Любимый с твоими глазами
Шрифт:
– Ну…ты, видимо, знаешь что-то, чего не знаю я? Хотелось бы уточнить.
– Я не стану обсуждать этот…
– Насколько я помню из уроков биологии, да и по собственному опыту… - продолжает нагло улыбаясь, - Чтобы дети были, должен быть…как же это? Секс? Да. Точно. Должен был случится секс.
Вот теперь он меня еще и бесит. Я краснею резко, сама душу его взглядом, но Леша меня слишком хорошо знает и давно не боится задеть мои нежные чувства. Отвечает стойко, будто вообще не замечает ничего, ждет. Я цежу сквозь зубы.
– Ты действительно хочешь об этом поговорить?!
– Алис, между нами не было ничего.
– Так, значит?
– обидно, но я держусь — он кивает.
– А ты, как я понимаю, обладаешь другой информацией?
– Пошел в жопу! Не приближайся ко мне, трус несчастный и…
Собираюсь встать — он меня за руку перехватывает и мотает головой, мол, ага, сейчас — не пойдешь. Веселость еще из глаз ушла, а на ее смену нарисовалась полная серьезность.
– Думаешь я вру? Ты была в говно, какой секс вообще?! Или что?! Я по-твоему насильник?! Или, чего доброго, некрофил?!
– Я помню…
– А что ты помнишь, Алиса? Давай, расскажи! Я хоть хорош был?
– Я бы не рассказала твоей жене и…
– Потому что не о чем рассказывать!
– У меня был засос!
– Мы много целовались!
– повышаем голос по очереди, но потом он быстро его понижает обратно до шепота и добавляет, - Но потом в самый ответственный момент ты заснула, а еще постоянно звала его. Извини, у меня при таком раскладе вряд ли что-то получилось бы…
Ох боже. Я опускаюсь на скамейку медленно, буквально оседаю, потому что начинаю вспоминать…
Шесть лет назад
Я буквально вваливаюсь в комнату Леши, из-за чего он резко вскакивает и трет глаза.
– Алис, ты чего? Что-то случилось?
– хрипло шепчет, я улыбаюсь пьяно и мотаю головой.
– Спишь?
– Да! На часах...твою мать, Алиса, уже почти четыре! У тебя белка?!
– Не-а. Я пришла…ой.
Падает что-то на пол. Что-то, что я уронила, но не могу поднять, а теперь смотрю, как будто в замедленной съемке, а потом закрываюсь руками от света — включили лампу. Одет еще так странно, для меня вообще странно, что Олег спит вдруг в одежде. Я хмурюсь.
– Почему ты одет?
– Прости?
– усмехается, я мотаю головой.
– Неважно. Раздевайся. Будем делать детей!
Он аж рот открывает, а мне щуриться приходится, чтобы это понять — вино бабушки Маруси из-за тепла в доме сильно дало в голову, и я икаю даже. Но уверенности такое дело мне не убавляет — я начинаю стаскивать с себя кофту. Без проблем — летит куда-то в сторону, а вот с лифчиком проблемы. Он меня шлепает по рукам…завтра болеть будет. Черт.
– Олежа, я так скучала…
– Леша.
– Чш-ш-ш…
Падаю на постель рядом, сверху, и лезу к губам, а потом смотрю в глаза и улыбаюсь.
– Сделай, как обычно. Чтобы мне хорошо было…
Сейчас
О нет…я такая красная сижу, что пошевелиться страшно.
Какой. Позор.
Я ведь внезапно вспоминаю, что в процессе наших поцелуев меня тошнить начало, а потом, когда он спускался мне по животу — еще и спать. О боже…я заснула, когда он…
Начинаю пищать, Леша ржет!
– Не говори мне, что ты серьезно считала…
Пищу громче — он ржет сильнее. Я ведь действительно так думала, не позволяла себе считать иначе. Как заблокировала воспоминания и даже больше! Взяла и подменила этот ужас чем-то прекрасным, а сейчас что?! Правда льется наружу, успевай только ковш подставлять. Наверно, потому что мне так хотелось узнать, каково это быть с тем, кто тебя любит? А теперь что же получается? Что мой опыт еще скуднее? Как жалко я выгляжу даже в собственных глазах…
– Ты тот тип из ресторана!
О нет. Еще один. Я резко смотрю на Давида, который все наконец просек и причапал разбираться. Стоит, руки в бока упер, хмурится. Разве что ножкой не топает — было бы просто максимально забавно, а я все равно не удерживаю смешка. Леша тоже.
– Именно так, Давид. Какой ты взрослый, а еще...
– Зубы мне не заговаривай. Что от мамы моей надо? Она тебя не хочет видеть и…
– Давид, прекрати, - притягиваю его и сажаю себе на колени, - Познакомься. Это мой лучший друг детства — Леша. Леша — это мой сын Давид.
Леша руки протягивает, но мой малыш не спешит вестись. Он приподнимается, а потом на ухо мне шепчет:
– Лучший друг, как Марк мой?
– Да.
– Точно?
– На сто процентов.
– Ну ладно. Здарова!
Я принимаю, значит и он примет. Давид легко шлепает по ладони, а потом смотрит в сторону и расширяет глаза.
– Мамуль, там козлики! Пойдем скорее! И ты. Можешь тоже пойти!
Ну все, это, считай, благословение. Пошли кормить козликов. Леша с легкостью согласился, а потом еще и подсадил Давида, чтобы тот достал до черненького, который забрался на какой-то ящик.
На этом наше приключение не кончается. Мы идем вглубь парка. Я не стала спрашивать, не спешит ли? Не спешит. Вижу. Он ради меня сюда и приехал…Так тепло стало от этой мысли. Я не переставала улыбаться, пока Давид скакал по траве вокруг нас с Молнией наперевес, а Леша рассказывал мне про своих детей. Но, конечно, не мог не задать тот самый вопрос…
– Он, я так понимаю, не знал?
– Знал, - глухо отвечаю, а потом перевожу взгляд на водную гладь, - Просто думал, что я сделала аборт.