Ленин. Социально-теоретическая реконструкция

Краус Тамаш

Это было одно из тех прозрений Ленина, которые привели его к мысли о создании нового Интернационала, в то время как война накопила как раз противоположный опыт, там частные националистические интересы господствовали над общими. Слабым местом ленинской точки зрения было то, что он не проанализировал, кто, какие политические силы и исходя из каких конкретных интересов «подчинят» разнородные интересы «демократии» в малых странах глобальному интересу, интересам революционных группировок и движений крупных стран. Практически в данной ситуации, помимо признания государственного отделения, Ленин смог предложить лишь «интернационалистское воспитание рабочего класса». [601] Можно представить, насколько ограниченными были возможности «интернационалистского воспитания» летом 1916 г., и все же и в этой области была готова концепция, рассчитанная на те времена, когда социал-демократия сможет непосредственно «обратиться» к охваченным возмущением рабочим и крестьянам.

601

Там же. С. 43–44.

На примере Польши и Ирландии Ленин показал противоречия провинциализма малых наций, одновременно указав, в каком случае стоит, а в каком не стоит поддерживать право на отделение как практическое требование.

По его мнению, социал-демократии не следует выдвигать по отношению к Польше лозунг национального отделения в качестве практического требования, потому что тем самым она впадет «в низкое прислужничество одной из империалистических монархий» (что, конечно, не помешало Ленину годом позже, в декабре 1917 г., подписать документ о национально-государственной независимости Польши). В случае же Ирландии Ленин, сославшись на вспыхнувшее ирландское восстание, сформулировал противоположную точку зрения. Социальная революция, считал он, немыслима без «восстания маленьких наций в колониях и в Европе», которые по своему социальному содержанию являются антиимпериалистическими, как, например, и ирландское восстание 1916 г. Такие восстания способствуют «борьбе социалистического пролетариата против империализма», поскольку они подрывают внутреннюю социально-политическую стабильность крупных колонизаторских империалистических держав и тем самым могут стать непосредственными союзниками рабочего движения в революционной борьбе: «Удар одинаковой силы, нанесенный власти английской империалистской буржуазии восстанием в Ирландии, имеет во сто раз большее политическое значение, чем в Азии или в Африке». [602] Однако эта ленинская «заостренность» на «спасительной миссии революции» не свидетельствовала о том, что он в нужной степени учел политические последствия антирусских чувств, накопившихся у поляков. Это не значит, что Ленин оказался в этом вопросе менее «чутким», чем его товарищи, как раз наоборот. Ведь Ленин нападал в своих работах на таких русских интернационалистов, как Троцкий и Мартов, именно потому, их позиция по национальному вопросу была негибкой по отношению к указанными выше политическими требованиям. «Каковы бы ни были субъективные “благие” намерения Троцкого и Мартова», — писал Ленин о своих товарищах, в принципе признавших право на самоопределение, но стоит взять статьи Троцкого «“Нация и хозяйство” в “Нашем слове” — видим обычный его эклектицизм: с одной стороны, хозяйство сливает нации, с другой стороны, национальный гнет разъединяет. Вывод? Вывод тот, что царящее лицемерие остается неразоблаченным, агитация безжизненной, не затрагивающей главного, коренного, существенного, близкого к практике: отношения к нации, угнетаемой “моей” нацией». [603] Ленин предполагал формирование активности рабочих угнетающей нации для поддержки национального отделения, «освобождения» зависимых, угнетаемых и колониальных народов.

602

Там же. С. 48–49, 54–57. «Несчастие ирландцев в том, что они восстали несвоевременно, — когда европейское восстание пролетариата еще не созрело. Капитализм не устроен так гармонично, чтобы различные источники восстания сами собой сливались сразу, без неудач и поражений».

603

Там же. С. 58.

В условиях политической свободы, наступившей после февральской революции, Ленин и большевики вскоре столкнулись с почти всеми важными практическими трудностями национального вопроса. В мае 1917 г. на VIII съезде своей партии министр иностранных дел Временного правительства, один из руководителей кадетов П. Н. Милюков ясно заявил, что партия совершенно не может представить себе распад государства на суверенные независимые единицы, а затем заметил, что в настоящей ситуации считает неверным и решение вопроса в плане национально-территориальной организации. [604] На знаменитой апрельской конференции большевистской партии сложилась радикально иная точка зрения, но проблема федерации как реальной исторической возможности еще не была поставлена. [605]

604

Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по истории национального вопроса в России и СССР в XX веке. (Ред. С. М. Диманштейн). Т. III. Февраль-октябрь 1917 г. Москва. С. 53–54, 56.

605

Относительно строения нового государства существовали различные мнения. Сталин, который со времени своей знаменитой, опубликованной в 1913 г. работы «Марксизм и национальный вопрос» пользовался, наряду с Шаумяном и Зиновьевым, определенным авторитетом среди большевиков в области национального вопроса (хотя Ленин никогда не цитировал этой работы, написанной по его инициативе!), в 17-м номере «Правды» от 25 марта 1917 г. еще решительно отвергал федерацию и выступал за автономию.

На конференции, в духе сформулированных Лениным поронинских постановлений ЦК, было подчеркнуто, что целью пролетарской революции не является практическая реализация государственного отделения и связанная с этим пропаганда, наоборот, в конечном итоге важнейшей задачей социалистической революции является создание «всемирного социалистического советского государства». В постановлении конференции, вынесенном по проекту, предложенному Сталиным, объявлялось о признании права народов на отделение; о признании территориальной автономии для тех народов, которые пожелают остаться в рамках данного государства; о необходимости принятия особых законов для национальных меньшинств, гарантирующих их свободное развитие; о необходимости единой и неделимой партии для пролетариев всех национальностей. [606]

606

Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП (большевиков). Протоколы. М., 1958. С. 212.

Пятаков, Дзержинский и Бухарин, т. е. «абстрактные интернационалисты», тогда еще мыслили в общих рамках международной революции без более или менее точного историко-политического учета российских (и восточноевропейских) особенностей. Пятаков обосновывал этот «универсализм» тем, что на основании анализа новой эпохи единственно возможной борьбой за социализм представляется борьба под лозунгом долой границы, борьба за уничтожение всех границ, иной борьбы в настоящий момент невозможно представить. [607] Ленин во всех отношениях отмежевался от этой точки зрения, поскольку именно из-за отсутствия «промежуточных требований» она оказалась совершенно бесполезной на практике и выражала «равнодушие» к национальным и крестьянским движениям в России. «Тов. Пятаков, — писал Ленин, — только отрицает наш лозунг, говоря, что это значит не дать лозунга для социалистической революции, но он сам соответствующего лозунга не дал. Метод социалистической революции под лозунгом “прочь границы” есть полная путаница. Нам не удалось напечатать той статьи, в которой я назвал этот взгляд “империалистическим экономизмом”. Что

это значит — “метод” социалистической революции под лозунгом “долой границы”? Мы стоим за необходимость государства, а государство предполагает границы. Государство может, конечно, вмещать буржуазное правительство, а нам нужны Советы. Но и для них стоит вопрос о границах. Что значит “прочь границы”? Здесь начинается анархия… Если Финляндия, если Польша, Украина отделятся от России, в этом ничего худого нет. Что тут худого? Кто это скажет, тот шовинист. Надо сойти с ума, чтобы продолжать политику царя Николая». [608]

607

Там же. С. 215.

608

ПСС, т. 31, с. 434 435.

В 4-м пункте платформы «абстрактных интернационалистов» говорилось о том, что лозунг «национального самоопределения» прежде всего утопичен (не может быть реализован в условиях капитализма), а также и вреден, поскольку порождает иллюзии. Свою «в общем нейтральную позицию» по отношению к национальным движениям Пятаков, Бухарин и Бош по-прежнему формулировали на уровне чистой теории и действительно пришли к сектантской точке зрения, согласно которой социал-демократия не может выдвигать минимальные требования в области современной внешней политики. [609] Однако этот спор не препятствовал тесному сотрудничеству между Бухариным и Лениным в конце 1916 — начале 1917 г., когда Бухарин в Америке организовывал интернационалистические группы русских эмигрантов. [610]

609

Об этой платформе см.: Очерки по истории Октябрьской революции. Т. 2. М., 1927. Мы пользуемся сокращенной версией текста, согласно которой борьба против национального гнета не может быть ничем иным, как борьбой против капитализма вообще. Представители этой платформы по-прежнему не учитывали возможной прогрессивной роли национальных движений. Свою задачу они видели в мобилизации сил пролетариата обеих наций под лозунгом классовой гражданской войны на пропаганду социализма и против сил, собирающихся под лозунгом «права наций на самоопределение». См.: Революция и национальный вопрос. С. 30.

610

См. письмо Бухарина Ленину: «Дорогой Владимир Ильич! Я думаю, что, несмотря на все разногласия и прочее и прочее, мы работу в общем масштабе будем вести совместно…» РГАСПИ. Ф. 2. Д. 721. С. 1.

В июне Л. Б. Каменев, «политический ученик Ленина», говоря о лозунге права на самоопределение, отвергнутом и в кругах меньшевиков и эсеров, подчеркивал, что не может существовать социалистической или демократической партии, которая не признавала бы права наций на самоопределение, ведь тем самым она поддержала бы международное одобрение империалистического раздела мира, осуществленного до и во время войны. По удачному замечанию Каменева, история повернулась так, что отказ от этого лозунга для любой партии был бы равнозначен самоубийству. [611] Меньшевики занимали более благоприятную позицию по сравнению с Милюковым, в номере «Единства» от 16 июня 1917 г. Плеханов, критикуя Временное правительство, призывал к безусловному признанию «права Украины на автономию». Однако принципиальное признание права наций на самоопределение и предлагаемая на практике «автономия» служили для Плеханова цели создания «теснейшего единства» России с Украиной в противовес «немецкому милитаризму» и склонения украинской Рады к отказу от отделения от российского государства. [612] Позже, в резолюции, принятой — по существу, вопреки принципиальной позиции Плеханова — на конференции объединенной РСДРП (т. е. меньшевиков) в августе 1917 г., говорилось о том, что партия придерживается «принципа культурно-национальной автономии» и отвергает федерацию (!). Эта точка зрения отражалась и в платформе, принятой в мае-июне на совещании т. н. национальных социалистических партий. [613] Следовательно, среди меньшевиков, независимо от их национальной принадлежности, была крайне непопулярна мысль о разрушении традиционных границ России. Почти все направления меньшевизма объединялись намерением сохранить буржуазную республику, предотвратить дальнейшую радикализацию революции, изолировать пролетарско-революционное течение, вдохновленное большевиками, и остановить развал имперских структур.

611

Каменев Л. Плоды просвещения // Правда, 14 июня 1917 г.

612

Революция и национальный вопрос. С. 91–93.

613

Там же. С. 96, 451–155.

В глазах большевиков, отвергавших сохранение старых структур как не поддающихся реформированию, распад империи поддерживал естественные цели революции. В ходе этих дискуссий Ленин от требования централизации пришел после Октября к требованию создания на развалинах империи федеративного государства. [614] О том, насколько прочно абстрактно-теоретическая точка зрения вошла в мышление многих руководителей партии, хорошо свидетельствует и тот факт, что 7 из 9 членов секции, занимавшейся на апрельской конференции национальным вопросом, поддержали проект резолюции Пятакова, которая, правда, в итоге была отвергнута конференцией. [615]

614

О подробной истории этих дискуссий см.:

Krausz Т.: Bolsevizmus 'es nemzeti k'erd'es. Р. 22–28.

615

В конце концов на конференции была принята сформулированная Сталиным резолюция, которую поддерживали Ленин и Зиновьев (за нее проголосовали 56 делегатов, шестеро выступили против, а 18 делегатов воздержались). За предложение Пятакова проголосовали 11 делегатов, 48 были против, а 19 воздержались. См.: Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП (большевиков). С. 210–212, 214, 227.

После Октябрьской революции национальный вопрос, обремененный новыми конфликтами, оказался в центре деятельности Ленина по строительству государства. Важнейшей задачей в этой области стало создание советского федеративного государства, однако, как будет показано ниже, в ходе ее осуществления Ленин продолжал размышлять и над «традиционными» теоретическими проблемами.

Глава 5 Государство и революция. Революция и социализм как историческая и теоретическая Возможность в 1917 г

«Всевластие “богатства” и потому вернее в демократической республике, что оно не зависит от отдельных недостатков политического механизма, от плохой политической оболочки капитализма. Демократическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка капитализма, и потому капитал, овладев… этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть настолько надежно, насколько верно, что никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно-демократической республике не колеблет этой власти».

Ленин В. И. Государство и революция