Лодки уходят в шторм
Шрифт:
Усуббеков передернул плечами: "Легко ему рассуждать! Как я выступлю против Деникина, если англичане возражают?"
Несколько дней назад по его личному указанию министр иностранных дел Хан-Хойский телеграфировал в Тифлис своему дипломатическому представителю: "Получена телеграмма от Российского Советского правительства с предложением вступить с ним в переговоры о заключении военного соглашения для борьбы с Деникиным. Повидайтесь немедленно с Уордопом и выясните точку зрения английского правительства". И что же? Сегодня Хан-Хойский вручил ему ответ англичан: "Заявить о нейтралитете".
Ну как тут не запутаться между англичанами, деникинцами и большевиками как между трех сосен!
Взгляд Усуббекова наткнулся на слова: "…Англия систематически обезличивала вас…"
И
"И это он верно предсказал: 26 августа последние английские части покинули Баку".
"…и уходит не потому, что вы заставляете ее уйти…"
"Заставляете? — мысленно возразил Усуббеков. — Да разве мы хотели ее ухода? Это большевики воду мутили. Какая-то "группа говорящих по-английски коммунистов в Баку" распространила среди солдат листовку "Почему вы не возвращаетесь домой?". Вот солдаты и взбунтовались. Пятерых Томсону пришлось повесить на мачтах кораблей, для устрашения. А наше правительство никогда не было против пребывания англичан в Азербайджане. Все политические круги, с точки зрения своих национальных и государственных интересов, сочувствовали присутствию в Азербайджане англичан. Мы, мусаватисты, шли еще дальше…"
"…но, уходя, она хотела бы вас передать (какое унижение!) в руки Италии, но и эта последняя не может…"
"Зато Америка может", — грустно усмехнулся Усуббеков. Недавно Хан-Хойский сообщил ему любопытное высказывание члена американской военной миссии в Армении генерала Джорджа Мосли: "Мы должны иметь полную власть над всей территорией, где проживают армяне, — не только в Армении, но и в России, Грузии, Азербайджане, Турции", Усуббеков покачал головой: "Ну и аппетит! Не подавились бы!"
"…Наконец Англия нашла надежного человека в лице Деникина. Вы… прекрасно понимаете, что несет вам Деникин… Он заставит вас петь "Боже царя храни"…" — писал Нариманов.
"Ну, если англичане пели…" — Усуббеков вспомнил, как несколько месяцев назад генерал Мехмандаров с возмущением рассказал ему о бестактном поступке англичан. На приеме, устроенном местными офицерами в Шуше в честь английских офицеров, последние поднялись и начали петь "Боже, царя храни". Гостеприимные хозяева были вынуждены подняться и стоя выслушать ненавистный гимн.
"Да, очень двуличные люди эти англичане, — досадливо покачал головой Усуббеков. — В феврале прошлого года приказали спустить на кораблях андреевские флаги, а в августе…"
В начале августа Томсон вызвал Хан-Хойского и заявил ему:
"Как уже вам передано, британский Каспийский флот был создан для борьбы с большевиками. В продолжение этой политики, когда наш уход был решен, британское правительство приказало передать, эти пароходы генералу Деникину".
Усуббеков в сильном волнении зашагал по кабинету. До сих пор он не мог успокоиться: "Почему Деникину? Пароходы-то наши! Кому, например, принадлежит их флагман "Президент Крюгер"? Обществу "Кавказ и Меркурий"! Теперь на "Крюгере" вместо флага коммодора Норриса полощется брейд-вымпел деникинского каперанга Сергеева. Деникин спешно произвел его в контр-адмиралы, а Норрису в Таганроге нацепил на грудь царский орден Владимира III степени. А нам — одни лживые заверения в том, что деникинский флот не предпримет никаких действий против Азербайджана. А что происходит на самом деле? Сперва деникинцы завладели нашим флотом, теперь хотят прибрать" к рукам все Каспийское море. Верно говорят русские: "Посади свинью за стол, она и ноги на стол".
Забыв о письме Нариманова, натолкнувшем его на эти грустные воспоминания, Усуббеков вытащил из ящика стола папку с надписью: "Переписка Азербайджанского правительства по поводу претензий Добровольческой армии на флот в Каспийском море" — и принялся листать документы.
Вот приказ Деникина от 2 сентября 1919 года:
"Вследствие ухода англичан из Каспийского моря приказываю осуществить контроль над судоходством в пределах Каспийского моря средствами вооруженных сил на юге России".
Следующий документ от 21 сентября:
"…Морское управление при Главнокомандующем Вооруженными Силами юга России считает необходимым объявить… что оно не
"Какая наглость!" — всплеснул руками Усуббеков, словно только что получил это заявление.
Правительство не ограничилось нотами протеста, оно приняло более действенные меры: приказало укрепить свой "флот", состоявший из двух канонерских лодок "Карс" и "Ардаган" и вооруженных пароходов "Греция" и "Пушкин", выписало из Турции морских офицеров, запретило кораблям деникинского флота заходить в Бакинский порт, пользоваться его доками.
Деникин, конечно, взбеленился. 19-го ноября он приказал установить блокаду всего побережья Азербайджана и запретил ввоз каких бы то ни было грузов в его порты из российских портов Каспийского моря. Командующему флотом Сергееву приказали разработать на кампанию двадцатого года план высадки десанта для захвата Баку.
Это донесение агентов очень встревожило Усуббекова. Но вот совсем недавно те же агенты сообщили, что дела Деникина плохи: Красная Армия успешно наступает на Петровск, и Деникин прислал из Тихорецкой вице-адмиралу Герасимову такое письмо:
"…В случае захвата Петровска флоту надлежит перейти в Баку, предварительно уведомив правительство Азербайджана, что этот акт не преследует никаких агрессивных целей в отношении Азербайджана, а преследует единственную задачу сохранения флота для продолжения борьбы с большевиками на Каспийском море".
Впервые прочитав это письмо, Усуббеков решительно заявил: "Ни за что! Не впускать!" Теперь же Усуббеков усомнился в правильности своего решения: "А может быть, разрешить? Все-таки его флот так много сделал для борьбы с большевиками. А то ведь что происходит! Пока мы цапаемся с Деникиным, хозяевами моря фактически стали большевики. Вот, пожалуйста, начальник штаба деникинского флота доносит: "Установлено, что в Астрахань почти беспрерывно идет морем подвоз с юга муки и топлива. За последние три недели, например, доставлено около пятисот пудов бензина, которого там совершенно не имелось". Ясное дело, бензин — из Баку, а мука — с Мугани. И там большевики опять подымают голову. Только сегодня военный министр Мехмандаров принес ему секретное донесение адъютанта Ленкоранского гарнизона прапорщика Гашимова: "Среди населения в связи с последними успехами большевиков наблюдается усиление большевистской организации, очагом которой является: Привольное, Григорьевка, Отрубинцы и др…" Что это за губернаторы, и Тлехас, и Нахичеванский! Брали бы пример с Норриса. Как он говорил? "Моя задача — это не выпустить красных в Каспийское море и не допустить подвоза нефти в Астрахань". Да, англичане умеют блокировать, — с завистью подумал Усуббеков. — А как они поддерживают Деникина! — Он порылся в папке и прочел донесение о выступлении представителя английской миссии при Деникине полковника Роуландсона: "Вы не должны думать, что Англия вывела свои войска из Тифлиса и Баку, потому что она против Деникина. Англия помогает Деникину снарядами, танками, аэропланами, пулеметами и будет помогать до исполнения Деникиным его цели — уничтожения большевизма…" А мы отказали в помощи деникинскому флоту, — обеспокоился Усуббеков. — Как посмотрят на это цивилизованные страны Европы? Конечно, надо разрешить. Сегодня же поговорю с Мехмандаровым…" И тут взгляд Усуббекова снова упал на письмо Нариманова:
"…если бы вы были уверены в том, что Деникин так же оставит вас в покое, как Англия, только чтобы не иметь связи с Советской Россией, то вы хлебом-солью встретили бы этого негодяя…"
Усуббеков швырнул письмо на стол: "Ошибаетесь, Нариманбек! Я верой и правдой служу своей нации и исламской религии. Ни белых, ни красных русских не пущу в Баку! — Он схватил со стола газету "Новый мир" и потряс ею. — А с этими я еще посчитаюсь; Сегодня же прикажу Тлехасу опечатать типографию и арестовать типографских рабочих, осмелившихся набрать и напечатать такую гадость! Посмотрим, кто через чей труп перешагнет! Ну, а если… если… тогда прикажу поджечь промысла! Пусть горит Баку…" Усуббеков распалился от гнева, в горле пересохло. Нажал кнопку звонка.