Ленин. Социально-теоретическая реконструкция
Шрифт:
Это было, может быть, наиболее сжатым изложением того факта, что в России наблюдалась комбинация двух революций: городской советской и крестьянской «общинной» революций. Ленин не случайно часто называл Октябрьскую революцию «рабоче-крестьянской». Это было указание не только на спонтанные захваты земли крестьянами летом-осенью 1917 г., но и на то, что значительные массы крестьянства повсеместно создавали свои советы, органы альтернативной власти. В октябре «крестьянско-общинная революция» бесконфликтно соединилась с пролетарской революцией городов, усиливая антикапиталистический характер революции в целом.
Не следует забывать о том, что летом 1917 г. делегаты I Всероссийского съезда советов представляли более 20 300 000 человек, то есть почти в 20 раз больше количества членов партии. Из них около 6 миллионов человек были рабочими, около 5 миллионов — крестьянами, а более 9 миллионов — солдатами (две трети которых составляли крестьяне и аграрные пролетарии). Они и выбирали членов советов. [696] Следовательно, миллионы людей сплотились в, как мы сегодня сказали бы, «гражданских» организациях, люди, осознавшие свою свободу, создавали организации по различным профессиям, на основе общности тех или иных интересов. Однако, в отличие от партий, эти организации совершенно неоднородны в социальном и идеологическом смысле. Они объединяли людей, изначально собравшихся по самым различным соображениям, в ходе революции они затем могли присоединяться к самым различным, иногда прямо противоположным лагерям (классическим литературным примером этого является судьба шолоховского Григория Мелехова на фронтах гражданской войны).
696
Миллер В. И. Революция в России. 1917–1918 гг. Проблемы изучения// Миллер В. И. Осторожно: история! ЭТЦ. М., 1997. С. 47–48.
Крупнейшей партией в России была партия эсеров, насчитывавшая летом 1917 г. около 600 тысяч членов, большевиков в октябре 1917 г. было не больше 350
697
Там же. С. 33–37. Согласно новейшим историческим исследованиям, в России накануне Февральской революции было от 10 до 24 тысяч большевиков. Во время апрельской конференции численность партии большевиков не превышала 50 тыс. человек, в то время как число меньшевиков к маю уже достигло 100 тысяч. В августе 1917 г., в период VI съезда РСДРП(б), численность партии большевиков составляла 200 тысяч, а накануне октября — 350 тысяч человек. Численность партии меньшевиков в конце 1917 практически не изменилась, по-прежнему составляла около 200 тысяч членов, а затем начала уменьшаться.
698
Ленин В. И. ПСС. Т. 34. С. 124. Эта статья была написана в полемике с меньшевистским интеллигентом, сотрудником «Новой жизни» Н. Сухановым, «одним из лучших представителей мелкобуржуазной демократии» (который, между прочим, две недели спустя предоставил свою квартиру для проведения решающего совещания большевистского ЦК, так как его жена была большевичкой). Впервые статья была напечатана в газете «Рабочий», № 10, 14 (1) сентября 1917 г.
699
См. об этом книгу, вышедшую несколько десятилетий назад: Гимпельеон Е. Г. Советский рабочий класс 1918 1920 гг. Наука. М., 1974. С. 14 20, 26 27. Историографический обзор показывает, какие широкие исследования по этой теме велись в СССР, даже несмотря на идеологические ограничения.
В 1913 г. численность рабочего класса крупной промышленности, железнодорожного и водного транспорта России составляла 4 253 000 человек. [700] Вместе с членами их семей они составляли нс более 10–12 % всего населения. Ленин отлично знал этот факт. Если добавить сюда и сотни тысяч рабочих мелкой промышленности, то и тогда численность промышленных рабочих (вместе с членами их семей) в 1917 г. нс превышала 7,2 млн человек, 48,4 % которых составляли женщины и дети. Учитывая все категории городских рабочих, можно сказать, что общая численность пролетариата в 1917 г. превышала 10 млн (составляла примерно 10,7 млн человек). [701] Итак, число людей, восприимчивых к социал-демократическим идеям, как в последующие годы нс раз отмстит Ленин, даже после прихода большевиков к власти было невелико, однако значение этого слоя населения в результате его организованности трудно было переоценить.
700
Миллер В. И. Революция в России. С. 14; Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия в России в 1917 г. М., 1964. С. 15.
701
См.: Гапоненко Л. С. Рабочий класс России в 1917 г. М., 1970. С. 43, 71 72.
«Солдатская революция» может считаться особым «слоем» рабоче-крестьянской революции, ведь миллионы крестьян и рабочих уже в феврале с оружием в руках выступили против старого режима, феодальных привилегий, старых государственных институтов, социального статуса и привилегий класса крупных землевладельцев и офицерской касты. В одной из своих поздних статей Ленин отмечает, что видел в армии, которая была «уже к октябрю-ноябрю 1917 года наполовину большевистской», «весь цвет народных сил». [702] Революционный пыл, «психоз», неудержимо пронесшийся по России, до осени 1918 г. по существу поддерживал относительное социальное единство различных «слоев» революции в борьбе со старым режимом. [703] Однако, несмотря на явные симптомы развала капиталистической системы, перспектива международной революции оставалась все более отдалявшейся надеждой, что было впервые принято во внимание также весной 1918 г. [704] Однако в России захват власти произошел в «предвиденной» форме, так как старый режим был парализован почти во всех областях жизни, психологически революционные силы действовали в такой ситуации, когда любая противопоставленная им альтернатива содержала в себе в глазах десятков миллионов людей признаки слабости, замешательства и гибели.
702
См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 40. С. 8 9. В армии и на флоте к началу 1917 г. служило около 11 млн чел., то сеть 7,2 % населения страны; примерно 2/3 были крестьянами, около 20 % рабочими и примерно столько же представителями городских средних слоев. Среди 11 млн военнослужащих было 5,8 млн, т. с. около 53 %, русских. Ясно, что политическая борьба в армии отражалась на судьбе всего общества. Очень высокой была степень организованности солдатских масс, на I Всероссийском съезде советов было представлено 20,3 млн человек. Среди них было приблизительно 5,1 млн рабочих, 4,24 млн крестьян и 8,15 млн солдат. Далее, осенью 1917 г. солдаты составляли более половины партии эсеров, одну треть партии большевиков и почти пятую часть меньшевиков. См.: Миллер В. И. Революция в России. С. 20 21,23.
703
Н. А. Бердяев, например, верно отметил, что большевики имели гораздо более глубокие корни в русской революционной традиции, чем меньшевики, являвшиеся скорее марксистами-интеллигентами. Народный менталитет поддерживал большевиков, а нс другие социалистические партии, пытавшиеся и дальше экспериментировать е капитализмом. См.: Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. (Репринтное издание). Наука. М., 1990. С. 86 и далее.
704
Уже 7 марта 1918 г. в политическом отчете ЦК на VII съезде РКП(б) Ленин, говоря о развитии международного революционного процесса, подчеркнул: «Революция придет не так скоро, как мы ожидали. Это история доказала, это надо уметь взять как факт, надо уметь считаться с тем, что мировая социалистическая революция в передовых странах не может так легко начаться, как началась революция в России — стране Николая и Распутина, когда громадной части населения было совершенно все равно, какие там народы на окраинах живут, что там происходит. В такой стране начать революцию было легко, это значило — перышко поднять». Ленин В. И. ПСС. Т. 36. С. 15–16.
5.4.3. Захват власти
Язык, многие понятия, риторика и характерные теоретические черты «Государства и революции» появились в тех когда-то считавшихся общеизвестными письмах и документах, которые Ленин писал из своего тайного убежища членам ЦК осенью 1917 г. Это были политические и организационные инструкции, аналитические статьи, которые мобилизовывали на вооруженное восстание и захват власти. Следовательно, брошюра Ленина была связана и с практикой политической революции, была органической частью последней, хотя Ленин и позже употреблял теоретические понятия, которые содержались в «Государстве и революции». Таким образом, это произведение Ленина как бы обобщило понятийные основы его перспективного мышления и в то же время наложило отпечаток на упомянутые выше письма и документы, на теоретическое единство и понятийную культуру инструкций, адресованных членам ЦК. Однако все это, как ни удивительно, не противоречило практической и тактической гибкости. В политическом анализе и практических предложениях Ленина переплелись две основные мысли, отразившиеся в его статье «Русская революция и гражданская война. Пугают гражданской войной», опубликованной 16 сентября. Первая мысль заключалась в том, что, как показали революционные взрывы июльских дней, шла неудержимая политическая поляризация. Корниловское восстание, «поддержанное помещиками и капиталистами, с партией кадетов во главе», фактически привело к началу гражданской войны. Вторая мысль: в этой ситуации руководство эсеров и меньшевиков, желающее вступить в компромисс с буржуазией, по-прежнему «будет колебаться». Это значит, что сохранится старый аппарат
705
Там же. Т. 34. С. 215, 225, 227.
706
Там же. С. 241.
В конце сентября у Ленина уже была готовая концепция вооруженного восстания, в которой он, отмежевавшись от путчистской тактики, от бланкизма, выделил три характерных черты: восстание — это «искусство», а не «заговор», оно должно опираться «не на партию, а на передовой класс», на те спонтанные организации, которые подразумевались в лозунге «Вся власть Советам!». Наконец, согласно ленинской концепции, восстание должно быть поднято тогда, когда «активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых, половинчатых, нерешительных друзей революции». [707] Настойчивые призывы немедленно начать восстание, содержавшиеся в ленинских письмах ЦК, основывались на осознании исключительности исторического момента. «С левыми эсерами, — писал Ленин, — мы явное большинство в стране… Большевики не вправе ждать съезда Советов, они должны взять власть тотчас. Этим они спасают и всемирную революцию… и русскую революцию (иначе волна настоящей анархии может стать сильнее, чем мы)… Лозунг: власть Советам, земля крестьянам, мир народам, хлеб голодным. Победа обеспечена, и на девять десятых шансы, что бескровно. Ждать — преступление перед революцией». [708] В действительности в этих письмах, которые ранее были призваны доказать политическую гениальность Ленина, а ныне фигурируют как документы, свидетельствующие о наличии у него некой мании власти, [709] говорится не просто о восстании. Ленин рассматривал захват власти не только в рамках социально-политической действительности, в конкретных политических условиях, в которых провалились попытки либералов обеспечить функционирование власти в феврале-октябре 1917 г., он подходил к вопросу о восстании одновременно и в историческом и теоретическом аспекте. Описанные в «Государстве и революции» советские формы самоуправления, институты непосредственной демократии, будучи спонтанно возникшей базой власти, значение которой «осознали» большевики, были готовы после победного завершения восстания защитить революцию.
707
Там же. С. 242 243. Письмо ЦК РСДРП(б) «Марксизм и восстание» обсуждалось и было одобрено на заседании ЦК 15 (28) сентября 1917 г. См. еще «Письмо председателю Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии И. Т. Смилге», написанное 27 сентября (10 октября) 1917 г. (Это письмо не предназначалось для опубликования и было напечатано лишь в 1925 г. Дело в том, что в этом письме Ленин организовывал конспиративную встречу и подготавливал свое возвращение в Петроград для немедленной военной подготовки вооруженного восстания.) Там же. С. 264–268.
708
Эти знаменитые строки содержатся в «Письме в ЦК, МК, ПК и членам Советов Питера и Москвы большевикам», написанном 1 (14) октября 1917 г. после судьбоносного заседания ЦК, состоявшегося 10 октября. Там же. С. 340–341. В случае отказа от немедленного восстания Ленин собирался выйти из центрального органа партии: «Мне приходится подать прошение о выходе из ЦК, что я и делаю, и оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде партии». Там же. С. 282.
709
Обычно ссылаются на написанную в конце сентября — начале октября 1917 г. работу Ленина «Удержат ли большевики государственную власть?», в которой он писал о роли большевистской партии в деле захвата власти. Там же. С. 287 339. «…Решатся ли большевики взять одни в свои руки всю государственную власть? Я уже имел случай на Всероссийском съезде Советов ответить категорическим утверждением на этот вопрос в одном замечании, которое мне довелось крикнуть с места во время одной из министерских речей Церетели. И я не встречал ни в печати, ни устно заявлений со стороны большевиков, что нам не следовало бы брать одним власть. Я продолжаю стоять на той точке зрения, что политическая партия вообще — а партия передового класса в особенности — не имела бы права на существование, была бы недостойна считаться партией, была бы жалким нолем во всех смыслах, если бы она отказалась от власти, раз имеется возможность получить власть». Там же. С. 290–291.
В то же время Ленин чувствовал, что возможности рабочих организаций имеют и будут иметь границы, значение которых будет расти по мере роста одиночества русского революционного эксперимента. Следовательно, идеи октябрьских писем опирались на осознание того факта, что созданные рабочим классом структуры, институты смогут выполнить свою «историческую миссию» лишь при наличии такой организационно сконцентрированной политической силы, которая окажется способной объединять, согласовывать «разбегающиеся» устремления до тех пор, пока не окрепнет система институтов рабочей демократии. В действительности с усилением роли партии ослабевала роль органов рабочего самоуправления. Но пути назад уже не было, либеральный и анархистский вариант продолжения революции казались тупиковыми, поскольку не обеспечивали возможности защитить революцию от натиска контрреволюции. Следовательно, политической предпосылкой успеха была способность большевиков сохранить свою социальную базу. Несмотря на наличие у партии правильной, теоретически зрелой стратегии, без поддержки многомиллионных масс рабочих и крестьянской бедноты не было других возможностей защитить революцию от наступления «военно организованной контрреволюции», с которой, видимо, придется вступить в борьбу. [710]
710
В статье «К пересмотру нашей программы» Ленин так оценивал возможные альтернативы: «Мы не знаем, победим ли мы завтра, или немного позже. (Я лично склонен думать, что завтра, — пишу это 6-го октября 1917 года — и что можем опоздать с взятием власти, но и завтра все же есть завтра, а не сегодня.) Мы не знаем, как скоро после нашей победы придет революция на Западе. Мы не знаем, не будет ли еще временных периодов реакции и победы контрреволюции после нашей победы, — невозможного в этом ничего нет, — и поэтому мы построим, когда победим, “тройную линию окопов” против такой возможности». Там же. С. 374.
Несомненно, что на другой день после успешного восстания актуальным на практике был уже не основополагающий «философский» вопрос «Государства и революции». Спор шел не о том, какой должна быть система самоуправления будущего социализма, первичной повседневной практической задачей была политическая и военная защита «диктатуры пролетариата», необходимость любой ценой предотвратить реставрацию «самодержавного капитализма». По откровенной оценке Ленина и большевиков, конкретная, «повседневная» альтернатива почти незаметно приобрела следующий вид: либо будет осуществлена какая-либо форма советской власти под руководством большевиков, либо революционный эксперимент будет уничтожен силами контрреволюции. Ответ на вопрос о том, следует ли считать захват власти исторической ошибкой Ленина и большевиков или, подобно Р. Люксембург и А. Грамши, прогрессивным всемирно-историческим поворотом, относится в первую очередь не к области научного исследования, а зависит от той или иной философской, мировоззренческой и политической позиции.
Глава 6 Диктатура и демократия — на практике
«Гораздо вероятнее, конечно, что и в мелких государствах без гражданской войны социализм не осуществится, и поэтому единственной программой интернациональной социал-демократии должно быть признание такой войны, хотя в нашем идеале нет места насилию над людьми».