Лоскутная кожа
Шрифт:
Глава 1
Последний всадник взобрался в седло. Похлопал по торбе, проверяя содержимое, натянул шлем, защёлкнул пряжки на тонких, обхватывающих шею и подбородок, ремешках. Призывно пнул коня пятками, тот вздрогнул от неожиданности и припустился вперёд по единственной дороге. Ворота с готовностью захлопнулись, едва не зацепив роскошный лоснящийся хвост.
Форт окончательно опустел.
Хранитель стоял на широком, увитым плющом балконе. Резные колонны поддерживали его по бокам; упёршись локтями о мраморные перила, он по-хозяйски рассматривал оставшийся ему на попечительство дворик. Устланный соломой, он скрывал следы спешно ушедших
Широкие, под тележки, ворота конюшни были распахнуты настежь; в кустах возле тропинки в старое хранилище валялся, прижимая своим немалым весом ветви, ржавый нагрудник, какие обычно вешали на тренировочные манекены; возле стены стояли мишени для лучников, в некоторых так и остались торчать стрелы. Казалось, будто вот-вот из кухни общей гурьбой выйдут, как и всегда, охотники и послушники, и вновь вернутся к тренировкам. Из-под мечей посыплются искры, резкие крики и смех удачливого фехтовальщика разгонят вдруг навалившуюся хандру. Но печная труба трапезной безмолвствовала, не изрыгала, как раньше, клубы чёрного дыма, не пахло кашей и мясом. Безмолвие, холодное одиночество, поглотило всё вокруг.
Хранитель отвернулся, не в силах терпеть скребущихся на душе кошек. Ни к чему травить и без того зудящую рану. Собравшись с остатками сил, он вновь стал самим собой – решительным, строгим, целеустремлённым Хранителем, строго исполняющим свой долг. Этого требовало не только последнее поручение Великого Магистра, но и немногие оставшиеся в Форте люди, обслуга и ополченцы из соседних деревень. Им требовался пример, и он намеревался предоставить им его.
– Тяжело, да? – вдруг спросила пустота. Хранитель оглянулся, распрямился во весь исполинский рост. В комнате, предшествующей балкону, оказался Вроцлав, его ближайший помощник. Старый, словно истёртый наждачкой, наплечник выдавал в нём бывшего солдата. На этом отличия Вроцлава от остальных заканчивались: серая, удобная для работы по дому одежда, истёртые сапоги до колен, полосатые штаны. Только на поясе не хватало так желанных ему ключей от всех дверей, громоздкой связки, что тускло бренчала на бедре у Хранителя. – Расслабься, мне тоже. Скучно будет без них. Особенно без послушниц, да-а. Ну, скоро ведь вернутся, так?
– Как знать, – осторожно ответил Хранитель. Вроцлав был неплохим человеком, но никогда не делал ничего просто так – один из тех, кто всегда ищет выгоду лично для себя. Поэтому – и только поэтому! – он до сих пор не сместил Хранителя с должности. – Магистрат велел приготовиться к зимовке как обычно, может, даже больше прежнего. Но и запечатать библиотеку. Всё может быть, Вроц.
– Да-а, – вновь завыл тот. Нагло уселся на кровать, потянулся, с хрустом расправив кости. – Скажи, как ты выносишь всё это?
– Я умею ставить нужды других выше собственных.
– Да я не про это. – Он обиженно отмахнулся от нравоучений, порядком надоевших за долгие годы службы. – Что ты потерял имя в обмен на титул, это понятно. Долгих лет жизни, Хранитель, ведь следующим должен стать я. А мне неохота, ты знаешь, отдавать всего себя. Я про другое.
– Про что же? – насторожился он, скрестив руки на груди.
– Про ожидания. – Вроцлав многозначительно поднял брови. – Ребята, от конюха до привратных стражников, ждут объяснений. Весь гребанный Орден сорвался с места, охотники поспешили к границе, даже послушников отправили к чёрту на кулички. Все ждут от тебя правду, знают, что тебе сказали причину. Настоящую, понимаешь? Про ту ведунью в Колодце. Он ведь погас, так?
Последняя фраза, брошенная как бы случайно, заставила Хранителя вздрогнуть. Слишком быстрая для невинной, слишком точная для случайной, она явственно, во всё горло, заявляла о настоящей причине заинтересованности Вроцлава. Хранитель насмешливо хмыкнул, чтобы потянуть время, оценивающе рассматривая вальяжно откинувшегося на перину помощника. Молчание затягивалось.
– Брось, – сказал вдруг он сипло. – Я всё знаю, поверь. Подслушал разговор наших милых ведьмочек, пока те запечатывали тайные залы. Вроде умные, умеют всякие странные штуки, но болтливы, как любая кухарка. Жаль, что они уехали, мне будет их не хватать. Так это правда?
Скрывать больше не было смысла. Не сумев разгадать замысел Вроцлава, Хранитель сокрушенно покачал головой.
– Да, – процедил он. – Колодец потух. Орден фактически ослеп, предсказательницы более не могут безопасно заглядывать в будущее.
– Да? – возбуждённо переспросил он, приподнимаясь на руках. Горящие огнём живого любопытства глаза, прямо как десятки лет назад, когда его нашли, брошенного родителями, в ближайшем лесу. Хранитель смутился. Трудно врать тому, кто рос у тебя на руках. Даже заранее зная о выросшей вместе с ребёнком подлости. – Так, значит, всё? Ордена больше нет?
– Нет, – надломившимся голосом сказал Хранитель.
– Тогда что? Ну же, скажи. Самому же легче станет.
– Я…
– Скажи.
– Ладно, – сдался он, слишком быстро и легко, чтобы избавиться от чувства вины. Хотя, в конце концов, выговориться не помешает. Быть может, произнесённое вслух горе станет проще, обратится в осознанное неизбежное? – Я знаю только со слов Магистрата, так что не ручаюсь за истинность.
– Я тебя умоляю. – Не сдержавшись, Вроцлав громко фыркнул и закатил глаза. – Если не они, то кто? Сам Господь должен с неба вещать?
– Слушай, дело серьёзное. В Колодце случилось что-то странное: свет, защита от духов, вдруг пропал. Там как раз была ведунья, бедняжку буквально растерзали. Но охотникам удалось разобраться, что случилось. Какое-то древнее пророчество, смутное и неопределённое, как и всегда. Посвященные охотники поспешили к границе, чтобы сдержать натиск лесных тварей. А предсказательницы, запечатав своё крыло, отправились следом. Поэтому да, зимуем мы одни.
– И для кого тогда припасы готовить? Они ж к весне пропадут.
– Для послушников.
– Для этих лодырей и бездельников? – возмутился, пригрозив потолку кулаком, Вроцлав. – Вот уж дудки.
– Их отправили далеко на юг, – тихо объяснил Хранитель. Воровато оглянулся, по старой памяти опасаясь гнева магистров. Привычки умирают дольше всего. – В пророчестве говорилось об одном демоне, что давно уже скитается среди людей. Постоянно меняет образы, живёт выбранной им самим ролью, как артист на сцене. Он вроде как безобидный, его лишили почти всех сил и изгнали из леса Древние, и упоминается он лишь мельком. Поэтому, раз охотники заняты, решили отправить не прошедших экзаменов учеников.