Летучие бурлаки (сборник)
Шрифт:
Кеннеди, Троцкий, Кастро — чем не образчики моды, которая проходит насквозь сезон за сезоном и будет неистребима ещё годы, десятилетия, а то и столетия? Если б мы наверняка знали, как выглядел Чингисхан, — о, как влияло бы его одеяние на стиль одежды многих и многих!
Древние греки или римляне — разве они не продолжают влиять на нашу моду?
Древняя Африка, Древняя Индия, Древний Китай — всё это полноценные участники парада мод, они отвоёвывают своё пространство, подспудно диктуют те или иные тренды. Великая цивилизация — всегда тренд.
А сарафан, косоворотка,
Мода влияла на победы армий, и на их поражения тоже.
Мода касается даже такого консервативного института, как церковь. Когда нынешние борцы с переизбытком церковного благолепия говорят про роскошь одеяний патриархов — разве они не догадываются, что все эти, казалось бы, излишества в данном случае есть обязательная и неизбежная составляющая ритуала? Церковь, чтобы влиять, должна восхищать — иначе зачем весь мир возводит такие храмы?
Священник, равно как и генерал, флотоводец, астронавт должен выглядеть величественно. Он ведёт нас к иным мирам, мы вверяем ему свои душу и тело.
Порой моду воспринимают как стихию — и что-то в этом есть, опять же, схожее с женщиной. Не хочу ботинки-лодочки, хочу милитаризма, берцев, кожаных ремней. Разонравились мини, хочу макси. Долой косу до пояса, бреюсь наголо.
В моде действительно присутствует что-то от живой природы. Налетел ветер, поднялись волны, смыло побережье. Выигрывают те, кто угадал её приход за полшага: будь то одежда, автомобилестроение, кулинария, музыка или литература. Заступил черту — и ты последний. Вышел на старт за день до соревнований — над тобой только посмеялись. Потом узкий специалист снисходительно похвалит: этот парень предвосхитил время.
Но главный кэш берёт всегда тот, кто плевать хотел на время — а делал своё дело, и время отдалось ему.
В прошлом веке пальму первенства держали музыканты и артисты, чуть реже — писатели. Гламур Элвиса Пресли, мотоциклистская куртка Алена Делона, взметнувшееся платье Монро, бондиана Шона Коннери, хаер и очки Джона Леннона, дреды Боба Марли, трансформировавшиеся в задорный прикид Джека Воробья, аскетизм Брюса Ли и плащ Брэндона Ли, кожаные куртки “Depeshe Mode” — по этим признакам опознавали и опознают своих на любом континенте.
Свой непобедимый стиль дал Маяковский — самый модный, наряду с Гагариным, советский тип.
Старина Хемингуэй надел свитер грубой вязки — и сберёг от простуды огромное количество научно-технической интеллигенции и гуманитариев нашей страны: они последовали его примеру. Потом в этом свитере появился Олег Янковский в «Обыкновенном чуде», и свитер стал ещё ближе и роднее.
Каддафи был похож на Майкла Джексона: и не поймёшь, кто кого обворовал.
Брюс Уиллис побрил наголо армию мужчин, живущих по разные стороны всех океанов.
А Че Гевара просто красиво прожил красивую жизнь, не забыв описать её в дневниках:
Роберт Смит из группы “Cure” переодел и накрасил Цоя, Кинчева, Борзыкина и «Агату Кристи». Следом в девяностые миллионы подростков в России переоделись в чёрное, немаркое, отрастили чёлки, подвели сумасшедшие глаза. Потом на этой основе выросло поколение эмо.
Не так давно пришли негры из Гарлема, натянули на голову капюшоны, на бычьих шеях — золотые цепи и серебряные кресты, — они сделали всему миру рэп. Мир поначалу отшатнулся, потом привык.
Причём причины всего случившегося сплошь и рядом были банальны и даже приземлённы. Хемингуэй занимался рыбалкой и охотой — ему в свитере казалось удобней. Брюс Уиллис начал лысеть и устал расчёсывать последнюю прядь так, чтоб она спрятала голый череп. Майкл Джексон всего боялся и хотел выглядеть воинственно. Роберт Смит был ни разу не гей, как и все его русские рок-наследники, зато обладал заурядной и стёртой внешностью, поэтому раскрасил себя и стал похож на привлекательного демона. Негры же так долго бедствовали и голодали, что золото для них стало подтверждением статуса — а капюшоны и прежде, и теперь помогают им смотаться с места преступления так, чтоб их не засекли камеры слежения и не опознали полицейские.
Все перечисленные подчинили моду себе, навязав себя миру. «Женщина, рядом!», — скомандовали они. И мода подчинилась.
Сегодня взломаны все иерархии: аристократия стремится одеваться неброско, барышни изображают крестьянок, крестьянки рядятся в барышень, пацифисты наряжаются как военные, президенты похожи на актёров, актёры — на астронавтов, бояре — на холопов, опричнина — на экологов, правоохранители — на бандитов; всё смешалось.
Но мода, как и прежде, ждёт того, кто придёт и по праву харизмы, таланта, силы, удачи научит её послушанию.
Быть может, он будет являть собой нечто среднее между мужчиной, женщиной и конфетной обёрткой, и пахнуть будет как вафля.
Но, быть может, он будет пахнуть зверем, есть мясо с ножа, а из особых примет у него останется только шрам через половину лица. Что до его одежды — она окажется черна, красна, огнеупорна, непромокаема.
Никто не знает, как будет. Но я предпочёл бы второй вариант.
Шарик улетел
Про звёзды
Человек может поверить во всё что угодно.
Главное, чтобы знание не унижало, а возвеличивало его в собственных глазах.
Человеку можно сказать, что он свободен, а вокруг — рабы, и он поверит.
Так, к примеру, появилась целая западная цивилизация.
Казалось бы, несколько сложнее доказать человеку, что он, к примеру, скорпион. Или рыба. Или вообще неодушевлённый предмет типа весов.
Но если это знание приносит ему радость, то, оказывается, можно и такое с ним проделать.