Лотосовый Терем
Шрифт:
Мальчик по имени Сюцинь легонько погладил её уложенные в рог волосы окровавленной ручкой и тихонько сказал:
— Матушка, так странно, от дядюшки Лю осталась только одна рука.
Молодая женщина вскинула голову. На её гладком и белом лбу алел кровавый след, оставленный сыном, в широко раскрытых глазах плескался ужас, что придавало ей жутковатый вид.
— Что значит, “осталась одна рука”?
— Просто кроме руки, остальных частей дядюшки Лю нигде не видать, — шёпотом ответил мальчик по имени Сюцинь.
Раскрыв рот, молодая женщина словно окоченевший труп осела на землю, крепко прижимая к себе сына.
— Других частей нигде не видать?
— Да, — медленно ответил Сюцинь, — других частей нигде не видать…
Синяя черепица, красные стены, дворик утопает в пышной растительности, звонко щебечут птицы… На край старого колодца опустилась пташка и наклонила голову, наблюдая, как из дома медленно вытекает кровь; ярко-оранжевая ящерица пробежала по кровавому следу и замерла на пороге.
Глава 31. Однорукий призрак
Кто-то с грохотом ударил по столу и гневно вскочил на ноги. Посетители чайной подняли головы, намереваясь осадить его сердитыми взглядами, но вдруг замерли как цикады зимой — у этого уважаемого в руке был меч, и он с такой силой брякнул ножнами об несчастный деревянный стол, что образовалась выбоина. На некоторое время в чайной стало так тихо, что можно было расслышать, как падает иголка. Неожиданно этот человек схватил полового.
— Лю Жуцзин мёртв? Как он умер?
Все посетители тут же устремили взгляды на полового, он же, запинаясь, проговорил:
— Господин не знает? Лю Жуцзин из крепости семьи Ма умер вчера, говорят, нехорошо умер-то, осталась только одна рука да прядь волос на кровати, а тело исчезло, и вся постель была залита кровью. А самое странное, что маленького сына семьи Ма, страдающего слабоумием, нашли в доме Лю Жуцзина, и был он с ног до головы забрызган кровью, об этом все знают…
— Лю Жуцзин владел боевыми искусствами, да к тому же пользовался копьём, как ему могли отрубить руку по плечо?! — по-прежнему сурово возмутился этот человек. — Он ведь самый грозный из “Четверых тигров с серебряными копьями”, как же, как же… — Тут он вдруг задохнулся, словно скорбь и гнев не давали ему говорить. Кто-то из посетителей тихонько охнул, а один сел рядом с ним за стол.
— Мёртвых не вернуть, — негромко сказал он.
Человек с мечом отпустил подол одежды полового и тяжело опустился на стул. Половой, словно чудом избежав смертной казни, струйкой дыма утёк на кухню и, похоже, в ближайшее время выходить ни за что не собирался. Двое сидели друг напротив друга, один в серых одеждах, другой — в фиолетовых. Схватил, а потом отпустил полового мужчина в сером, а прервал его человек в фиолетовом.
Фамилия мужчины в сером была Ван, имя — Чжун; мужчина в фиолетовом носил фамилию Хэ, имя — Чжан, вместе с Лю Жуцзином они были из “Четверых тигров с серебряными копьями”, и десять лет назад считались самыми бесстрашными в ордене “Сыгу”. Вступив в схватку с врагом, эти отважные полководцы всегда рвались вперёд и не умели отступать. Один из них погиб в решающей битве с сектой “Цзиньюань”, оставшиеся трое после того, как орден распустили, разбрелись в разные стороны: Ван Чжун бросил копьё, научился фехтовать мечом и основал школу “Чжэньцзянь”*; Хэ Чжан же стал чиновником средней руки в подчинении Неподкупных Бу и Хуа, его можно было считать начальником стражи; Лю Жуцзин вернулся в крепость семьи Ма, жил в уединении и за последние десять лет редко выходил из дома. Недавно до Ван Чжуна и Хэ Чжана дошли слухи, что в цзянху судачат, будто бы глава ордена “Сыгу” Ли Сянъи и основатель секты “Цзиньюань” Ди Фэйшэн, хотя и пропали без вести после битвы, однако вовсе не умерли. Взбудораженные, трое соратников договорились встретиться в крепости семьи Ма, снова собраться вместе, обсудить поиски главы ордена… Кто бы мог подумать, что Лю Жуцзин не дождётся встречи с братьями по оружию и погибнет от чьей-то руки!
Чжэньцзянь — сотрясающий меч
— В крепость семьи Ма. — Допив чашку чая, мужчина в фиолетовом, Хэ Чжан, бросил лян серебра и не оборачиваясь вышел за дверь; Ван Чжун подхватил меч и догнал его, оглянувшись на чайник, в котором оставалось ещё больше половины отличного чая. Они вскочили на коней и ускакали; посетители чайной единодушно перевели дух и переглянулись. Вдруг кто-то заговорил:
— В крепости семьи Ма в последнее время оживлённо, недавно удалось разнюхать, что они пригласили какого-то врачевателя лечить маленького господина Сюциня. Так только он приехал, как умер учитель Лю, а теперь туда отправились ещё два демона во плоти…
Его сосед прыснул, прикрыв рот рукой.
— Ты не понимаешь, может, кто-то в крепости ненавидел учителя Лю и завидовал ему, вот и пригласил лекаря, чтобы его отравить… А как приедут эти два духа поветрия, схватят лекаря, чтобы расспросить, так стража и узнает, кто заказчик…
Крепость семьи Ма. Вчерашнее утро.
Хозяин крепости, Ма Хуан, посмотрел на своего сына, который опустив голову молча играл пальчиками, и нахмурился.
— Ли Ляньхуа ещё не приехал?
— Ещё нет, — поспешно ответил стражник.
Ма Хуан наморщив лоб смотрел на Ма Сюциня.
— Не знаю, сможет ли даже Ли Ляньхуа, первый в цзянху целитель, способный оживить и облечь плотью человеческие кости, вылечить болезнь Сю-эра…
Тут за воротами послышались голоса.
— Целитель Ли приехал… Целитель Ли приехал…
Ма Хуан тотчас обрадовался, встал, взмахнув рукавами, и уже собирался говорить “Добро пожаловать”.
Снаружи толпились люди, обливаясь потом.
— Целитель Ли прибыл…
— Где же он? — удивился Ма Хуан.
— Раз, два, три — отпускаем! — крикнул кто-то.
Из толпы выпал холщовый мешок, в котором кто-то охнул и задёргал всеми конечностями, не находя выхода. Один из стоявших рядом развязал мешок — оттуда высунулся человек и горько усмехнулся:
— Неловко-то как… Ли Ляньхуа к вашим услугам…
Ма Хуан лишился дара речи, бросил гневный взгляд на подчинённых.
— Так вы обращаетесь с целителем Ли? Всем по двадцать больших палок! — Он немедленно сложил руки в приветствие перед Ли Ляньхуа. — Прошу, простите за грубость моих учеников и последователей, что были неучтивы к целителю, присаживайтесь, присаживайтесь. — А сам внимательно оглядел прославленного лекаря: этому человеку было не больше двадцати пяти лет, внешность изящная — и невольно испытал тайное удовлетворение, найдя его действительно похожим на чудесного целителя.
— Докладываю хозяину, это целитель Ли вцепился в колонну, упирался, что не может лечить больных, и не соглашался ехать с нами, да ещё по неосторожности пнул мешок с десятью тысячами лянов золота прямо в реку, — заговорил один верзила. — Я подумал, что раз деньги уже потрачены, гостя обязательно нужно доставить, вот и… так что…
Лицо Ма Хуана окаменело.
— Так что ты решил засунуть целителя Ли в мешок? Кто вообще так приглашает гостей?
Ли Ляньхуа кашлянул со смущённым выражением лица. Верзила принялся громогласно жаловаться: