Лотосовый Терем
Шрифт:
— Сам целитель Ли забрался в мешок, чтобы спрятаться! Разве стал бы я пихать его насильно?.. Мы только вместе притащили мешок, вот и всё.
Опешив, Ма Хуан только замахал рукавами.
— Прочь, прочь с глаз моих. — А затем повернулся к “первому в цзянху чудесному целителю” с любезной улыбкой. — Целитель Ли, это мой отпрыск. Я отправил так далеко столько людей за вами, чтобы вылечить сына.
Вылезший из мешка Ли Ляньхуа послушно поддакивал, то и дело улыбаясь. Ма Хуан поведал о болезни сынишки от начала до конца, и видя, что целитель ни о чём не спрашивает, невольно подумал про себя: действительно, не имеющий себе равных искусный врачеватель, уже разобрался в симптомах Сю-эра, похоже, напрасно я тут распинаюсь.
Сыну Ма Хуана, Ма Сюциню в этом году исполнилось семь лет, характер у него был странный: с двух лет он почти не разговаривал с людьми, постоянно сидел один в комнате и складывал бумагу, один лист белой бумаги мог сложить тысячу раз — и ему не надоедало. Ему очень нравился Лю Жуцзин, и если он и произносил пару слов за день, то они непременно были связаны с дядюшкой Лю. Мальчик частенько играл дома у Лю Жуцзина, но почти никогда — с Ма Хуаном. Ма Сюцинь посмотрел на Ли Ляньхуа, поднял руку и указал пальцем себе на макушку; Ли Ляньхуа ощупал голову и поспешно снял с волос нитки от мешка, открыл рот, чтобы что-то сказать, но мальчик уже отвернулся и тихо уставился в окно, будто что-то привлекло его внимание.
Это была первая встреча Ли Ляньхуа с Ма Сюцинем. В тот день после обеда, когда Ли Ляньхуа с Ма Хуаном пили чай, мальчик пошёл поиграть к Лю Жуцзину. Госпожа Ма отправилась его искать, однако обнаружила стоящим в дверях дядюшки Лю, с ног до головы в крови. Кровать была вся залита кровью, на ней лежала лишь отрубленная по плечо рука, да на полу — несколько слипшихся от крови волос, самого же Лю Жуцзина нигде не было.
Через день к обеду в крепость семьи Ма приехали старые друзья Лю Жуцзина, Ван Чжун и Хэ Чжан. Ли Ляньхуа сказал, что от испуга заболел и слёг. В крепости семьи Ма засуетились, всех охватили страх, сомнения и тому подобные чувства, этот приветливый двор словно накрыло какой-то тайной, вызывающей беспрестанную тревогу.
Стоило Ван Чжуну и Хэ Чжану приехать в крепость, как в ту же ночь вдруг свалилась с болезнью госпожа Ма и никак не приходила в сознание. Ли Ляньхуа, будучи прикованным к постели, не мог осмотреть больную, потому Ма Хуан пригласил врача той же ночью и узнал, что это похоже на отравление и если не найти противоядие, то есть угроза для жизни. Не успели в крепости семьи Ма перевести дух, как утром следующего дня служанка обнаружила Ма Хуана и госпожу Ма лежащими бок о бок на кровати — оба уже не дышали, в покоях ничего не пропало, двери были плотно закрыты, но кто-то острым клинком изрубил правую руку Ма Хуана — ударов было нанесено множество, но рука осталась на месте. Вся комната была залита кровью, как когда убили Лю Жуцзина; странно, что изрезали только хозяина, на его супруге не было ни царапины. К тому же, судя по всему, когда Ма Хуану нанесли эти раны, он уже пребывал в забытьи — хотя его правую руку изрубили на куски, следов сопротивления не было.
На рассвете в крепости воцарился хаос, если вчера это был ещё страх, то сегодня — всеохватный ужас, даже несколько слуг сбежали, а кое-кто из учеников Ма Хуана принялся бороться за власть. Десятилетиями в крепости семьи Ма царил мир и покой, и вот наконец произошло ужасное событие: в охраняемой усадьбе умерли не своей смертью хозяин с супругой, всего через три дня после похожей смерти Лю Жуцзина — не он ли превратился в злого духа и потребовал их жизни? В цзянху эта история распространилась как дело об одноруком призраке крепости семьи Ма, и в течение нескольких дней единого мнения о ней не сложилось.
Глава 32. Однорукий призрак
— Саньгэ*. — Ван Чжун долго стоял в покоях трагически погибших супругов Ма. — Ты считаешь, эргэ* мёртв? — Он посмотрел на запятнанную кровью постель. — Тела ведь не нашли, только руку, откуда знать, жив он или мёртв? Не верю я, что эргэ нет в живых.
— По-твоему, лао-эр* не умер, а убил Ма Хуана с его женой? — холодно спросил человек в фиолетовом, Хэ Чжан.
Саньгэ — третий старший брат
Эргэ — второй старший брат
Лао-эр — старина “второй”
Ван Чжун застыл на месте.
— В своё время он был не в ладах с Ма Хуаном…
— И что с того, что он не ладил с младшим шиди? — фыркнул Хэ Чжан. — Лао-эр предан шифу всей душой, он никогда бы не смог сотворить такое. Ты просто не хочешь признать его смерть. Если решил взять убийство Ма Хуана за доказательство того, что лао-эр жив, то за эти десять лет ты прилично поглупел.
Ван Чжун устыдился, он и сам понимал, что предаётся пустым надеждам — Лю Жуцзин был непоколебимо верен, и даже пожелай кто-то убить хозяина крепости семьи Ма, он бы пришёл на помощь не щадя жизни и уж точно не стал бы убивать.
Все в крепости пребывали в смятении и не обращали внимания на них двоих, к тому же, Хэ Чжан был начальником стражи и осматривал место преступления, разумеется, никто не осмеливался ему препятствовать. Они тщательно осмотрели все вещи в комнате — на удивление, всё было в полном порядке, не за что зацепиться.
— Если напавший действительно не прикоснулся ни к чему в этих покоях, то он должен быть с ними прекрасно знаком… — Хэ Чжан ещё не договорил, как кто-то в дверях произнёс:
— А… этот выдвижной ящик…
Хэ Чжан обернулся и увидел, что в дверях стоит человек и смотрит на него мягким и осторожно-виноватым взглядом.
— Выдвижной ящик…
— Глава ордена? — не дав ему договорить, воскликнули Хэ Чжан с Ван Чжуном.
Он ещё более виновато дотронулся до своего лица.
— А… Ли Ляньхуа к вашим услугам. Говорят, я очень похож на пропавшего главу ордена “Сыгу” Ли Сянъи, но в детстве я выглядел совсем не так. — Он вошёл в комнату, посмотрел на окровавленную кровать, и его передёрнуло. — В двенадцать лет я упал со скалы и разбил лицо о камни, меня спас один безымянный старик, который владел каким-то невероятным лекарским искусством, и с тех пор у меня такая внешность. — Он добродушно улыбнулся. — Тот старик и научил меня искусству врачевания, Ли Ляньхуа в жизни не солгал.
Ван Чжун с Хэ Чжаном колебались: хотя этот человек был невероятно похож на главу ордена “Сыгу” Ли Сянъи, однако не обладал присущей Ли Сянъи холодной красотой, манерами же и вовсе разительно отличался — невольно пришлось отчасти поверить его словам. Однако они не знали, что всего несколько месяцев назад Ли Ляньхуа объяснял своё сходство с Ли Сянъи иначе: они родные братья, Ли Сянъи при рождении дали имя Ли Ляньпэн, и в детстве его взял в названые сыновья неизвестный старик.
Хэ Чжан долго стоял напротив Ли Ляньхуа, рассматривая его лицо, и даже высмотрел некоторые различия с Ли Сянъи, после чего ровным голосом спросил: