Loving Longest 2
Шрифт:
Всё это медленно разворачивалось у него перед глазами, словно они попали в какую-то прозрачную смолу.
За ними шёл Гельмир; он поднял ладонь — небрежно, чуть выше головы, как будто хотел поправить несуществующую шапку, и скала остановилась, опершись на его руку.
— Не волнуйтесь, — сказал он, — я могу немного подождать.
— Итак, у тебя были ключи?
Гватрена не надо было держать; он стоял перед троном Мелькора, слегка перебирая пальцами трость. Мелькор, как у него в последнее время это часто водилось, сидел на ступенях; иногда он будто
— Да, — сказал Гватрен, — ключи у меня были.
Мелькор подошёл к нему, почти подбежал, вырвал у него из рук трость, сломал её и отшвырнул.
— Ты открыл двери моей крепости сыну Феанора, — сказал он тихо, почти без голоса, плоским шёпотом. — Ты открыл мои двери Маэдросу.
Гватрен мог бы сказать: «это приказал мне Майрон», но счёл такой ответ недостойным, и промолчал.
— Вы, синдар, ползали в подлеске Бретиля и Дортониона, как вонючие ежи, — сказал Мелькор. — Я дал вам свободу. Я вас освободил от ваших самодельных королей, я уничтожил Денетора, я загнал в лес Тингола! Я берёг вас от нолдорских владык! И теперь ты, — он вырвал прядь золотистых волос Гватрена, — открыл им двери в Ангбанд!
Мелькор отошёл обратно к трону. В руках у него вдруг появился его железный венец.
— Вот он. Он принадлежит мне. Он принадлежит мне! Я отдам его, кому хочу. Не тебе им распоряжаться!
— Я никогда не говорил, что Сильмариллы нужны мне, — сказал Гватрен.
— Убейте его, — махнул он нескольким слугам-людям, ожидавшим его приказов в глубине зала. — Сбросьте в пропасть. Майрон сошёл с ума! Открыть двери для нолдор! Позволить мелкому, желтоволосому, неграмотному лесному эльфу распоряжаться моими ключами!
— Ты действительно так думаешь? — спросил Гватрен.
Его затопила волна облегчения. Он не мог опереться на трость, и сжал руки в замок, стараясь удержаться на ногах. Неужели Мелькор всё-таки ухитрился не заметить того, что — он это видел! — всё-таки сделал Маэглин? Неужели Маэглин был прав, неужели корона действительно для Мелькора важнее и хоть кому-то из пленников удастся получить свободу или хотя бы надежду на неё?!
— Да, — Мелькор сел на трон, откинулся и усмехнулся, покручивая в руках корону, словно сосуд на гончарном круге. — Я думаю, что Майрон сошёл с ума, раз позволил мелкому, желтоволосому, неграмотному лесному эльфу распоряжаться моими ключами и я приказываю сбросить тебя в пропасть.
— Передай это Майрону, если можно, — сказал Гватрен. — Дословно. Думаю, ему будет небезынтересно это услышать.
Мелькор расхохотался.
— Обязательно!
Гватрен шёл по узкому каменному проходу. К счастью, его не заставили убрать руки за спину — в этом случае он беспрерывно бы падал. Идти без трости было тяжело и непривычно, и он иногда хватался за стенку то правой, то левой рукой.
Адан из стражи Мелькора шёл у него за спиной. Он был один — идти по этому коридору втроём и тем более вчетвером смысла не было. И он не подгонял Гватрена, просто шёл сзади. Гватрен не был именно в этом коридоре, но по запаху гари и падали и по тому, что он
— Послушай, — сказал вдруг адан. — У меня брат в Бретиле живет. Младший, он у матушки от второго мужа. Там говорят, это ты помог Белемиру найти сокровища, чтобы он там королем стал.
— Да, я, — подтвердил Гватрен.
— Брат обратно часть земли получил. Ну не всё, конечно. Мне-то обратно путь заказан, но хоть мать свой век по-хорошему доживёт. Спасибо.
— Рад за вас, — искренне ответил Гватрен.
— Я сейчас ничего сделать для тебя не могу, — продолжил адан.
— Да я понимаю, — сказал Гватрен.
— Вот только… ну вдруг повезет. Может, я или кто… скажу потом Гортауру, вдруг да не поздно ещё будет… — шепнул он.
Он вдруг остановился, ткнул рукой в стену и Гватрен увидел: это дверь, и адан поворачивает там ключ. Он приоткрыл дверь и толкнул туда Гватрена.
Тот думал, что всё-таки летит в пропасть, но через мгновение ударился обо что-то металлическое.
Нет, только не это! Только не это!!!
Дверь в покоях Финголфина резко распахнулась.
— Пойдём со мной, дедушка, — твёрдо сказал Маэглин. Он открыл замок на цепи, которая привязывала его руку к кровати. — Я должен тебя вывести отсюда.
— Ломион, ты…
— Замолчи. Это сейчас могу сделать только я. Потому что сейчас у меня в руках ключи от всех покоев Ангбанда. И мне известен тайный выход отсюда. Молчи и слушайся меня.
Он взял Финголфина за руку и потащил его по тайной узкой лестнице. Финголфин следовал за ним; где-то посредине он начал задыхаться: сказались годы, проведённые им в неподвижности и сне, но Маэглин безжалостно продолжал вести его вперёд.
— Ломион, ты уверен, что Мелькор не увидит, как мы выходим?
— Уверен, — ответил Маэглин. — Он будет занят другим.
— Чем? — спросил Финголфин.
— Я сделал так, что он будет занят другим. А ты идёшь со мной.
— Ломион, у тебя есть оружие?
Маэглин покачал головой.
— Мелькор этого не одобряет. Хотя ладно, на самом деле есть.
Маэглин протянул Финголфину тонкий меч в простых чёрных ножнах.
— Это Англахель, — сказал Маэглин. — Меч моего отца. Твой меч, Рингил, я не нашёл, прости. Затерялся в Гондолине.
Им удалось бы незаметно покинуть Ангбанд, именно так, как замышлял Маэглин — если бы на предпоследнем пролёте лестницы не оказалось небольшого, тайного окна. Собственно, это был предпоследний пролёт перед уровнем земли — дальше лестница уходила глубоко под землю и заканчивалась подземным ходом.
Но отсюда было слишком хорошо видно, что происходит перед вратами Ангбанда.
Финголфин в отчаянии окинул взглядом площадку лестницы — и вдруг заметил в уголке одного из огромных камней миниатюрный листочек, который можно было принять за трещину в камне. Здесь строители-эльфы всё-таки оставили выход.
— Морьо, я так счастлив. Теперь могу обнять тебя, а то тяжело было так — видеть тебя и касаться лишь твоих волос и лица, — сказал Гватрен. — Сейчас у нас как раньше — я в темноте и опять тебя не вижу.