Ленинградское время, или Исчезающий город
Шрифт:
На втором этаже касс имелось уютное кафе, одно время довольно посещаемое место. Напомню тем, кто забыл: мобильная связь развилась только в последние десять – пятнадцать лет. В годы моей молодости днем или ранним вечером созвониться с кем-нибудь было почти невозможно. Приятелей можно было просто встретить, переходя из одного популярного места в другое. Кафе «Аэрофлота» просуществовало буквально до наших дней, потеряв, конечно, культовое значение. В середине нулевых я там случайно оказался, удивился, заказал кофе, который варили в аппарате, похожем на тот самый прежний, венгерского производства. Кофе варил мужчина лет пятидесяти. Он мне по-свойски подмигнул и за кофе денег не взял…
Первокурсники о настоящих ресторанах не помышляли и ходили в кафе. Хотя нынешний популярный краевед
Любили и студенты, и бабушки с внучками, и гости Ленинграда пышечную рядом с театром Эстрады на улице Желябова, нынче Большой Конюшенной. Пышечные в буржуазном Петербурге как вид выжили…
За рестораном «Кавказский» открывался вид на Казанский собор. В молодости я считал себя поэтом и вот что написал лет сорок тому назад:
Кутузов, князь Смоленский, указалСвоей рукой на меркнущий закат,Который миллионами каратПытался оживить его глаза…Фонтан напротив щебетал пустое —Водопроводный монолог воды.Фельдмаршал снова, над проспектом стоя,Считал домов гвардейские ряды.А справа виден силуэт Барклая,Он правый фланг держал в Бородино.Пусть не для славы пал Багратион,Но жаль, что слева только лишь пивная…Действительно, на канале Грибоедова, на траверсе двух памятников, в начале 70-х открыли пивной зал, возле дверей которого вечно толклась очередь.
Лично я против того, чтобы нынешней православной церкви передавали здания и соборы, которыми они когда-то управляли. Переходя в собственность конкретного юридического лица, эта собственность фактически отторгается у населения. Какой прекрасный Музей религии и атеизма работал долгие годы в Казанском соборе. Туда пускали без билетов. Это был целый праздник – всем классом с учительницей приехать в центр с городской окраины. А после музея купить мороженое. И не торопясь возвращаться домой. К самому Казанскому собору можно было всегда подойти вплотную и посидеть на его историческом граните. В садик перед собором публика заходила прямо с проспекта. Перед привычной оградой из цепей, прикованных к столбикам, теперь установили еще один аляповатый заборчик, к фонтану просто так не подойдешь. Да и само здание отгорожено от мирян. В Казанский собор можно зайти лишь с культовыми целями.
Сохранилась в моей памяти занятная история. Она имеет отношение к более позднему периоду, концу 70-х. Но коль уж я вспомнил в программе Казанский собор, то позволю себе некоторый временной скачок.
В группе сокурсников к концу обучения в университете выделилась компания веселых маргиналов. Кое-кто доучился до диплома, у кого-то не получилось. В любом случае, некоторые из моих веселых товарищей не собирались приносить пользу социалистическому отечеству. Если кто и работал, то где попало, осваивая экзотические профессии. В свободное время бывшие коллеги предавались Бахусу. Дабы минимизировать риск попадания в милицию, один из них, назовем его условно О., всегда отправлялся на дружеские попойки с портретом тогдашнего руководителя государства Леонида Брежнева. Если на входе в метро О. излишне шатался и его тормозил милиционер, приятель показывал милиционеру портрет. Объяснял, что работает художником и ему к утру срочно нужно сделать с портрета копию, пририсовав генсеку новую звезду Героя социалистического труда.
Тогдашний лидер Советского Союза, старея и постепенно впадая
У художников всегда имелась работа по перерисовыванию орденов на груди генерального секретаря компартии.
У лжехудожника был приятель, тоже из бывших студентов. Назовем его А. Эти А. и О. вот как отличились.
Сперва молодые люди, знатоки законов Хаммурапи и кодекса Юстиниана, вкалывали трубочистами на Петроградской стороне. Но это оказалась хоть и средневековая, но довольно тяжелая работа. Тогда им удалось устроиться ночными сторожами в дом-музей Александра Пушкина на Мойке. Там они продолжили свои вакхические бдения. Как-то утром экскурсовод обнаружила на письменном столе гения пустую поллитровку, огурец, а на диване женские трусы. Экскурсантам, шахтерам из Донбасса, экспозиция понравилась. Старушка пушкиновед показывала шахтерам на диван, где скончался поэт.
«„Морошки, морошки“, – просил поэт», – говорила старушка со слезами на глазах.
А туристы стали смеяться над трусами и бутылкой. В итоге историков-хулиганов с работы выгнали.
Вот тогда А. и О. переместились в Музей религии и атеизма. Оформили их на должности сантехников, хотя исполняли они просто подсобные работы. В Казанском соборе имелся замечательный отдел музея, пыточный зал, любимый всеми школьниками Ленинграда. В полуподвале музея собрали коллекцию приспособлений, которыми христианская инквизиция мучила еретиков. Помню всевозможные «испанские сапоги», клещи и железные маски. Они не просто размещались в витринах. В пыточном зале устраивали настоящие реконструкции. Восковой монах в плаще с капюшоном что-то записывал гусиным пером. Над врагом Церкви склонились инквизиторы…
В бытность работы там А. и О. пыточный зал ремонтировали, и экс-студенты облюбовали его для банального пьянства среди бела дня. Однажды к ним примкнул местный сантехник. После возлияний дело закончилось социальным конфликтом. Интеллигенты в третьем поколении надели на трудягу железную маску и стали «пытать», наливая через воронку портвейн. Сантехник радостно заглотал три бутылки, заснул и захрапел. Только тогда классово чуждые элементы оставили сантехника в покое, но через час тот очнулся и стал в ужасе метаться, вскрикивая: «Где я?! Где я?!» Маску заклинило. Сантехник в железной маске выбежал из закрытого для посетителей пыточного зала к мирным туристам. И тут ему стало плохо. Портвейном, закуской и желудочным соком поливал сантехник всех подряд…
Если перейти проспект и пройти по Невскому на восток, то скоро слева можно увидеть полуподвальчик, в котором торгуют пирожными. Это «Север». Название сохранилось с далеких советских времен. Над нынешним подвальчиком в конце 60-х находилось знаменитое кафе. Осенью 69 года я участвовал там в знаковой драке.
Ленинградские драки
И вот я дошел, припеваючи, по Невскому проспекту своей молодости до кафе «Север». И тут мне захотелось рассказать о ленинградских драках. У этого желания есть все основания. Но для сохранения хоть какой-то хронологии я вернусь в ленинградские драки своей подростковой поры.
Советский Союз, несомненно, являлся империей, которая со своей главной задачей до поры до времени справлялась. А задача была такая: безопасность для народов ее населявших. Да, жизнь в советском государстве протекала мирно. Речь идет, конечно, о послевоенном времени. Понятное дело, личностные конфликты происходили, народ норовил иногда дать друг другу по морде, но драки случались обычно с человеческим, так сказать, лицом.
Когда наша семья жила на Кирочной улице, в соседнем дворе, где гуляли дети, и в первых классах 203-й школы, где я учился, актов насилия не случалось. Когда я переехал на улицу Замшина, то первые мои страхи оказались связаны с хождением по выходным на детские утренники в кинотеатр «Гигант». Местное хулиганье подлавливало малолеток возле касс и отнимало ту мелочишку, с которой приходили в кинотеатр школьники. Лично я хулиганов видел лишь издали. И думаю, если б подростковая тирания носила тотальный характер, то родители облапошенных школьников ситуацию бы поправили.