Легенды и сказы лесной стороны
Шрифт:
но — до черных дней погодим!
1
Над Волгой весенний
ветер гулял, бурую волну навстречу реке гнал, пос-
ледние застрявшие льдины истончал, кусты пушистой
вербы на песках низко пригибал. Старался ветер, вес-
не помогал. Сквозь редкий дубняк новая обитель ино-
ка
нее монахи как муравьи трудились, ограду-частокол
укрепляя, во дворе порядок наводили. Позолотины
ватажники нехотя им во всем помогали и часто по-
сторонам и в небо глядели.
Ох, немила им стала жизнь спокойная, монастыр-
ская, дохнуть бы вольной волюшки, взмахнуть вес-
лами и уплыть по Волге до самого моря Хвалынско-
го, либо вверх по реке до ярославской земли, до воль-
ного Новгорода!
А высоко в поднебесье сокол высоту набирал, что-
бы сверху выбрать добычу из всего стада гусиного,
что собралось в полет к морю холодному. Выбрать,
от стаи отбить и на лету заклевать, забить, на землю
посадить и позавтракать, зоб набить мясом горячим,
живым. В тот час атаман Позолота на крутояре си-
дел, на волжскую даль-волну глядел, думу думал и
невеселую тихую песню пел:
Сизый сокол, ты
Птица вольная,
Сердце смелое,
Жизнь раздольная!
Научи, подскажи,
Как мне жизнь дожить,
Среди ворогов
Головы не сложить,
Да и честь свою
В чистоте сдюжить!
Чтоб от ворога
Никогда не бежать,
Храбрым воином
Под крестом лежать!
Шестерым его воинам-ватажникам монастырская
жизнь до некуда приелась, наскучила. И сыты, и в
тепле, а не по душе им это житье спокойное. Давно
построены кельи монастырские, приземистые и креп-
кие, из леса строевого, отборного. И все кругом обне-
сено частоколом-загородью. Покряхтели, поработали
ватажники, помогая монахам инока Макария. И смер-
дам окрестным покоя не дали, всем дело нашли, ко-
му вольное, другим подневольное. По стороне вата-
гой ходили, смердов-умельцев искали по делу избя-
ному и кузнечному и к Желтоводской обители зазы-
вали.
Трудились, не жалея себя, как свой дом строили.
Со смердами-умельцами по рудным ручьям и болотам
ходили, рудную землю добывали, на себе выносили и
конем вывозили, из той руды железо выжигали для
железных укреп на стены монастырские. И попутно
окрестный народ, крещеный и некрещеный, тормоши-
ли и подгоняли, чтобы везли и несли к божьему дому
на желтые воды всякую железину. А бабам и стару-
хам наказывали холста для монастыря не жалеть, по-
тому как ходить по земле нагишом чернецам сам бог
заказал. И керженским бортникам, нелюдимам лес-
ным, двуногим медведям, заботы прибавили, чтобы
медом обитель не обходили, не забывали и до моро-
зов на своих долбленках приплывали. А в лодочках-
долбленках дуплянки липовые — кадочки их румя-
ные — медом свежим полнехоньки. Как было не по-
радеть божьей обители, что стала поперек дороги ли-
хоимцу татарину, баскаку ханскому!
По всем сторонам ходили молодцы Сарынь Позо-
лоты, пока Желтоводский монастырь на ноги подни-
мался, и повсюду славили инока Макария. Молву
разносили, что над Желтоводскои обителью стоит мо-
нах жизни самой праведной, не распутник али скопи-
дом какой, а инок Макарий из Печерской обители, и
служит он только богу да князю московскому и креп-
че дуба стоит супротив басурман и ханских угодни-
ков.
Досталось ватаге Сарынь Позолоты, было порабо-
тано, погнули спинушки, досыта наломались под ду-
бинушку, хватили и голода и холода, помогая побра-
тиму своего атамана. Без мала два лета прожито, к
вольным делам не прикасаясь, а на божьем деле так
бывает невесело, что тоска наваливается смертная.
Вот и начали задумываться ватажники и думой с
атаманом делиться. Не пора ли вверх по Волге всей
ватагой сплавать, когда здесь все трудные дела спра-
вили? В низовский Новгород заглянуть, по богатым
лабазам да кладовым пройтись, на богатеев и бояр
страху нагнать, пока Сарынь Позолоту там насовсем
не забыли.
Целый год пробежал с той поры, как атаман со
своей Оленой последний раз повидался. Это было
прошлой весной, когда понадобилось сманить из Нов-
города низовского мастеров по постройке частоколь-