Ленин. Социально-теоретическая реконструкция

Краус Тамаш

После 1905 г. в европейском рабочем движении произошел поворот, в ходе которого стало ясно, что эпицентр революционного подъема переместился в Россию. Это, отчасти под теоретическим влиянием политически осторожного Плеханова, еще ранее было понято Лениным, который, как мы уже указывали в другом месте, достаточно рано начал подчеркивать возможную инициативную роль русской революции в деле европейской революции. На II съезде РСДРП в ходе дискуссии о партийной программе Плеханов и Ленин по вопросу о государстве и революции одинаково встали на позиции «диктатуры пролетариата» (тогда они уже употребляли этот термин Маркса). Однако с течением лет революция, «достижения которой должна была защитить диктатура пролетариата», становилась для Плеханова все менее существенным, более того, в годы войны — просто излишним вопросом, теперь Плеханов уже не говорил об актуальности революции. [647] Чем ближе была революция, тем более отдалялся от нее Плеханов. Точно так же обстояло дело и с Каутским, столкновение с которым было, однако, отложено до начала войны.

647

Об этом см.: Волкова Г. Исторический выбор // Ленинская концепция социализма. Издательство политической литературы. М., 1990. С. 69–70.

5.2.2. Советы: опыт 1905 года

Во время Первой русской революции Ленин даже на уровне каждодневного политического анализа проводил различие между практическими проблемами революции и социализмом как теорией и перспективой. Он решительно разделял явления революционного и послереволюционного периодов. «Профессионально-организационные» черты и политические функции органов народной самоорганизации, прежде всего, конечно, Советов, возникших в ходе революции,

он рассматривал в качестве элементов, сплачивавших силы революции. В то время он считал советы органами революционной самообороны, факторами власти, отделяя при этом друг от друга отдельные этапы развития и характерные для этих этапов особые задачи. Например, после поражения московского вооруженного восстания в декабре 1905 г. на передний план вышла задача революционной самообороны. Приспосабливаясь к этому, Ленин считал вредным с точки зрения движения в целом псевдоконкретные «обещания» и утопические устремления, связанные с самоуправлением, не считавшиеся с реальностью и относившиеся к послереволюционному периоду (к обществу будущего), поскольку, как он считал, они отрывают внимание и энергию от революционной самообороны. Вместе с тем события 1905 года стали предвестием будущего в том смысле, что в ходе революции появились неизвестные ранее в русской истории самоуправленческие-самооборонные рабочие организации, советы, которые одновременно выполняли экономические, социальные, властно-политические, а иногда и военные функции на огромной территории от Петербурга до Иваново-Вознесенска. В самом начале ноября 1905 г., за несколько дней до приезда в Россию, Ленин написал о новых институтах революции, «советах рабочих депутатов», специальную статью «Наши задачи и совет рабочих депутатов». [648] Он принципиально отверг вопрос «Совет рабочих депутатов или партия?» и высказал мнение, что советы надо рассматривать как формы самоорганизации всего рабочего класса, больше того, антимонархических масс населения, что советы возникли как своего рода «профессиональные организации» пролетариата, которые не могут быть узурпированы ни одной партией. По его аргументации, у советов и рабочих и социалистических партий имеются разные задачи, и за ними стоят разные социальные группы. В то время Ленин еще видел в советах не социалистические, а именно революционные организации. «Может быть, я ошибаюсь, — писал он, — но мне (по имеющимся у меня неполным и “бумажным” только сведениям) кажется, что в политическом отношении Совет рабочих депутатов следует рассматривать как зародыш временного революционного правительства». [649]

648

Ленин В. И. ПСС. Т. 12. С. 59–70. Ленин определил свою позицию как позицию «постороннего», сославшись на то, что он не является непосредственным участником событий и оставляет за собой право позже изменить свое мнение. Однако ленинский подход включал в себя такие методологические и теоретические моменты, которые содержали независимые от политических «случайностей» аналитические тенденции и которые могли быть использованы и применительно к дальнейшим периодам развития.

649

Там же. С. 63.

Следовательно, он считал эти народные организации общероссийским политическим центром, для которого «не минус, а плюс», что в нем заседают не только социал-демократы. В советах Ленин видел доказательство того, что социал-демократы не хотят навязать России никаких экспериментальных идей, управление страной должно было органически перейти в руки созданных народом органов. «Мы не навязываем никаких нами выдуманных новшеств народу, — писал Ленин, — мы только берем на себя почин осуществления на деле того, без чего нельзя жить дальше в России……Мы опираемся всецело и исключительно на свободный почин, исходящий от самих трудящихся масс». [650] Ленин желал ослабления влияния эсеров в советах, однако этот тактический момент не противоречил его основному замыслу. Позже Ленин так оценивал роль советов: «В огне борьбы образовалась своеобразная массовая организация: знаменитые Советы рабочих депутатов, собрания делегатов от всех фабрик. Эти Советы рабочих депутатов в нескольких городах России все более и более начинали играть роль временного революционного правительства, роль органов и руководителей восстаний». [651]

650

Там же. С. 69.

651

Там же. Т. 30. С. 322. В статье от 4 июля 1906 г. Ленин, полемизируя с тогда уже арестованным, больше того, сосланным председателем Петербургского Совета Г. С. Хрусталевым-Носарем, не считал актуальным создание советов. По его мнению, во время революционной самообороны было бы ошибкой рисковать этими рабочими организациями, «передовым отрядом», подвергать их произволу властей. Соглашаясь с Хрусталевым, назвавшим Петербургский Совет «революционным парламентом революционного пролетариата», Ленин связал организацию советов с наличием определенных политических предпосылок и с определенным состоянием революционного движения. Там же. Т. 13. С. 287–290.

Меньшевистская «Искра» предложила в рамках тактики бойкота выборов в Думу немедленно организовать «революционное самоуправление» в качестве «возможного пролога восстания». Ленин видел этот вопрос иначе, собственно говоря, как раз наоборот: по его мнению, до революции проблематика революционного самоуправления (ее профессиональные и экономические аспекты) большей частью является преждевременной, только победоносное восстание может создать необходимые предпосылки самоуправления. «Организация революционного самоуправления, — писал Ленин, — выбора народом своих уполномоченных есть не пролог, а эпилог восстания… Надо сначала победить в восстании (хотя бы в отдельном городе) и учредить временное революционное правительство, чтобы это последнее, как орган восстания, как признанный вождь революционного народа, могло приступать к организации революционного самоуправления». [652]

652

Ленин В. И. Бойкот Булыгинской думы и восстание // Ленин В. И. ПСС. Т. 11. С. 172. (Впервые напечатано в «Пролетарии» № 12, 16 (3) августа 1905 г.). Несколько недель спустя Ленин снова поднял этот вопрос в заметке «К моменту», впервые напечатанной в «Пролетарии» № 18, 26 (13) сентября 1905 г.: «Поскольку Керченская дума самовольно раздвигает отведенные ей законом рамки думской компетенции, поскольку она принимает участие в общереволюционной жизни всего государства, — постольку она вступает на путь действительно “революционного управления”. Но где же гарантии, что это самоуправление обратится в “народное”? И следует ли нам, социал-демократам, выделять этот “кусочек революции”, как главный лозунг агитации, или проповедовать полную и решительную победу революции, невозможную без восстания»? Ленин В. И. ПСС. Т. 11. С. 273.

Как Ленин неоднократно подчеркивал в 1905–1906 гг., рабочее самоуправление не может существовать в рамках старого режима. Опровергая связанные с этим наивные надежды, он писал: «Революционное самоуправление при сохранении власти за царем может быть лишь одним из кусочков революции… Делать из него главный лозунг революционного пролетариата значит вносить путаницу и играть на руку освобожденцам (одной из фракций либералов — Т К.) …Мы не должны смешивать эту организацию войны, организацию восстания с самоуправлением. И по назначению своему, и по способу возникновения, и по характеру организация вооруженного восстания, организация вооруженной армии совсем не похожа на организацию революционного самоуправления». [653]

653

Ленин В. И. Земский съезд // Ленин В. И. ПСС. Т. 11. С. 279. (Впервые опубликовано в «Пролетарии» № 19, 3 октября (20 сентября) 1905 г.).

Ленин так комбинировал революционные лозунги: «созыв всенародного учредительного собрания временным революционным правительством, организация вооруженного восстания и революционной армии для свержения царской власти». [654] Следовательно, он считал уместной тактику бойкота Думы лишь до тех пор, пока сохранялась возможность вооруженного восстания и бойкот указывал революционным массам на незавершенность революционного процесса. [655] При сохранении самодержавия Дума означает «шаг в сторону буржуазной монархии», но ни в коем случае не является воплощением народных устремлений.

654

Там же. С. 280.

655

В

конспекте речи на III конференции РСДРП, проходившей 21–23 июля (3–5 августа) 1907 г., Ленин писал: «Бойкот вреден, как засоряющий глаза: превращение профессионального подъема в политический и революционный. Лишь тогда можно говорить о бойкоте». Там же. Т. 16. С. 473. В плане-конспекте резолюции в целом по вопросу об участии в выборах в III Думу он еще раз особо подчеркнул: «Бойкот был бы правильным лишь при всеобщем подъеме или при борьбе с конституционными иллюзиями…». Там же. С. 476.

В 1907 г. дело буржуазно-демократической перестройки потерпело окончательное поражение, его основные цели были осуществлены в течение нескольких дней в феврале 1917 г. Но лишь после этого показалось другое лицо 1905 года, рабоче-крестьянская и солдатская революция, центральными органами которой снова, только уже на более высоком уровне, стали советы и осуществлявшие захват земли крестьянские комитеты. Следовательно, сама брошюра «Государство и революция» родилась вовсе не столь «неожиданно», как это часто думают. Уже в марте 1908 г. в статье «Уроки Коммуны» Ленин по существу обобщил совместный опыт Парижской Коммуны и Первой русской революции. [656] Он остановился на двух ошибках пролетариата, который, во-первых, не осуществил «экспроприации экспроприаторов» и, следуя теории прудонистов и мечтая о «водворении высшей справедливости в стране», не овладел банками. «Вторая ошибка — излишнее великодушие пролетариата: надо было истреблять своих врагов, а он старался повлиять на них, он пренебрег значением чисто военных действий в гражданской войне…». [657] Принимая во внимание, что при подавлении Коммуны французская буржуазия, отложив в сторону всякие моральные соображения, подняла волну диких убийств, становится понятным, почему Ленин в период контрреволюционных репрессий в России задумался о возможных и ожидаемых задачах самозащиты пролетарской революции в будущем. В то же время он чувствовал, что русская революция будет способствовать международному распространению революции: Коммуна «всколыхнула по Европе социалистическое движение, она показала силу гражданской войны, она рассеяла патриотические иллюзии и разбила наивную веру в общенациональные стремления буржуазии. Коммуна научила европейский пролетариат конкретно ставить задачи социалистической революции». [658] По своему обыкновению, Ленин показал понятые им закономерности и исторический опыт в качестве общего опыта всего пролетариата, хотя значительная часть европейского и русского рабочего класса не помнила в 1908 г. о Парижской Коммуне. [659]

656

Эта статья являлась записью доклада Ленина в Женеве, которая была опубликована в «Заграничной газете» № 26 23 марта 1908 г. Доклад был сделан 18 марта на интернациональном митинге социал-демократов, посвященном годовщине Парижской Коммуны. Там же. С. 451–454.

657

Там же. С. 452.

658

Там же. С. 453.

659

В связи с революцией Ленин писал, что русский пролетариат помнит уроки Коммуны. Было бы точнее сказать, что он снова разгадал эти уроки. Ленин был прав в том, что в вооруженном восстании (Красная Пресня) русские рабочие обобщили предшествующий опыт движений протеста. В другом месте Ленин усиленно подчеркивал находчивость российских рабочих, их умение воплощать в жизнь оригинальные формы общинной жизни. Там же. С. 453–454.

В начале 1917 г., в связи с рассуждениями Маркса в «Гражданской войне во Франции» об опыте Коммуны и о необходимости сокращения рабочего дня и «соединения производительного труда всех с участием всех в “государственном” управлении», Ленин, обратившись к опыту советов 1905 г., сделал следующее замечание на полях «синей» тетради: «Русская революция подошла к этому же приему, с одной стороны, слабее (более робко) подошла, чем парижская Коммуна, с другой стороны, показала шире “Советы рабочих депутатов”, “солдатских и матросских депутатов”, “крестьянских депутатов”. Это Nota bene”». [660] Следовательно, практическая проблема сохранения политического государства и вопрос возможных задач государства типа Коммуны уже в 1907–1908 гг. тематически появились в творчестве Ленина.

660

Там же. Т. 33. С. 229.

5.3. Философия октябрьской революции или критика современного государства и парламентаризма

Как и у Маркса, одним из кардинальных пунктов ленинской теории революции, исходной точкой социалистической революции было свержение и уничтожение политического государства, этого тысячелетнего института человеческого общества. Ленина со студенческих лет интересовал вопрос о государстве, «центральный вопрос любой революции». Последняя мысль в изменчивых исторических формах утвердилась уже в домарксистской российской революционной мысли (прежде всего у бакунистов и иных анархистов). [661] Однако, как уже говорилось, Ленин практически с самого начала вступил в борьбу с «крестьянской» и «национальной» утопией и подчеркивал классовый характер, социальный и всемирно-исторический аспекты революций.

661

Теоретически наиболее разработанная разновидность анархизма, которую можно связать с именем П. А. Кропоткина, имела прежде всего этическую ориентацию и поэтому не могла оказать влияния на рабочих-социал-демократов, стоявших на позиции классовой борьбы, не говоря уж о самом Ленине. П. А. Кропоткин противопоставил друг другу «взаимную помощь» и «взаимную борьбу» и оставил без внимания политику как относительно обособленную (аморальную) сферу деятельности, поскольку, по его мнению, этический императив, «склонность» рабочих к солидарности и кооперации, воплощается только в «гражданских» сообществах. Ср.:

Kropotkin R: A k"olcs"on"os segits'eg mint term'eszettorv'eny.. Athenaeum. Budapest, 1908. Особенно p. 216 222.

По сравнению с Лениным, Ю. О. Мартов более взвешенно отнесся к наследию Бакунина и сформулировал в определенном смысле более «тонкие» аргументы против анархизма. В одной из своих статей, написанной в 1910 г., Мартов отметил, что, потерпев поражение в полемике с Марксом, которая велась в Интернационале в 60-х годах XIX века, и став самостоятельным духовным «вождем» анархистских движений, Бакунин в то же время принял экономические воззрения Маркса, суть «Капитала», точнее, его конечный вывод — необходимость «экспроприации экспроприаторов». Теоретико-методологический и практико-политический тупик возник за счет того, что, подобно Прудону, Бакунин «противопоставил экономическую организацию общества его политической организации»: по его мнению, в экономической сфере необходимо добиться равенства и справедливости, в то время как основная причина социального неравенства лежит в сфере политики, где господствует насилие. Поэтому Бакунин и анархисты считали своим главным противником государство и в его разрушении видели необходимое условие освобождения общества. Иначе говоря, они, как указал Мартов, поменяли местами причину и следствие. Осознание этой подмены привело Мартова к убеждению, что марксизм должен вытеснить анархизм из революционного движения. [662] Особенности исторического развития России отразились в том, что в конечном итоге анархистское мировидение и анархистский подход к политике (исходящий из того, что сфера политики якобы может быть оставлена без внимания и уничтожена одним ударом, как будто сфера политики и само государство не являются носителями капиталистических экономических и социальных отношений!), основанные на полном непонимании современного общества, укоренились прежде всего в определенных слоях крестьянства, отвергавших государственное принуждение, прежде всего на Украине, но затронули и рабочее движение. Главное состояло в том, что возможность и необходимость социалистической революции интерпретировались только в форме «народного бунта», при этом обходился вопрос о «сизифовой» работе по организационно-интеллектуальной подготовке такой революции. [663] В конечном итоге с конца XIX века становилось все более очевидным, что российский анархизм не способен осмыслить новую проблематику современного общества, однако в этом отношении он подготовил почву для других антикапиталистических революционных течений и пробудил от спячки относительно широкие группы общества.

662

Мартов Ю.: Общественные и умственные течения в России. С. 23–25.

663

В СССР И. К. Пантин поместил бакунинское «наследие» в контекст европейской и российской истории социалистической мысли, сделав тем самым первый шаг к научному изучению этой проблематики: Пантин И. К. Социалистическая мысль в России: переход от утопии к науке. Политиздат. М., 1973. С. 240–244.