Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса
Шрифт:
– Подсчитайте, сколько объявлений «Продается». Я на вашей стороне – квартира симпатичная. Я бы хотела, чтобы она досталась приличному человеку вроде вас. Не какому-нибудь застройщику – это слово у нее прозвучало как ругательство – или агентству, которое будет сдавать ее VIP’ам понедельно. Району нужны настоящие люди, которые будут здесь по-настоящему жить.
– Так вы говорите, я не получу за нее того, что отдал?
Риелтор с симпатией улыбнулась Леону.
– Нет, милый. Вы не получите того, что отдали. Все, чего вы наслушались, когда за нее запрашивали два лимона, типа: «Манхэттен больше не строится»
– Чтоб вам хоть как-то подсластить пилюлю! – Леон, выйдя из «Эйт», прямиком направился сюда, не взяв ни такси, ни даже ранца напрокат, – на метро. Он немедленно переключился на эффективный режим жесткой экономии. Его мозг, похоже, заранее составил список вещей, на которых можно выгадать, как будто знал, что такой день придет.
Девушка пожала плечами.
– Могу и подсластить, если хотите. Мы можем походить вокруг да около, и я подержу вас за руку все пять этапов проживания горя. Прежде, когда рынок был мягче, я часто этим занималась. Но вы похожи на человека, с которым можно говорить начистоту. Мне начать сначала? Или, если хотите, можем выставить вас на два миллиона или даже два двести – я этим воспользуюсь, чтобы доказать, что два сто за какой-нибудь другой чердачок – это грабеж. Если хотите.
– Нет, – отозвался Леон, чувствуя, как злость вытекает из тела. Девушка ему понравилась. И совершено правильно его поняла. – Скажите лучше, сколько, по-вашему, я могу получить.
Она подперла щеку кулачком и устремила взор вдаль.
– Я продавала эту квартиру. Когда же? А, лет восемь назад. Семье, которая владела ею до вас. Когда они перепродавали вам, заглянула – они обратились к другому агенту, из тех, что не прочь работать на корпорации. Я, как вы знаете, таким не занимаюсь. Но когда жилье продавали, я его видела. Вы многое изменили с тех пор?
Леон поежился.
– Я нет, а вот агент, кажется, да. Сменил обстановку, получилось довольно мило.
Риелтор красноречиво закатила глаза.
– Обстановка не бывает милой. Даже если она из лучшей витрины города, милой не бывает. «Милая» и «корпоративная» – антонимы. В лучшем случае – «беззаботная». – Она посмотрела вверх, направо и снова опустила взгляд. – Думаю, они позаботились скрыть все швы и проплешины. Скажем… Гм… один восемьсот. Эта цифра мне кажется реальной.
– Но я же тогда потеряю на ней двести штук! – отметил Леон.
Ее выразительный взгляд обратился к объявлениям «Продается» за окном.
– И что? Вы как будто надеялись вернуть свое шли даже немножко заработать. Так?
Он кивнул. Терять никак не входило в его планы. Если учесть все выплаты и налоги…
– Наверно, придется немного снизить цену…
– У вас деньги есть?
Леон терпеть не мог разговоров о деньгах. Среди прочих достоинств Риа – она никогда не говорила о деньгах. О том, на что способны деньги, – да, но о деньгах – нет.
– Теоретически, – кивнул он.
– Ну что ж, теоретически – уже неплохо. Взгляните с другой стороны:
– Восемь месяцев.
– Почти год. Причем она обходилась вам в один процент ходовой цены. За аренду вы платили бы в одиннадцать раз больше. Вы выиграли… – она подсчитала на пальцах, – восемьдесят три процента.
Леон не сумел скрыть уныния.
– Что это, – вопросила девушка, – вы мне рожи корчите? Не вы ли говорили, что не надо подслащивать вам пилюлю?
– Да просто… – он понизил голос, чтобы в нем не прорывались скулящие нотки, – я надеялся немножко выиграть на сделке.
– На чем? – мягко спросила она.
– Ну, вы понимаете. Недвижимость дорожает.
– Вы что-то переменили в квартире, улучшили ее?
Леон покачал головой.
– Значит, вы не сделали никакой работы, однако хотите, чтобы вам ее оплатили? А вы не подумали, что будет с обществом, если людям станут платить не за работу, а за владение?
– А вы точно агент по недвижимости?
– И даже дипломированный. И отлично справляюсь, между прочим.
Леон сглотнул.
– Я не жду, что мне заплатят за ничегонеделание, но, понимаете, я бросил работу. И надеялся получить на руки немного наличных, чтобы продержаться, пока не найду новую.
Они понимающе кивнула.
– Впереди трудные времена. Погода опять меняется. Вам стоит внести коррективы в свои ожидания, Леон. Лучшее, на что вы можете надеяться, – выехать из квартиры до срока следующей выплаты по закладной.
У него бился пульс под подбородком и в противовес этой точке – в бедре.
– Но мне нужны деньги на…
– Леон, – в ее голосе прорезалась сталь, – вы торгуетесь. Помните? «Отрицание, гнев, торговля, уныние и принятие». Это естественно, но не поможет вам продать квартиру. У вас две возможности: найти другого риелтора, например такого, кто подсластит пилюлю или использует вас, чтобы поднять цену на другую площадь, которую он хочет продать. Или дать мне время сделать несколько звонков – посмотрю, чего я смогу добиться. У меня есть список людей, которых я хотела бы видеть в наших местах и которые просили меня подобрать им что-нибудь подходящее. Ваша квартира подходящая. Возможно, я очень скоро сумею сбыть ее с рук, если вы не будете мне мешать. – Она пошуршала бумагами. – А, есть и третий вариант: вы вернетесь в свою квартиру и станете притворяться, что ничего не случилось, пока с вашего банковского счета не спишут очередной платеж. Это было бы «отрицание», то есть возвращение на два шага назад от «торговли». Ну, как?
– Мне надо подумать.
– Хорошая мысль, – кивнула она. – Не забывайте: после торговли наступает депрессия. Купите себе кварту мороженого и посмотрите слезливую киношку. Пить не стоит: от спиртного только тоскливее. Выспитесь с этой мыслью и, если хотите, возвращайтесь утром.
Он натянуто поблагодарил и вышел в Нижний Ист-Сайд. В погребке обнаружился прекрасный выбор мороженого. Леон выбрал себе сорт с самым заковыристым названием, со всяческими добавками, цветными разводами и завитушками и понес в свою квартиру – такую большую, что, пока он отпирал дверь, задрожали колени. Риелторша была права: уныние уже наступило.