Летопись смерти
Шрифт:
– Почему ты так запыхался? Отдышись и продолжай. – Ответил Святослав, отвлекшись от тяжёлого разговора.
– Великий князь, Ваша светлость. Вышеградский правитель… Князь Творимир, он, был похищен.
Братья внимательно вслушались в слова советника, Илларион продолжил:
– Свита и старый волхв у дворца, князя среди них нет.
– Как можно похитить князя? – Вырвалось из глотки Святослава.
– Прошу вас, господа, волхв Матвей ждёт во дворе, он хочет лично поговорить с правителем.
Святослав устремился
Князья немедленно направились к нему. Матвей опустил голову, приветствуя владык. Не ожидая бессмысленных вопросов, волхв сиюминутно вымолвил:
– Великие господа, – его голос был подавлен, – смею сообщить, что князь восточных земель был похищен. Три вечера назад мы обнаружили пустой шатёр. Часовые у входа были убиты, а после подвергнуты столбовому заговору.
Солдаты позади Матвея раскрыли тела двух сторожевых, которые не были похожи на мертвецов, они лежали на досках с открытыми глазами и здоровым цветом лиц, князья бы не сразу поняли, что эти люди мертвы.
– Кто это мог быть? – спросил Василий.
– Этот вопрос не покидал наши головы уже три дня. – Ответил Матвей.
– Куда его могли увезти? – произнёс Святослав.
– Мы наткнулись на след, идущий к северу, уходящий от Спиралесья к горе Аль-Арум, на нашу беду, на утро поиска сошёл осенний ливень, вот единственная деталь, найденная по пути (он указал на ёмкость). Это отвар лёгкого сна, – пояснил волхв. По капле в каждую ноздрю свалят с ног буйвола. Шпионы Танамского озера – мастера в изготовлении подобных снадобий. Если Великий Князь был похищен ими, то… Вероятно на пир стоит ожидать его голову…
– Не говори чепухи, старик! – разразился Святослав. Смогут ли твои люди указать дорогу к месту потери?
– Место, где след был утерян в полутора сутках от Кива.
– Значит, княжеский отряд выедет немедленно.
С этими словами Святослав направился в свой арсенал, придворные понимали, что наступило время собирать отряд, в этом деле Илларион быстро находил необходимых людей и необходимое снаряжение.
Василий помчался за братом. В личной оружейной Святослава располагались трофеи с его бесчисленных походов, всевозможные щиты и доспехи, умело расколотые тяжёлым двуручным молотом Клина. Там же и находилось его походное облачение.
Начав поспешные сбор к уходу, Святослав был остановлен младшим братом, который говорил без той ненависти, заставшей столичного правителя несколько ранее:
– Быть может, мой отряд последует на Север? В любом случае, конница болотных земель не знает усталости, и, попав под дождь, мы не собьёмся с грязевых дорог.
На секунду Святослав остановился, отойдя к стене, на которой располагались одинокие оленьи рога, служащие подставкой для изумительного меча, выкованного не менее пяти десятков лет назад, но сияющего от лучей солнца падающих на лезвие. Святослав снял оружие с рогов, обернувшись к Василию, он сказал:
– «Рубин мятежного сердца» – это клинок нашего отца.
Василий взглянул на меч и вновь перевёл взгляд на брата.
– Кондр оставил его мне, как правителю центральных угодий. Я желаю, чтобы ты занял это место на ближайшее время.
– Такой чести я не достоин!
– Я – Кивский князь, мне виднее, кто достоин подобной чести. Брат мой, поиски Творимира должны лечь на мои плечи. Никоим образом я не считаю твоих коней недостойными. Однако походы всегда были частью моей жизни, и наш брат был утерян, направляясь по моему приглашению.
Василий не мог противиться воле старшего по годам и чину. Его дыхание участилось, становясь глубже. Братские руки вручили восточному князю меч предка. Рассеянный взгляд Василия плавал от рукоятки к лезвию, он смотрел на клинок не как на оружие, но как на символ, символ силы и власти.
Не теряя времени, Клин направился ко двору, уверенный в том, что его ожидает дружина. Его целеустремлённые шаги, будто поднимали ветер под ногами, а усы развивались языками пламени. Верные воины были готовы к походу. Водрузившись на коня, князь отдал приказ о временном правлении в его отсутствии. Подняв свой двуручный топор, который умело использовался им и одной рукой, Святослав озарил свой новый поход лучом уверенности. Он знал – брат будет возвращён, при печальном исходе – брат будет отмщён.
Преклонив голову перед супругой, князь направился из врат на север, сопровождаемый дружиной и тысячами взглядов в свою широкую спину. Маленький Кильян наблюдал за уходом великого полководца с крыши, молча прощаясь и желаю удачи.
Василия провели в тронный зал, Анфиса и Илларион преподнесли обязанности нового главы, прилюдно обозначив Младшего брата главным. Василий перенёс процесс совершенно безмолвно, его мысли витали далеко от земли, от нынешнего времени Нелюбим перенёсся во время ушедшее:
Последние дни жизни Кондра не были поглощены болотным смрадом. Его полумёртвый отряд был найден юным Василием на окраинах топей. К тому времени, направленный заговор старших братьев уже сделал своё дело – прекрасное княжеское лицо изменилось, приобретя тот вид, который Василий носит по сей день. Скрываемый капюшоном, он был рядом с отцом в последнюю ночь:
– Сын мой, я покидаю этот мир. Харад спел мне прощальную песнь.
– Я рядом, отец.
– Ты, ты, – он тяжело дышал, находясь в крайней близости от смерти, – ты – моё наследие. Святослав, твой старший брат, он сильный. Пожалуй, эта единственная черта, которая поможет ему в правлении над людьми. Нестор же, он, он умён. О, да, Нестор умный юноша, но его руки скорее годятся для перелистывания книжных страниц, нежели для меча. У Творимира есть много достоинств, но среди недостатков он имеет самолюбие, которое роднит его не с княжеским родом, а павлинами в саду… Ты же совсем иной…
Я хочу, хочу чтобы правление в Киве досталось именно тебе, мой сын.
– Отец?
– Выслушай. Твои братья поймут, в вас одна кровь и одна жизнь, держитесь друг друга и правьте достойно.
Вытащив из-под тканей грамоту, с указом о передаче правления в столице своему младшему сыну, Кондр продолжил:
– Ты мой преемник, моё наследие, мой князь…
Под толщей капюшона послышались всхлипывания. Василий смотрел вниз, проливая слёзы сквозь темноту покрытого лица. Кондр держал грамоту из последних сил, протягивая свободную руку к младшему сыну. Василий обхватил предплечье отца, второй рукой сняв капюшон, так что глаза Кондра расширились: