Лифт
Шрифт:
– Для чего используется эта коробка?
Этот вопрос лейтенант Федосеенко задавал уже на протяжении двух часов. Он нажимал на немногочисленные кнопки и экран телефона озарялся ярким светом ровно на пять секунд. Его необходимо было разблокировать. Лейтенант прочел надпись и требовал набрать код для разблокировки. Но мужчина с благородной сединой в висках был непреклонен. Лев Карлович пожимал плечами и медленно покачивал головой, мол, не знаю я, что это такое и для чего это нужно.
– Вы повторяетесь, лейтенант, - наконец сказал он вслух.
– Это
– Вы тоже лжете, - спокойно заметил допрашиваемый.
– Отнюдь, - ответил лейтенант, слегка приподняв левую бровь. Этот пожилой мужчина за всё время допроса успел его заинтересовать. Он не был похож на преступника. Скорее, наоборот, на доброго сказочного Деда Мороза. Но годы подготовки не прошли даром. Лейтенант тщательно скрывал своё любопытство. Во всяком случае, он так думал. Но это не было так на самом деле. От зоркого взгляда старого математика не могла укрыться ни одна деталь.
– Через час следователь из Москвы будет здесь. Вы говорили об этом полтора часа назад. Допрашивать меня будет он.
– Это не меняет дела.
– Еще как меняет. Вы меня задержали. Но не раскололи. Повышения ждать придется еще долго.
Лейтенант Федосеенко приподнял голову и, попытавшись придать взгляду максимальную строгость, посмотрел на Льва Карловича. Где - то внутри он чувствовал, что попытка с треском провалилась. Подозреваемый держался ровно. От его статной фигуры веяло спокойствием и уверенностью.
– Тем не менее, я вас задержал. В городе объявлена чрезвычайная ситуация, и, быть может, вы и есть тот самый пианист - мясник? Я видел, как вы смотрели вслед команде тимуровцев. Кем бы вы ни были, Левкину ватагу в обиду я вам не дам.
Лев Карлович внимательно всмотрелся в лицо лейтенанта. Его черты казались ему смутно знакомыми, но за свою жизнь преподавателя в университете он перевидал столько лиц, что теперь каждый второй человек казался ему знакомым. А про школьного мясника он и думать забыл. Столько лет прошло с той истории, её сейчас помнят, наверное, только старожилы. Он смутно припоминал подробности и, быть может, затруднился бы сейчас назвать имя мясника, если бы им не оказался человек, вхожий в Левкину команду.
В голову профессора решение собственной проблемы пришло молниеносно. Он был немного староват для того, чтобы вытащить друзей в одиночку. Молодой Лейтенант идеально подходил на роль помощника.
В дверь постучали и лейтенант Федосеенко встал, чтобы открыть. Через шуршание не было слышно, какими словами он обменялся с пришедшим, но через секунду он снова повернул ключ в замочной скважине и вернулся к допрашиваемому. В его руках был паспорт Льва Карловича.
– Паспорт у вас странный, - констатировал факт лейтенант.
– Вознесенский Лев Карлович, 1957 года рождения. Урожденный города Котлас. Прописан в Санкт - Петербурге. Ранее был прописан...
Он не дочитал. Остановившись на середине фразы, лейтенант приподнял глаза и посмотрел на допрашиваемого поверх паспорта.
– Что за шутки? Вы знаете, сколько вам светит за подделку паспорта гражданина Советского Союза и за шпионские штучки в карманах?
Лев Карлович посмотрел на часы над столом. В его детстве такие часы были у каждого. Тогда он и не думал, что даже в камере милиции для допроса подозреваемых висят точно такие же.
– Дядь Лейтенант, хотите повышение?
– спросил внезапно допрашиваемый.
– За предложение взятки должностному лицу, - начал было Федосеенко, но Лев Карлович не дал ему закончить фразу.
– Левка, ты случайно не строителем стать собираешься? Ох и рукастый же ты парень! Нет, дядь Лейтенант, мне б этим летом научиться самому змея запускать!
– процитировал он по памяти один из его разговоров с дядей Лейтенантом в далеком детстве.
Лев Карлович обладал феноменальной памятью благодаря увлечению цифрами, а лейтенант не мог забыть этот разговор, поскольку он должен был состояться совсем недавно по подсчетам старого математика. Эффект был произведен должный. Лейтенант Федосеенко замер глядя прямо в глаза подозреваемому.
– Дядь Лейтенант, ты можешь закрыть меня в психбольнице, но сначала выслушай и помоги. Одному мне уже не успеть. Через час парнишки на речке утонут. Один Левка в живых останется. Ты своих тимуровцев любишь, я вижу. Не дай им погибнуть по глупости лет, - слегка наклонившись вперед сказал Лев Карлович. Он знал, такая поза придает ему уверенности в себе и, по какой - то причине обезоруживает оппонента.
– Ты всевидящий что ли?
– снова приподнял бровь лейтенант Федосеенко.
– Из Москвы следователь летит не по моему делу. Его направили расследовать дело школьного мясника. Предлагаю честный обмен: ты поможешь мне спасти мальчишек, а я назову тебе имя мужчины, который застрелил Сашу Безручко из обреза.
Имя и фамилия девочки всплыли в памяти сами собой. Давным - давно, в далеком детстве, он, как и все неравнодушные жители Котласа, вместе с родителями ходил на похороны девочки. Он её не знал. И никогда не видел живой. Но состояние всеобщего страха, боли и скорби передалось и ему. После прощания он созвал к себе в гости друзей, чтобы обсудить произошедшее. В их головах зрела мысль о том, что преступника можно разыскать самим, не прибегая к помощи профессионалов в форме, применив метод дедукции на практике. Но мама, вовремя услышавшая обрывки разговора, успела применить воспитательные меры и пресечь на корню их опасные игры.
– Почему я должен вам поверить?
– спросил лейтенант.
– Хороший вопрос, - кивнул Лев Карлович.
– Потому что ты хочешь высшую меру для головореза, а я не вызываю у тебя опасений. Я не похож на того, кто стреляет в девочку из обреза. Да и паспорт мой можешь посмотреть на свет по страничке. Он настоящий. Выводы сделай сам, какие хочешь. Только помоги мне спасти мальчишек. Я всю жизнь прожил ради этого дня.
Лейтенант задумчиво повертел паспорт на свет. Просвечивали водяные знаки, да и выглядел вполне он настоящим, только каким - то чужим. Он задумался на мгновение.