Листья травы (Leaves of Grass)
Шрифт:
ЗА СВОБОДУ
О старинное дело борьбы за свободу!
Не знающее равных, исполненное
страсти, доброе дело,
Суровая, беспощадная, нежная идея,
Бессмертная во все века, у всех
племен, во всех странах!
После странной, печальной войны,
великой войны за тебя
(Да и все войны, во все времена, по-
моему, люди вели за тебя
и всегда за тебя они будут воевать)
Эти песни - в твою честь, в честь
вечного твоего движения
вперед.
(Да, эту войну, солдаты, вы вели не
только из-за самой войны,
Что-то более важное, гораздо более
важное, молчаливо стояло
за ее спиной; и оно выступает
теперь, в этой книге.)
Ты, вселенная многих вселенных!
Кипящее начало! Заботливо
выращиваемый, невидимый глазу
росток! Центр всего!
Вокруг мысли о тебе вращалась война
С ее гневной, неистовой игрой причин
(И с ее обильными плодами, которые
мир узнает через трижды
тысячу лет),
Эти напевы - для тебя. . Моя книга и
эта война - это одно
и то же,
Я и все мое - мы слиты с ее духом:
ведь борьба велась за тебя!
Как вокруг оси вращается колесо - так
и эта книга невольно
Вращается вокруг мысли о тебе.
ЧИТАЯ КНИГУ
Читая книгу, биографию
прославленную,
И это (говорю я) зовется у автора
человеческой жизнью?
Так, когда я умру, кто-нибудь и мою
опишет жизнь?
(Будто кто по-настоящему знает что-
нибудь о жизни моей.
Нет, зачастую я думаю, я и сам ничего
не знаю о своей
подлинной жизни,
Несколько слабых намеков, несколько
сбивчивых, разрозненных,
еле заметных штрихов,
Которые я пытаюсь найти для себя
самого, чтобы вычертить
здесь.)
ШТАТАМ
Говорю всем Штатам, и каждому из
них, и любому городу
в Штатах:
"Побольше противься - подчиняйся
поменьше".
Неразборчивое послушание - это
полное рабство,
А из полного рабства, нация, штат
или город не возвратятся
к свободе.
НЕКОЕЙ ПЕВИЦЕ
Вот возьми этот дар,
Я его сберегал для героя, для
оратора, для полководца,
Для того, кто послужит
благородному правому делу,
великой идее, всенародному
счастью, свободе,
Для бесстрашного обличителя
деспотов, для дерзкого бунтаря;
Но я вижу, что мой издавна
сберегаемый дар принадлежит
и тебе, как любому из них.
Я НЕ ДОСТУПЕН ТРЕВОГАМ
Я не доступен тревогам, я в Природе
невозмутимо спокоен,
Я хозяин всего, я уверен в себе, я среди
животных и растений,
Я так же восприимчив, податлив,
насыщен, молчалив, как они,
Я понял, что и бедность моя, и мое
ремесло, и слава, и поступки
мои, и злодейства не имеют той
важности, какую я им
придавал,
Я в тех краях, что тянутся до
Мексиканского моря, или
в Маннахатте, или в Теннесси, или
далеко на севере
страны,
На реке ли живу я, живу ли в лесу, на
ферме ли в каком-нибудь
штате,
Или на морском берегу, или у
канадских озер,
Где бы ни шла моя жизнь, - о, быть бы
мне всегда в равновесии,
готовым ко всяким случайностям,
Чтобы встретить лицом к лицу ночь,
ураганы, голод, насмешки,
удары, несчастья,
Как встречают их деревья и животные.
СЛЫШУ, ПОЕТ АМЕРИКА
Слышу, поет Америка, разные песни я
слышу:
Поют рабочие, каждый свою песню,
сильную и зазывную.
Плотник - свою, измеряя брус или
балку,
Каменщик - свою, готовя утром
рабочее место или покидая его
ввечеру,
Лодочник - свою, звучащую с его
лодки, матросы свою - с
палубы кораблей,
Сапожник поет, сидя на кожаном
табурете, шляпник - стоя перед
шляпной болванкой,
Поет лесоруб, поет пахарь,
направляясь чем свет на поля, или
в полдень, или кончив работу,
А чудесная песня матери, или
молодой жены, или девушки за
шитьем или стиркой, -
Каждый поет свое, присущее только
ему,
Днем - дневные песни звучат, а
вечером
– голоса молодых,
крепких парней,
Распевающих хором свои звонкие,
бодрые песни.
ГДЕ ОСАЖДЕННАЯ КРЕПОСТЬ?
Где осажденная крепость,
бессильная отбросить врага?
Вот я посылаю туда командира, он
проворен, он смел
и бессмертен,
С ним и пехота, и конница, и обозы
орудий.
И артиллеристы беспощаднее всех,
что когда-либо палили
из пушек.
ПУСТЬ БЕЗМЯТЕЖЕН ТОТ, КОГО Я
ПОЮ
Пусть безмятежен тот, кого я пою
(Тот, рожденный борением
противоречий), я посвящаю его
Народу,
Я вселяю в него мятеж (о, тайное
пламя и право бунта!
О, неугасимое, животворящее
пламя!).
НЕ ЗАКРЫВАЙТЕ ДВЕРЕЙ