Ленинградское время, или Исчезающий город
Шрифт:
Богемная процедура была соблюдена.
Первые агрегаты для заваривания кофе прибыли в Советский Союз из Венгрии. Они сразу завоевали город, появились во многих местах, изменив обычную жизнь населения. Постепенно сформировалась привычка назначать встречи в кафе. Появились и популярные в Ленинграде места со своей внутренней драматургией. Думаю, пришла пора вынуть из памяти то, что осталось от личного прошлого.
В Ленинградском университете, где я учился, было множество общепитовских точек. Там между лекций, а иногда и вместо них кучковались студенты. Имелась кофейня на историческом факультете. Поднявшись на второй этаж, нужно было не сворачивать направо по коридору, а повернуть налево. Там была своеобразная рекреация перед большим амфитеатром, где однажды выступали «Поющие гитары» с молодой
Столовая Академии наук открывалась рано утром и работала до 17 часов. Старинные и мощные ее двери находились рядом со входом в петровскую Кунсткамеру. Столовая была демократичной, туда заходили перекусить и туристы, насмотревшиеся в соседнем музее на заспиртованных уродцев, купленных в Европе Петром Великим за бешеные деньги; и учебный люд. В большом зале столовой все сидели вперемешку: преподаватели, студенты, турики. Для профессуры имелся отдельный зальчик. Но знаменита была Академичка своим кофейно-пивным залом слева от входа…
Сколько же стоила чашка кофе? Пытаюсь вспомнить. Вспоминаю. В 1967 году простой маленький кофе стоил всего четыре копейки. За мою кофейную жизнь цена на кофе постоянно росла. К концу советских времен за маленький двойной приходилось платить двадцать восемь копеек – деньги довольно большие.
Будучи студентом вечернего факультета, я иногда ходил на лекции с дневниками. Много времени проводил на биологическом факультете, где учились мои вчерашние одноклассники. А в Академичку я стал захаживать в поисках новых товарищей. И действительно, я много с кем там познакомился. Но не во всякую компанию тебя брали. Особым шиком считалось подружиться со сверстником из профессорской семьи. Эти молодые люди были начитанны, имели широкие финансовые возможности. Излишняя начитанность делала их несколько циничными. Первокурсникам, выросшим в «спальных» районах, такие знакомства казались престижными. В кофейных зальчиках постоянно курили и пили пиво. Вообще, курили во всех зданиях университета, все, и преподаватели, и студенты, и везде. В те далекие годы я еще не пристрастился к никотину, и поэтому табачный запах у меня навсегда ассоциируется с годами учебы.
В Академичке имелся гардероб, в котором царил своеобразный мужчина лет сорока пяти. Он покровительствовал учащимся. Через него передавали записки, учебники. Некоторым он давал в долг. До трех рублей можно было брать смело. В Академичке складывались устойчивые компании, многие в силу собственного разгильдяйства из университета вскоре вылетали. Запомнился мне миловидный Геннадий Григорьев. Уже тогда он пользовался успехом как поэт. По-настоящему я подружился с ним много позже. Здесь же процитирую лишь одно его стихотворение про Академичку тех далеких времен.
Как сладко в час душевного отлива,забыв, что есть и недруг, и недуг,пить медленное «Мартовское» пивов столовой Академии наук.В соседнем зале завтракает знать.Я снова наблюдаю спозаранкуХолшевникова высохшую статьи Выходцева бравую осанку.Не принося особого вреда,здесь кофе пьют бунтарь и примиренец.Сюда глухая невская водаврывается во время наводненьиц…Академичка! Кладбищем надеждМальчишеских осталось для кого-томестечко,Сейчас на месте Академички находится ресторан «Старая таможня». Он один из самых дорогих в Петербурге. Открыл его нынешний повар президента Владимира Путина…
В конце данной главы я обязан упомянуть о том, что в первые годы студенчества меня просто потрясло. Речь идет о гомиках, то есть о «голубых». До поступления в университет я о таких странностях просто не слышал. А тут вдруг столько новой информации! Оказывается, есть такие мужчины, которые хотят с тобой сделать то же, что ты бы мечтал сделать с какой-нибудь красавицей с филологического факультета! Как это?! Зачем?! Почему?! Подкарауливают они якобы молодых людей в общественных туалетах! Одним словом, в моей молодой жизни появились новые страхи.
Всякий, кто долго прожил в Питере, знает, что в «Катькином» садике перед Пушкинским театром эти самые гомики и собираются. По крайней мере, собирались в годы моей юности. Я этому садику не доверяю до сих пор и обхожу стороной. В начале второго курса спешу я как-то на Зимний стадион, вышагиваю мимо ограды садика к пешеходному переходу на Невском. Вдруг со стороны садика ко мне кто-то движется и говорит:
– Здравствуй, здравствуй.
– Пошел ты нах! – инстинктивно отвечаю и тут же узнаю в говорящем тренера молодежной сборной Советского Союза. Смысл моей реплики доходит до него не сразу. Он продолжает, спрашивает:
– Как дела?
– Хорошо, – отвечаю я, краснею и убегаю.
Лет десять подряд я этого человека изредка встречал и прятался. Испытывал чувство вины за грубость. Человек, наверное, так и не понял, за что его малолетка матом покрыл. С другой стороны, непонятно, что он все-таки в садике делал.
Город, река и пыточный зал
В предыдущих главах я с детством и отрочеством разделался довольно ловко. Студенческую жизнь рубежа 60–70-х годов приходится воссоздавать частями. И она, воссозданная, явно займет больше места. Надо б для затравки что-то вспомнить о самом городе, о тех декорациях, в которых проходила жизнь.
В 60-е годы Ленинград значительно разросся. Хотя многие еще продолжали обитать в коммуналках центральных районов, но владельцев отдельных квартир становилось все больше. В начале 70-х «хрущевки» уже не строили, появились более современные серии блочных домов. Расселяясь, так сказать, вширь, ленинградцы отдалялись от Невы.
В годы моей юности горожане к воде были более приближены. Когда река замерзала, по ней прокладывались пешеходные тропы, и люди ходили по льду довольно активно. Нева фактически становилась пешеходной улицей. Летом популярной городской забавой было катание на лодках. Лодочные станции располагались и на Фонтанке, и на канале Грибоедова. Катание стоило копейки, оплата была почасовая. Для аренды лодки требовался паспорт или залог в три рубля.
Высшим пилотажем считалось, прогуливаясь, к примеру, с приятелем в центре города, познакомиться с девушками и позвать их кататься на лодках. В лодку как раз четыре человека и помещалось. Особой популярностью пользовался заплыв по каналу Грибоедова под Невским проспектом. Все звуки города исчезали. Ты оказывался в совершенно глухом, темном месте, где царили эхо, скрип уключин и шлепки весел о воду.
Помню, как году в 69-м я катался по каналу Грибоедова со студентом Мишей Боярским и ленинградским мулатом Лоликом. Я тогда собирал гитарный ансамбль. И Боярский собирал.