Любовь на Рождество
Шрифт:
Я прижата к Ноксу Лавджою в центре его кровати. Ни у одной другой женщины такого не было. В этот момент он целиком мой. Из меня вырывается стон желания.
Он медленно выходит. Мои глаза распахиваются, когда он снова полностью входит в меня. Он замирает.
— Нет! Не останавливайся, пожалуйста. Ты нужен мне.
— Ты соблазнительно умоляешь, но больше никогда не делай этого. Ты не обязана. Не для этого. — Он выходит и снова вонзается.
— Да!
Он начинает двигаться быстрее. Я приподнимаю бедра, пытаясь подстроиться под его темп, мне нравится,
— Черт, черт, я собираюсь кончить снова, — выдыхает он.
— Войди в меня, — подбадриваю я. Я хочу почувствовать это снова.
— Не без тебя. — Его рука скользит между нами, пальцы касаются моего клитора. — Ты нужна мне. Ты со мной, Руби?
— Да, с тобой. — Я никогда не хочу быть где-то еще.
— Навсегда, — рычит он.
— Навсегда! — Я вскрикиваю, когда Нокс вызывает у меня еще один оргазм. Он взрывается во мне, не похожий ни на один другой. На этот раз я связана с ним самым интимным образом. Все мои стены рухнули. Тепло наполняет все тело, и я знаю, что это любовь.
Я безнадежно влюблена в Нокса. Я думаю… Думаю, возможно, всегда была.
Казалось, что я вчера вернулась домой, но теперь, когда лежу под Ноксом после занятия любовью, я понимаю, что на самом деле мой дом — это он.
Глава 17
Нокс
— Ты хочешь, чтобы я выкупил весь магазин? — спрашивает Олин.
Я чувствую, как он хмурится на другом конце провода.
— Ей нравятся ароматы тыквенного зефира, так что купи все свечи, которые у них есть с таким запахом.
— Здесь полно женщин среднего возраста, которые относятся к этому магазину как к кровавому спорт, и ты хочешь, чтобы я взял все свечи с определенным ароматом?
Я не могу сдержать улыбку.
— Да.
— Босс… — ворчит Олин. — Эй, леди! Осторожнее! Я тоже тут покупки делаю.
Слышу на заднем плане разгневанную женщину.
— О, черт. Мне пора. — Олин вешает трубку, и я могу только представить, как его избивает зонтиком мамаша-наседка. (Или просто мамаша, которая занимается только детьми, после школы забирает их на мини-вене и везёт на занятия футболом или др. кружки, постоянно опекает своих «ангелочков» и не даёт им шагу ступить)
— Что происходит? — Руби облокачивается на прилавок пекарни.
Я притягиваю ее к себе и украдкой целую. На самом деле, несколько раз. Она в городе всего неделю, но это была лучшая неделя в моей жизни. Когда она здесь, такое чувство, что у нас впереди много таких лучших недель.
— У нас много заказов, ты, маленькая шлюшка у прилавка, — кричит Лоррейн с задней кухни.
Руби отстраняется и закатывает глаза.
— Она любит тебя. Ты ведь знаешь это, верно?
— Да. — Я снова целую ее, когда мой телефон жужжит в кармане. Я игнорирую его. — И я обожаю эту «маленькую шлюшку у прилавка». — Я наклоняюсь и хватаю ее за задницу, сжимая, пока она стонет мне в рот.
Лоррейн ворчит на заднем плане, но я не могу насытиться
— Хорошо. — Она вздыхает у моих губ и извивается, чтобы я отпустил ее.
Мне это не нравится, но здесь верховодит Лоррейн.
— Наверное, я лучше пойду в мастерскую.
— Здесь всегда куча работы. Я возвращаюсь из оживленного города в гости, и все, что я получаю, — это куча работы, которую нужно сделать. — Она улыбается.
Я улыбаюсь в ответ и еще раз целую ее, прежде чем схватить за плечи и развернуть к себе, затем шлепаю по заднице, прежде чем она исчезает на кухне. Они с Лоррейн начинают игриво препираться из-за цвета глазури, пока стою у стойки. Слова Руби всплывают у меня в голове — она сказала, что приехала «в гости». Я думал, что к этому времени она уже передумала. Что она готова остаться.
Но это не то, что она имела ввиду. Думаю, мы на самом деле не обсуждали это. Я лишь предположил, что она захочет быть здесь со мной. Черт возьми, моя подруга в городе уже разрабатывает дизайн ее обручального кольца. В центре которого, очевидно, будет гигантский рубин (прим. имя главной героини Руби (Ruby) — переводится как рубин).
Но что, если она захочет вернуться назад? К этому засранцу-боссу, к дерьмовой работе и к придурковатой соседке по комнате? Что, если меня недостаточно, чтобы удержать ее здесь?
Черт. Я провожу рукой по волосам. Мой телефон снова звонит.
Я тянусь за ним и смотрю. Это мой отец. Я не в настроении выслушивать его бредни, но, возможно, отвлечься прямо сейчас было бы неплохо.
— Да? — Я отвечаю.
— Вот как ты отвечаешь на звонок? «Да»? Я вырастил грубияна? Мистер Финли, я действительно верю, что вырастил грубияна!
— Да, сэр, — соглашается мистер Финли своим обычным усталым и скучающим тоном.
— Приезжай домой, Нокс. Нам нужно поговорить.
— Для этого и существуют телефоны, папа. Мы можем поговорить прямо сейчас. Вообще-то, мы уже это делаем. Видишь, как это работает?
— Грубиян и умник. Вот кто у меня. Не сын. Верно, мистер Финли?
— Конечно, сэр.
— Папа, просто скажи, что тебе нужно. — Я выхожу из пекарни и плотнее запахиваю пальто, пока не выпал снег. Мастерская всего в нескольких кварталах отсюда, но, черт возьми, ветер просто убийственный. До Рождества осталось всего несколько дней, и оно обещает быть холодным и снежным. Из боковой аллеи выбегает Сало, и я подхватываю его свободной рукой и прижимаю к себе.
— Послушай, сынок. Ну, я позвонил тебе, потому что…. Потому что… Подождите, мистер Финли, почему я…
— Женщина, сэр.
— Эта женщина! — ревет мой отец. — Да. У меня вопрос. Что мне нужно, так это услышать от тебя правду. До меня дошли слухи. Очевидно, маленький городок там, внизу, гудит о тебе и внучке Лоррейн.
Я жду вопроса. И снова жду. А потом, когда я начинаю подозревать, что мой отец заснул, прочищаю горло.
— Ты встречаешься с внучкой Лоррейн?
— Встречаюсь? Наверное, можно и так сказать.