Лифт
Шрифт:
– Ты понимаешь меня или объяснить словами попроще?
И Егора стало тянуть к ней. Сам того не понимая, он ходил к ней каждый день и сидел до позднего вечера, пока Янина мама не начинала намекать, что у дочери собьется режим с такими долгими посиделками. День за днем, неделя за неделей. Егор пытался рассмешить её, расшевелить, разговорить. Но она была спокойна, неприступна и холодна. Будь он постарше, он бы начал ухаживать за ней, но в тринадцать лет мир выглядит совсем иначе, нежели в двадцать шесть.
Подтолкнуть Яну к дружбе Егору помог случай.
– Ты чего такая хмурая?
– спросил он её однажды.
– "Сонька"
– "Дубровского" осилил или мне снова тебе классику пересказывать?
– Давай мне, я починю, - ответил он таким тоном, будто чинил игровые приставки каждый день.
– Ты?
– удивленно приподняла брови она.
– Это смешно. Егор, у меня приставка сломалась, а не батарейка в калькуляторе села.
– Мне было семь, когда я под присмотром отца починил свой "Сюбор". Может я и отстаю в учебе от тебя, но если тебе нужно что - то починить, ты всегда можешь обратиться ко мне, - ответил он, но Яна от него только отмахнулась, как от надоедливой мухи.
– Ян, дай мне только один шанс. Я докажу тебе, - попросил он.
А через два дня они уже вместе сидели на полу в зале и рубились в гонки. Вся домашняя работа была сделана. Оставалось одно стихотворение, которое необходимо было выучить на литературу ко Дню матери. Ребята вместе выбрали достойное произведение и учили вместе вслух по строчке, смешивая его с криками победы и вялыми вздохами от проигрыша. Они весело смеялись, и Егор снова чувствовал себя почти счастливым, как несколько лет назад, когда они сидели перед телевизором вместе с отцом и в руках у них было по джойстику. Только тогда Егор еще не понимал того, что Яна становится ему близка. Им было просто весело легко и свободно. На этом ощущении и строилась их дружба. Вместе они никогда не чувствовали неловкости, словно дружили с самого раннего детства. Они не думали, что сказать и какими словами донести мысль, понимая друг друга с полуслова. Они смеялись над одними и теми же шутками и поддерживали интересы друг друга. У них были схожие мечты и желания.
Больше всего Яне в этой дружбе нравилась разница их отношений в школе и дома. С начальной школы она работала на своё имя, прилежно выполняя домашнее задание и вежливо отвечая на вопросы учителей. Мама как - то давно обронила фразу о том, что стоит только однажды завоевать расположение человека, и он всегда будет смотреть на все твои недостатки сквозь пальцы. Яне эта фраза очень понравилась. Развитая и воспитанная девочка взяла её на вооружение, годами зарабатывая себе доброе имя в школе. Мамина заповедь сработала. Действительно, там, где другим учителя ставили "удовлетворительно", Яна получала "отлично", потому что "эта девочка не могла написать такую ерунду, она ошиблась по недосмотру" и "ну не могу же я поставить одинаковые оценки тунеядцу Егору Литвинову и Яночке, она просто не заметила ошибку". Первая на олимпиадах по русскому и литературе, первая на конкурсах чтецов, первая на конкурсах стихов, участник волонтерского движения - она очень дорожила своим авторитетом, порядочностью и честностью.
Дружба с Егором могла полностью перечеркнуть все её старания, потому что, по мнению учителей, "такая хорошая девочка не могла связаться с таким разгильдяем, а если могла - значит мы в ней ошиблись, и она точно такая же, как он". Эту простую истину донесла до Яны мама, попросив её быть осторожнее с главным хулиганом школы. Но Яна отыскала другой выход. Лучшие друзья дома, в школе они продолжали быть заклятыми врагами. Егор продолжал обзывать её "хорьком" и выкидывать её вещи в форточку.
– Егор, ты сегодня мой пенал выбросил в форточку, - строго выговаривала Яна ему дома.
– И я не смогла отыскать свою счастливую ручку под окнами. Верни мне её завтра, пожалуйста.
И он приносил. Пачкал её платье мелом, а потом забирал его себе домой стирать. Лепил жевательную резинку на джинсы, а потом вместе они искали способ избавиться от нее. Хихикая на весь класс просил передать комок бумаги Козлову, а сам глазами показывал, что не стоит этого делать. Дома рассказывал, что они наплевали в этот комок вместе с Тарасом. Однажды на истории их посадили вместе
– Я с хорьками сидеть не собираюсь!
– У меня учеба упадет, если вы меня с этим психом посадите!
Они возмутились хором, но быстро потащили свои рюкзаки на первую парту, пока учительница истории не передумала и не рассадила их. Фыркнув, ребята уселись рядышком и тут же расчертили парту пополам, запретив друг другу касаться этой границы. Весь урок они сидели максимально далеко отодвинувшись друг от друга. Они так старательно делали вид, что им неприятно такое соседство, что учительница едва не выгнала Егора с урока. А дома ребята весело смеялись, сидя на мягком ковре настолько близко, что почти касались плечами друг друга, и обсуждали прошедший день.
– Януль, ты прости меня за хорька, - сказал Егор.
– Ты просто вся такая маленькая и хрупкая, что очень походишь на эту милашную животину.
– Ну, спасибо, Егорка, - рассмеялась она заливисто.
– Твои комплименты один круче другого!
Заметив, что Егор подтянул учебу благодаря Яне по истории, как посчитала классная руководительница не зная всей правды, она переняла опыт своих коллег, и усадила ребят за одну парту у себя на физике. Соседство врагов закончилось тем, что на очередном лабораторном занятии Егор толкнул Яну так сильно, что она чуть не упала, а она за это вылила ему на голову воду из пузатой колбы.
– Она ненормальная!
– орал он Виктории Семеновне спустя мгновение и тут же поворачивался к Яне.
– У тебя крыша едет, психопатка! Врачу не пробовала показаться?!
Яна спокойно разглядывала парту, будто ничего не произошло, не обращая внимания на скандал, который разворачивался прямо перед ней. Егор вопил, как сумасшедший, вводя в ступор и учителя, и одноклассников. Когда он находился в таком состоянии припадка, к нему никто не смел приблизиться и на шаг, потому что он запросто мог врезать кому угодно, будь это друг, или девчонка, или учительница.
Но невысокая тихоня Яночка, не меняя выражение лица, всё так же спокойно подошла к нему, взяла за локоть и вывела из класса.
– Виктория Семеновна, я извинюсь перед Егором, - обернулась она к учительнице перед тем, как покинуть аудиторию и все вокруг понимающе закивали, находясь всё в том же состоянии страха перед криками неуравновешенного лидера.
– Пошли в туалет, вытру тебя, - кивнула она Егору уже за дверью, крепко держа его за руку.
– Ты вообще понимаешь, что ты творишь?
– громким шепотом прорычал он ей, но Яна жестом остановила его.