Любовь или опека
Шрифт:
Шеридан стояла и смотрела на него со всей злобой, на которую только была способна.
— Я тебе уже говорил сегодня, не ты меня звала и не тебе прогонять. Шеридан хмыкнула. — Ты права, я тебя не знаю, я не знаю, этого чертова острова и черта-с два я бы сюда приехал, если бы не моя мать. Но я здесь и хочу я этого или нет, мне придётся стать твоим опекуном.
— О-о, как великодушно с вашей стороны, но я в жалости не нуждаюсь, так что вы с чистой совестью можете убираться восвояси. Моя бабушка уже мертва, вы можете не выполнять ничьей просьбы.
Шеридан отвернулась и направилась к выходу, — Я иду ужинать
— И всё-таки, нравиться вам или нет, я не уеду, а стану вашим опекуном, но не потому что мне жаль вас, а ради своего отца.
Шеридан остановилась, она была уверена, что он уедет, а он сказал что останется. Она повернулась и непонимающе на него посмотрела.
— Я понимаю, вам многое пришлось пережить, смерть отца, затем бабушки, к тому же вы вынуждены были заниматься поместьем, а для молодой девушки это сложно. — Викториан почему-то начал её жалеть.
— Вы ничего не понимаете. — Совершенно спокойно сказала Шеридан. — Это моё поместье и я все сделаю, чтобы оно процветало, я им занималась с радостью и дальше занималась бы, если бы не… — она осеклась, посмотрела в глаза герцога, ей захотелось все ему рассказать, она так долго все держала в себе, а ему почему-то захотелось довериться.
— Расскажите мне. — Герцог подошёл к девушке
— Я ничего не собираюсь вам рассказывать. — Грозно сказала Шеридан.
— Неужели и вправду когда то вы были весёлой и озорной. Глядя на вас я в этом сомневаюсь. — Викториан вспомнил, как дворецкий рассказывал о своей хозяйке.
— Я иду ужинать, если вы действительно не любите есть холодный ужин, советую вам сделать тоже самое.
Викториан смотрел ей в след, пытаясь понять, что с ней происходит. «То она грозно рычит как тигрица и готова порвать в клочья, то совершенно спокойна как летний цветок. Ладно, Викториан, хватит мучить себя, если ты сейчас не поешь, то точно умрёшь с голода. Пора попробовать, как тут у них готовят».
За ужином Шеридан молчала, да и Викториан не сильно стремился к разговору. Он очень устал после трёх недель плавания, шести часовой езды верхом, но окончательно его вымотал разговор с Шеридан. На протяжении всего ужина он молчал и иногда смотрел на неё. Она казалась такой спокойной и вела себя так, словно его здесь и нет. — «Гордая, неприступная и очень красивая», — думал Викториан. — «Мне необходимо узнать её получше, раз уж суждено стать ее опекуном. Нужно подробнее расспросить о ней у дворецкого».
Герцог смотрел на её длинные чёрные волосы, они завораживали, а её одежда, он невольно улыбнулся, она знала, что в библиотеке её ждет герцог, но все равно пришла в брюках и рубашке. «Хм своенравная девица», — пронеслось у него в голове.
У Шеридан совершенно не было аппетита, она все время ощущала на себе его взгляд. Но все же заставила себя немного поесть. Она вообще хотела бы ужинать у себя в комнате, ей не хотелось находиться в компании этого самонадеянного герцога. Но раз уж ей суждено стать его подопечной, то необходимо привыкать к его обществу. Съев то немногое что смогла, девушка была рада, что спокойно может покинуть столовую и остаться наедине с собой.
Шеридан встала, посмотрела на Викториана, он тут же поднялся вслед за ней. — «Этикет», подумала девушка.
— Спокойной ночи ваша светлость, спокойно произнесла она. — А тебя Джозеф, — обратилась она к только что вошедшему в столовую дворецкому. — Впредь, прошу не рассказывать всем, кому не попадя обо мне. Если быть точнее, о том, какая я была до смерти бабушки.
Дворецкий залился краской. — Мисс Шеридан я не…
— Ты меня понял? — перебила его девушка.
— Да госпожа. — Виновато сказал тот.
— Запомни все, что касается меня это моя личная жизнь, и я не хочу, чтобы её обсуждали, даже с герцогом.
— Это я его расспрашивал, чтобы хоть немного узнать о вас. — Викториан злился на себя, что оправдывается перед этой девчонкой. И это при том, что она обозвала его кем не попадя.
— Я рада, что вы проявляете такой интерес к моей персоне, но я уже сказала, что не хочу, чтобы меня обсуждали. Я такая, какая есть и если мне не хочется улыбаться, то это моё дело, это не должно никого волновать.
Викториан снова был в ярости, удивительно как быстро этой девице удаётся его разозлить.
— Ты просто взбалмошная девчонка. — Он подошёл ближе к ней. — Ты не можешь понять, что они все тебя любят и переживают за тебя, — показал на собравшихся, на шум слуг.
— Я тоже их люблю и забочусь о них как могу. — Прокричала Шеридан, он назвал её взбалмошной девчонкой. — Повторюсь ещё раз, это моё дело какая я была раньше.
Девушка развернулась и пошла к лестнице.
— Почему ты боишься улыбаться и плакать? — следовал за ней Викторин, — это нормально для женщины.
— Но не для меня. — Ответила она на ходу.
— Я не понимаю тебя. — Продолжал герцог, идя за ней. — Ты боишься быть слабой? Но почему?
Шеридан остановилась возле своей комнаты, обернулась, посмотрела на него.
— Чтобы выжить. — И скрылась за дверью.
«Чтобы выжить» повторил про себя Викториан стоя возле комнаты девушки.
Шеридан открыла дверь, Викториан все ещё стоял там. Она вышла и стала перед ним. В её глазах читалась боль.
— Что значит выжить? — он смотрел на неё.
— Ничего. — Быстро ответила девушка.
— Расскажи мне, я хочу тебе помочь.
— Я справлюсь сама. Я вышла только для того чтобы сказать: что я не буду заставлять вас становиться моим опекуном, угрожая бабушкиным письмом и тем-более не буду вас умолять об этом. Поэтому у вас есть время все хорошо обдумать. — Гордо, но в тоже время спокойно произнесла Шеридан.
— О чем вы говорите, я же вам сказал что…
— Я все пойму. — Перебила его Шеридан — если завтра или послезавтра утром вы соберете свои вещи и уедете, я и слова вам не скажу. — После не большой паузы добавила. — Спокойной ночи.