Лифт
Шрифт:
Вся троица уже была там.
– Что - то вы задержались, Лев Карлович!
– воскликнула Яна.
– Теперь я свободен, - ответил он ей вместо приветствия.
– Всем на первый?
– привычно спросил Егор, нажимая кнопку на панельке в лифте.
Часть 2.
Похищение.
Яна едва поспевала семенить на своих высоченных каблуках вслед за Егором, который размашисто вышагивал по направлению к школе. Он остался тверд, упорен и настойчив. Ничего не изменилось. Таким она его и запомнила. Взрослая жизнь нисколько не сломала Егора. Он относился к тому типу мужчин, которых хочется слушаться. С ним не страшно создать семью, потому что он настоящий. Он не бежит от проблем, не устраивает скандалов и не боится трудностей. Рядом с ним Яне всегда хотелось быть просто девушкой. Он был спокоен и непоколебим, словно скала. Решителен и целеустремлен. Настоящий мужчина.
Она хотела с ним поговорить, но от быстрой ходьбы в неудобных лаковых модных туфлях с красной подошвой, у неё сбилось дыхание. Ей так много нужно было ему сказать, но он категорически не желал её слушать. Егор относился к тому типу людей, которые могут верить только фактам, а слова для него - лишь пустой звук.
Они были знакомы с детского сада и даже дружили в раннем детстве, пока Егор не возненавидел её по причине, которая осталась ей неизвестна. Они посещали одну группу и даже проводили в одном "комоде" тихий час. Их группа была единственной на весь город, где в спальне вместо обычных железных кроватей с пружинками, провисающими почти до пола, стояли высоченные "комоды", состоящие из трех отделений. Выдвигая одно из них, выезжали пирамидкой и все остальные, на манер ящиков. В каждом ящике лежал матрас и подушка. Их удобство заключалось в том, что кровати можно было задвинуть обратно в "комод", отчего освобождалось огромное количество места для проведения групповых игр, танцев или же часа чтения. Раньше Яна думала, что у всех были такие интересные кровати, но потом мама рассказала ей, что это богатый отец Валерки Козлова решил сделать для сына достойный детский сад.
Яна спала на первом этаже, прямо над ней располагался Егор, а еще выше мальчишка - добряк, который подружился с Яной с самого первого её посещения группы. Валеру с детства мама величала Вэлом, поэтому так он представлялся всем своим новым знакомым и вскоре все настолько привыкли к его прозвищу, что иначе его никто и не называл. Втроем они были лучшими друзьями. Валерка спускал простынь со своего третьего этажа, устраивая шалаш, и ребята сидели в нем днями напролет.
Но в школе всё закончилось. Валерка сел рядом с Яной, а Егора учительница отправила на заднюю парту. На этом их пути разошлись и наступило начало Яниного собственного ада.
Всю начальную школу Егор учился на хорошие оценки, потому что за его учебой следил папа. Они с отцом были очень близки. Папа был для него лучшим другом. Вместе они ходили на рыбалку, катались на велосипедах, играли в шахматы по вечерам. Холодными зимними вечерами устраивали турнир на денди в "Мортал Комбат", где рубились наравне. Егорке не было никаких поблажек в силу возраста.
– Не умеешь драться, не берись за джойстик, - говорил ему отец, и Егор дрался не на жизнь, а на смерть.
В шесть лет отец отдал его обучаться боевым искусствам, а сам через окно наблюдал, как ловко у сына получается сделать бросок через плечо. Вскоре мастер предложил Егору поучаствовать в городских соревнованиях, и отец сидел в первом ряду, сжимая до боли кулаки, когда его сын летел через всё татами, пропустив очередной удар. После турнира весь вечер они провели закрывшись в комнате за разбором полетов. Отец указывал на ошибки и рассказывал, как правильнее было бы выйти из каждой ситуации. За старенькими фильмами с Брюсом Ли в главной роли они хрустели чипсами и часто ставили на паузы видеомагнитофон, чтобы проработать очередной удар друг на друге. Они гордились друг другом и были по - настоящему близки.
Но во взрослой жизни всё обстоит не так радужно и безоблачно. Летом, после того, как Егор окончил четвертый класс, мама вдруг заявила, что сыну необходимо собрать вещи, потому что они больше не будут жить с папой. Теперь папой нужно будет называть дядю Максима из восемьдесят третьего дома, которого он еще никогда раньше не видел. Егор не верил своим ушам. Как можно называть папой человека, которого не знаешь? И как у одного человека может быть два папы? Он подошел к отцу и взял его за руку. Глядя на маму, которая швыряла вещи из шкафа в чемодан, глазами полными слез, мотал головой и шептал как заведенный, что не хочет уходить.
– Нет, мам, я не брошу папу. Ты бросай, а я не брошу. Я не хочу идти ни к какому дяде Максиму.
Он стоял за спиной отца, будучи абсолютно уверенным в том, что тот ни за что не даст его в обиду и никуда не отпустит. Папа всегда был его самым лучшим на свете другом, советчиком, и помощником. На папу Егор равнялся. С него брал пример. На него мечтал быть похожим. Но папа силой вытащил свою руку из его маленькой ладошки и ласково подтолкнул в сторону к маме.
– Сынок, ты уже большой мальчик. Ты должен понимать, что в жизни может случиться всё, что угодно. И семья - это самая непостоянная штука из всех возможных. Мы с мамой больше не семья. А дети должны оставаться с мамой, потому что так правильно. Это не значит, что я тебе больше не отец. Это значит, что я больше не муж твоей мамы.
Егор качал головой, делая вид, что всё понимает, но на самом деле ничего не понимал. Как так могло случиться? Быть может, он в чем - то виноват? Быть может, это он был плохим сыном? Родители разводятся из - за него? Он смотрел на отца и по его щекам катились слезы. Он не хотел уходить к чужому дяде. Он хотел остаться с папой. Но тот помог ему собрать вещи и не предложил остаться. Завязывая шнурки на кроссовках в коридоре у двери, он сам попросил папу не заставлять его уходить с мамой. Но отец снова произнес свое твердое "Нет" и помахал сыну рукой на прощание.
– Пап, ты больше не любишь меня?
– спросил Егор, цепляясь за его домашнюю футболку.
– Люблю, сынок. Просто так надо. Так будет правильно.
Он отцепил от себя ребенка и, за плечи развернув его в сторону бывшей жены, легонько подтолкнул в спину. Мальчишка всхлипнул и понуро поплелся вслед за матерью, подгонявшей его злыми окриками.
За спиной захлопнулась деревянная дверь и замок повернулся дважды.
Маленький мальчишка в свои десять лет прочувствовал, как больно бывает в жизни, когда рвется на части сердце. Когда бросают те, кого любишь так сильно, всей душой. Когда не предлагают остаться. Когда захлопывается дверь и дважды поворачивается замок, отрезая путь обратно.
В полной уверенности, что отец его предал, Егор несколько ночей рыдал в подушку, слушая как за стенкой веселятся мама с отчимом. Лето после начальной школы стало для него самым страшным этапом в жизни. В пятый класс он перешел абсолютно взрослым сформировавшимся человеком, познавшим предательство. Общение с одноклассниками стало для него неинтересным. Они были еще детьми. Егор нашел себе друзей среди студентов колледжа и потихоньку начал свой медленный полет в антисоциальную яму.
Когда маму в очередной раз на родительском собрании отчитали как первоклашку за неуспеваемость сына и его отвратительное поведение на уроках, её терпение лопнуло. Не успев войти домой, она с порога взялась за ремень и за ухо выволокла сына на воспитательную казнь в центр зала. Егор вытерпел всё молча, не проронив ни звука. Выпустив пар, она отбросила в сторону ремень и еще час кричала на него, обещая лишить всех радостей жизни до тех пор, пока он не подтянет свою учебу хотя бы до троек, уж не говоря о хороших отметках.
Егор перевел взгляд на часы.
– В половину девятого вечера ты что от меня хочешь?
– задал он ей вопрос тем же тоном, которым обычно спрашивал, есть ли что - то на ужин.
– На два этажа выше живет твоя одноклассница Яна. Классный руководитель сказала, что она хорошая девочка и не откажет тебе в помощи.
Яна. От воспоминания о ней у него сводило судорогой скулы. Ничего толком из себя не представлявшая, но вся такая правильная и дисциплинированная, что раздражала одним своим появлением по утрам на пороге класса. Все заходили хмурые и швыряли свои рюкзаки на парту так, словно в утреннем посещении школы была минимум половина их вины. Но Яна была другая. В неизменной расклешенной юбочке и белой рубашечке с отглаженным воротничком, с широкой улыбкой и бутылкой негазированной воды в руке, она вставала возле доски и громко со всеми здоровалась. Ребятам она нравилась своей улыбкой и волной позитива. Девочки называли её "солнышком". А Егор желал швырнуть ей в лицо мокрую тряпку за этот её бесконечный оптимизм. В каждом человеке всегда встречается изъян. У одних их больше, у других - меньше. В Яне он не видел отрицательных черт. И своей идеальностью она злила Егора день ото дня всё больше У нее была единственная подружка Аллочка. Вся такая же чудесная, как и сама Яна. Они сидели за одной партой, и Яна училась за двоих, чтобы не подвести подругу. Вместе они приходили в школу, вместе ходили в столовую, вместе секретничали на переменках и вместе уходили из школы. Егору иногда казалось, что они живут вместе. Со временем они даже стали похожи между собой. Обе светленькие, голубоглазые, невысокие и стройные. Как лучшие подружки, часто они одевались одинаково.