Линни: Во имя любви
Шрифт:
— Что это?
— Это гашиш, легкий афродизиак, изготавливаемый из индийской конопли. Он обеспечивает продолжительность любовного акта.
Она открыла другой ящичек и повторила свои действия.
— Толченые семена баньяна [41] — это тоже афродизиак. И теперь… — Нани Меера добавила в снадобье еще один порошок. — Совсем чуть-чуть растертых листьев дурмана. Это очень сильный яд, с ярко выраженным успокоительным действием, поэтому его нужно использовать очень осторожно.
41
Баньян (баниан) —
Нани Меера завязала ткань в маленький тугой узелок и отдала его мне.
Я глядела на мешочек.
— Убедись, что твой муж примет все это количество за один раз. Он англичанин, поэтому, я полагаю, он употребляет алкогольные напитки?
Я кивнула.
— Высыпь порошок ему в выпивку и тщательно размешай. Он ничего не заметит, а алкоголь усилит эффект. Как только он выпьет, ты должна сделать все, что необходимо, чтобы привести его в то состояние, о котором мы говорили. Он может немного удивиться, однако без труда справится со своей задачей, и, возможно, даже несколько раз.
Я снова кивнула.
— Ты сейчас на раннем сроке беременности? Шесть или семь недель?
— Да.
— Тебе придется тщательно следить за собой и не перенапрягаться, чтобы не родить преждевременно, как это часто случается с англичанками. Можно обмануть твоего мужа на месяц или чуть больше, однако, если ребенок родится здоровым слишком рано, даже у самого несведущего мужчины могут возникнуть вопросы. — Она посмотрела мне в глаза. — Ты сказала, что отец ребенка принадлежит другому миру. Если он индус, тогда ребенок может родиться…
— Он не индус, — перебила я ее, думая о темных глазах и волосах Дауда, о его светлой коже в тех местах, где она не была тронута солнцем.
Мне оставалось только молиться, чтобы несходство ребенка с Сомерсом не было слишком явным. К счастью, у моего мужа тоже были темные глаза и черные волосы.
— Хорошо. Как ты добралась до моего дома? — спросила Нани Меера.
— Я наняла рикшу. Это все, что мне удалось найти. Мой визит сюда должен оставаться тайной.
— Открытая повозка — это не самое лучшее средство передвижения в такую жару. Я попрошу Йали сходить за закрытым паланкином.
Нани Меера прошла сквозь зазвеневшие бусы, и я услышала, как они с дочерью перешептываются. Затем Нани снова появилась передо мной с большим стаканом водянисто-белой жидкости.
— Это кокосовое молоко.
Я пригубила приятный на вкус напиток.
— У вас очень красивая дочь. Я ни у кого не видела таких глаз.
— Ее отец был англичанином, владельцем чайной плантации недалеко от Дарджилинга, — сказала Нани Меера.
— Он ваш муж?
Нани Меера улыбнулась.
— Нет. Как и ты, Линни, я полюбила мужчину из другого мира.
Она снова села, и я последовала ее примеру.
— Я была айей у его детей, хотя уже тогда занималась врачеванием. Его жена умерла от болезни, как и
Плач ребенка Йали в соседней комнате отвлек Нани Меера от воспоминаний. Она моргнула и посмотрела на мой стакан.
— Пей. Это тебя успокоит.
Ее руки по-прежнему неподвижно лежали на коленях.
— Я родила Йали. На плантации жил надсмотрщик, англичанин, вместе со своей женой-индианкой. Вскоре после рождения Йали у него родился сын, но мать умерла при родах. Я вырастила ребенка как молочного брата Йали и полюбила его, словно своего собственного сына.
Она улыбнулась мне.
— Конечно, это был Чарлз.
Снаружи раздался звон колокольчиков, и Нани Меера посмотрела в сторону двери.
— Пойдем, — сказала она, поднимаясь и протягивая мне руку. — Твой паланкин уже здесь.
Я поставила пустой стакан, взяла ее за руку и крепко пожала.
— Спасибо вам, Нани Меера, — произнесла я, открывая сумочку. — Скажите мне, сколько я вам должна.
Я положила в сумочку узелок со снадобьем и достала деньги.
Однако женщина покачала головой.
— Это мой подарок тебе как другу Чарлза. Я желаю, чтобы у тебя все прошло удачно с твоим мужем, — добавила она и отодвинула в сторону циновку, прикрывающую вход. — Надеюсь, у тебя все получится.
— От этого зависит мое будущее и будущее моего ребенка, — ответила я.
Глава тридцать третья
Возвращаясь в клуб от Нани Меера, а затем домой с Малти, раскачиваясь в паланкине, я остро чувствовала, как уходит время. Время было моим врагом, ведь я знала — со дня на день Сомерс мог объявить мне, что уезжает на несколько недель на охоту, и тогда мой план обречен на провал. Я должна была действовать сегодня же, сразу после обеда.
Я вошла в столовую, когда Сомерс как раз доедал десерт. Держа в руках небольшой поднос с наполненным на треть стаканом, я подошла к нему. Сомерс отодвинулся от стола.
— Китматгар приготовил для тебя бренди, — сказала я, протягивая ему стакан.
Узкие брюки туго обтягивали его промежность. Я знала, что должна сделать, чтобы пробудить к жизни то, что за ними скрывалось. В моем горле словно образовался тяжелый комок, сотканный из боязни ожидавшей меня физической боли, в случае если Сомерс отреагирует так, как мне нужно… и страха, что он вообще не отреагирует. Он взял стакан, пристально глядя на меня.
— Теперь ты ведешь себя как прислуга?
Я с досадой прищелкнула языком.
— Я встретила китматгара в холле. Я всего лишь пытаюсь исправиться, Сомерс.
Он сделал большой глоток.
— Что ты пытаешься сделать? Играть роль образцовой жены? Раньше ты себя этим не утруждала.
Это будет просто, теперь я была уверена. У него просто руки чесались избить меня со дня моего возвращения из Симлы.
— Ты идиот, — сказала я, уперевшись руками в бока и выпуская на свободу позабытую шлюху из Ливерпуля. — Ты никогда не давал мне шанса, ведь так? Да ты просто надменный дурак, который ворчит на меня, как бы я ни старалась.