зари
чуть посветлело, увидели все, что на песке у самой
воды человек лежит. Выскочили тут трое, подбежали
к нему, повернули вверх лицом, оглядели.
— Это он, наш татарин. Живой, тащи его, молод-
цы!
В нос челна бросили кошму, уложили вражину,
своей одежкой прикрыли и снова за весла взялись,
понукая челны вниз по реке. Уже пропали позади и
Дятловы и Беломошные горы, когда совсем рассвело.
А два челна все стремились вниз. И только когда на
Волге вдали показались первые рыбари, челны свер-
нули в старицу и затаились в кустах. Тут им пережи-
дать надобно было весь долгий день.
В полдень атаман Позолота хмуро взглянул на
басурмана, вспомнил свою последнюю схватку на
барже баскака Хайруллы, родного сына его старого
врага Хабибулы, и приказал ватажникам:
— Обрядите рану, перевяжите. Смените подстил-
ку да укройте. Берегите его пуще глаза, он нам при-
годится!
И другую ночь плыли, подгоняя челны. И только
успели с Волги в Желтоводье заплыть, как совсем
обвиднелось. Причалили, вышли из челнов, огляде-
лись кругом. Ничего не уцелело от гнезда инока Ма-
кария. Ни стены частокольной, ни церковушки, ни
келий, ни меленки. Остался только закут земляной у
воды во черемуховых зарослях, где рыбарь Варнава
с челноком приставал и ночевал, когда рыба в снас-
ти дуром шла. Чуть-чуть видна она была сквозь кус-
ты. Заглянули туда — и землянка пуста, только ды-
мился остаток костра, да висела на шестах мокрая
сеть. «Кто-то тут ночевал!» — поняли ватажники. И
негромко так позвали они тогда:
— Эй, кто тут есть? Покажись!
Но никто не откликнулся. Только с пожарища
вдруг ворон взлетел и на сосну уселся, встряхнув пе-
рьями. За Волгой конь заржал, визгливо, со злом.
«Басурманский конь, — подумали ватажники, — на-
ши кони ржут радостно!» И всем на сердце печаль
легла. Там, на Оленьей и Лысой горе, тоже чернели
головки. И безлюдно было, словно все вымерло. Встре-
воженный ворон снялся с сосны, стороной людей об-
летел и за Волгу направил полет, скликая товарищей.
А позади, из кустов черемуховых, вдруг послыша-
лось:
— Подумалось, опять басурмане, ан наши при-
шли!
Хорошее место выбрал рыжий Варнава для своей
закутки. Закопался в землю на крутом берегу, за че-
ремухой, как за темным пологом. По Волге близко
проплывут, а ее не увидят. И с речки Керженки не
разглядеть. А ему с крыши своей земляночки далеко
видать. А внутри ее и пол, и потолок, и стены сос-
новые тесаные, как в хорошей мордовской избе. И
нары широкие вдоль стен — и себе, и помощникам из
послушников. Вовремя он увидал и эти два челна,
когда они по Волге подплывали и в устье Керженки
заворачивали. Да не поверил глазам своим, что это
челны Сарынь Позолоты, побратима Макария.
Вышел он к ватажникам таким же могучим и ры-
жим рыбарем Варнавой, каким был в Печерской оби-
тели, только обветренным и усталым.
— Все пожгли, все порушили. Наших кого побили*
кого за собой увели. А я на ту пору в Керженку да-
леко заплывал, там ночевал. С большим уловом до-
мой плыл, думал своих порадовать. И приплыл к го-
ловням. Одни следы к Волге остались. Троих наших
побитых захоронил. Да кого-то, видно, в огне сожгли.
Плыла тут по Волге наша мордва, сказывали, что
игумена Макария басурманы за собой повели. Жи-
вой, только изранен весь. На Сундовике видели.
Обошел пожарище атаман Позолота, оглядел Вар-
навину закутку. И приказал перенести в нее баска-
ка.
Хайрулла к тому времени был уж в памяти, но
к еде не прикасался, только пить просил часто. И
сказал атаман рыбарю, указав на увечного:
— Береги его, выхаживай, как ходил бы за са-
мим Макарием. Да и тебе с ним будет охотнее, когда
нас тут не будет.
Потом ватажники челны вытащили и упрятали, в
берегу еще землянку выкопали и перенесли в нее
свои пожитки. И свое, и то, что атаману на выкуп