Лука Витиелло - другой перевод.

Рейли Кора

— Да ладно, это не может быть таким уж большим секретом. Благодаря этому появилось твое прозвище, — Джианна проверяла меня, в ее глазах безошибочно читался вызов, но я не Маттео, я не так легко западал на приманку.

Маттео ухмыльнулся.

— Тиски — классное прозвище.

— Ненавижу его, — ответил я. Будто бы эта история определяла меня — я совершал и куда более жестокие убийства, но все помнили только этот долбанный день.

— Ты заслужил его, — отозвался Маттео. — А теперь рассказывай, или это сделаю я.

— Мне было семнадцать. У нашего

отца куча братьев и сестер, и один из моих кузенов поднялся в иерархии мафии вместе со мной. Он был на пару лет старше и тоже хотел стать Капо. Он знал, что отец выберет меня, так что он пригласил меня в свой дом и попытался воткнуть нож мне в спину. Но ранил лишь руку, и, когда мне выдался шанс, я обхватил его горло руками и раздавил его.

— Почему ты не застрелил его? — спросила Джианна.

— Он был частью семьи, и, следуя традициям того периода, мы оставляли оружие при входе в дом членов семьи. Больше нет, конечно же.

Семья. Это слово было насмешкой. Мои дяди и тети срать хотели на меня и Маттео, даже на папашу. Для одних мы были соперниками в борьбе за пост главы Семьи, для других — средством достижения желаемого. Если бы у отца был шанс клонировать себя или жить вечно, он бы, не колеблясь, убил меня и моег брата. Здесь не было ничего общего с семьей, основанной на доверии и любви — я даже не надеялся на это. Некоторые вещи были невозможны, и я научился не тратить время на пустые надежды, учитывая, что мне было за что бороться — за Семью.

— Это предательство настолько вывело Луку из себя, что он полностью раздавил горло нашего кузена. Он захлебнулся собственной кровью, потому что кости шеи разорвали артерию. Это было месиво. Никогда не видел ничего подобного, — Маттео сияюще ухмыльнулся. Он всегда куда охотнее меня делился этой историей. Ему казалось это невероятным, тогда как меня попросту бесило. Я был дураком, доверял людям, которые этого не заслуживали, и едва не поплатился за это жизнью. Я не повторю эту ошибку. Доверие — это глупость, а любовь — слабость. Мои глаза уставились на Арию, которая смотрела на меня с состраданием.

— Поэтому Лука всегда спит с открытым глазом. Он даже никогда не проводит ночь с женщиной без пистолета под подушкой или какого-нибудь еще оружия поблизости, — голос Маттео прорвался сквозь мои мысли, и я понял, что он-то прав. С того дня я никогда не появлялся среди других людей без оружия — до Арии. Я уставился на брата. Он не может просто заткнуться?

Маттео поднял руки.

— Не похоже, что Ария не знает, что ты спал с другими женщинами.

Он думает, что я поэтому злюсь? Он высказывал факты, которыми я не собирался делиться. Ария знала, что я бывал безоружен с ней. Я не хотел, чтобы она придавала этому слишком большое значение. Опираясь на локти, Джианна наклонилась вперед, приподнимая брови:

— Так на тебе сейчас оружие? В конце концов, мы же семья.

— Лука всегда имеет при себе оружие, — ответил Маттео, наклоняясь к Джианне. — Не принимай на свой счет. Не думаю, что даже я видел его без оружия с тех пор. Это его пунктик.

Я мог чувствовать взгляд

Арии на себе, мог видеть, как мысли крутятся в глубине ее голубых глаз. Она знала. Я послал ей суровый взгляд, стараясь, чтобы она не напридумывала себе всякого по этому поводу. И что? Я не надевал оружие, когда был с ней, потому что она не та, кого стоит опасаться. На этом все.

После ужина я помог Арии загрузить тарелки в посудомоечную машину, пока Маттео и Джианна припирались в гостиной.

Ария вновь зевнула, медленно моргнув.

— Пойдем спать.

Ее глаза уставились на моего брата и ее сестру, сидящих друг напротив друга на диванах.

— Не раньше, чем Маттео уйдет. Я не хочу оставлять его и мою сестру наедине.

Это имело смысл. Я не верил, что Маттео будет соблюдать правила нашего мира, когда дело касается Джианны, и я сомневался, что она не хотела класть на то, еще карта «девственницы» должна быть разыграна только в брачную ночь.

— Ты права. Она не должна оставаться с ним наедине.

Я подошел к брату, который с ухмылкой отвел взгляд от Джианны.

— Это твоя я-залезу-в-твои-трусики ухмылка. Спрячь ее и проваливай в свою чертову квартиру. И ты не имеешь права крутиться где-то рядом с трусами Джианны до того, как она станет твоей женой.

— Это кто сказал? — бросил мне вызов Маттео.

Я предупреждающе взглянул на него, и он хмуро поднялся. А что он думал? Что я позволю ему провести ночь с этой девчонкой? Это было бы объявлением войны. Отец слетит с катушек и заставит нас заплатить за потерю чести Семьи. И у меня было предчувствует, что у него, наконец, появится способ достать меня, который будет иметь долгоиграющий эффект. Мои глаза нашли Арию, которая стояла, облокотившись на барную стойку. Мне понадобится время, чтобы придумать надежный план того, как избавиться от ублюдка: а до тех пор я должен быть уверен, что у папаши не будет ни единой причины нацелиться на мою жену.

Послав финальную ухмылку Джианне, Маттео направился к себе.

Игнорируя меня, Джианна подошла к сестре.

— Он одержим мной.

И она была права в этом.

— Тогда прекрати подначивать его. Маттео этим наслаждается, — отозвалась Ария, пока я подошел к ней и облокотился рядом.

— Мне все равно, что там ему нравится.

Я обнял Арию за талию, лишь через мгновение вспомнив, что хотел быть менее ласковым с ней.

— Маттео — охотник, он любит это. Лучше не заставляй его желать гнаться за тобой.

Джианна закатила глаза.

— Он сколько угодно может охотиться на меня. Все равно ему ничего не светит.

А вот тут она ошибалась. Маттео уже заполучил ее, и скоро она обо всем узнает.

— Ты же не собираешься сейчас лечь спать, правда? — спросила Джианна Арию.

— Я очень устала.

Плечи Джианны опустились.

— Ага, и я. Но завтра ты вся моя, — она послала мне уничижительный взгляд, будто бы это могло подействовать, а затем направилась в гостевую комнату. — Если я услышу крики, никакой пистолет под подушкой не спасет тебя, — и громко хлопнула дверью.