Листья травы (Leaves of Grass)
Шрифт:
женщины без этой
религии).
<>
8
<>
Что ты делаешь, юноша?
Неужели ты столь серьезен, столь
предан литературе,
науке, искусству, любовным
утехам?
Ужли так важны для тебя мнимые
ценности - политика,
споры,
Твое честолюбие или твой бизнес?
Что ж, я не скажу против ни слова, я
сам воспеваю все это,
Но смотри! Быстро они
сгорят во имя религии,
Ведь не все вокруг создано, чтобы
питать обжигающее
пламя, главный огонь жизни,
И тем более гореть во имя религии.
<>
9
<>
Чего же ты ищешь, такой молчаливый
и задумчивый?
Что нужно тебе, камерадо?
Сын дорогой мой, ты думаешь, это
любовь?
Послушай, сын дорогой мой,
послушай, Америка, дочь моя,
сын мой,
Это так больно - любить женщину или
мужчину бездонно,
и все же это великое чувство, оно
приносит удовлетворение,
Но есть чувство еще более великое,
которое сплотит мир
воедино,
Это чувство величественно, оно
превыше всего, руки его
распростерты надо всем и
благословляют все.
<>
10
<>
Знайте только, ради того чтобы
бросить в землю семена еще
более высокой религии,
Эти песни, каждую в своем роде, я
пою.
Мой товарищ!
Для тебя моя песня, чтобы ты мог
разделить со мной два
величия, и третье - самое великое
и всеобъемлющее,
Величие Любви и Демократии,
величие Религии.
Я вместил в себе целый мир,
предметы зримые и незримые,
Таинственный океан, в который
впадают реки,
Пророческий дух материи,
сверкающий вкруг меня,
Живые существа и тождества, о
которых мы не ведаем, им
несть числа, они рядом,
Связь с ними я ощущаю ежедневно и
ежечасно,
Связь с явлениями существующими и
теми, которые должны
появиться, требовательно они ждут
от меня чего-то.
Нет, не человек, который в детстве
каждодневно целовал меня,
Сплел нить, привязавшую меня к нему
более,
Чем к небу и всему духовному миру,
Хотя им обязан я темами моих
стихотворений.
О, эти темы-равенства! О,
божественное общее!
Поют и дрожат под солнцем ныне, в
полдень и на закате,
Мелодии, которые прилетели через
века ко мне,
Я добавил к их неумолчным звукам
свои аккорды
и
будущее.
<>
11
<>
Утром я обычно гулял в Алабаме
И любил наблюдать за самкой
пересмешника, она
высиживала птенцов в зарослях
шиповника.
И самца пересмешника я наблюдал
И останавливался, бывало,
неподалеку, чтобы лучше слышать
его, радостная песнь раздувала
птице горло.
И однажды понял я, что песнь его
предназначалась не нам,
А тому неуловимому и еле внятному,
что было скрытым
еще,
Песнь его была сокровенным
посланьем, тайным подарком
тому, кто рождается.
<>
12
<>
Демократия! Я рядом с тобой, и
радостная песнь раздувает мое
горло.
Жена моя! Потомству нашему и
потомству собратьев наших,
Тому, кто ныне живет, и тому, кто
должен прийти,
Я готов вдохновенно петь гимны
возвышенные и могучие,
каких еще не слыхивала земля.
Я сложу песнь о страсти и напутствую
ее в дорогу,
И ваши песни, изгнанники закона, я
возьму с собой наравне
со своими,
Недаром я сердечно и внимательно
наблюдал за вами.
Я сложу правдивые стихи о
материальных ценностях,
которые необходимы, чтобы тело
здравствовало,
а непредвзятый ум работал, не
поддаваясь смерти;
Я покажу эгоизм и докажу, что он
существует, и я стану
певцом индивидуальности,
Я покажу мужчин и женщин и докажу,
что они равно
прекрасны,
О великом акте зачатия я скажу!
Слушайте меня, ибо со всей
решимостью и бесстрашием я
намерен заявить, что он
великолепен,
И я докажу, что нет несовершенства в
настоящем, равно как
не будет его в будущем,
И я докажу, что любая неприятная
случайность может
обернуться к лучшему
И что умереть в свой срок тоже
прекрасно.
Красной нитью пройдет в моих
стихотворениях мысль о том,
что события и время едины,
И что все предметы в мироздании
суть истинные совершенства.
и что каждое из них удивительно.
Я не стану слагать поэм о частях
целого,
Но сложу поэмы и песни о целом в
его единстве,
И не стану я слагать поэм о едином
дне, но обо всех днях,