Любовь ювелирной огранки
Шрифт:
«Слушай, слушай меня, — набатом звенело у нее в голове. — Я Джета Га. Хочешь увидеть свою подружку и ее псов живыми, приходи одна. Без эльфа. Местоположение моего штаба тебе уже известно. Пока!»
Подло атаковать со спины и посылать сообщения посредством болевых снарядов — это что-то новенькое. Кто бы научил Джету Га пользоваться, скажем, почтовыми голубями. Или шантажировать жертв через новомодные аппараты, которые совсем недавно изобрели в столице.
Пелагея открыла глаза и обнаружила, что уложена на широкую мягкую
Чувствовала она себя скверно. По ощущениям — состояние средней степени потрепанности, а ломота в костях — как при тяжелой форме гриппа.
Бесчеловечные методы использует Джета. Как есть, бесчеловечные.
Впрочем, она же Пелагею вроде бы прикончить собиралась. Странно, что не прикончила. Растягивает удовольствие, играя в кошки-мышки? Что ж, посмотрим, кто кого! Несмотря на недомогание, в Пелагее неожиданно взыграл авантюрный боевой дух.
До сих пор она чувствовала себя безвольной тряпкой, которая просто плывет по течению и делает, как принято. Но после той злополучной встречи на дне колодца, после столь мощного всплеска энергии (Чары это? Очередная суперспособность?) что-то изменилось.
Только вот почему, скажите на милость, всплеск произошел, когда куратор ее обнял? Что в эльфе такого особенного? Почему в последнее время от его прикосновений Пелагею бросает то в жар, то в холод? Фейские гормоны активизировались, не иначе. Правда, поздновато.
За двести с лишним лет можно было бы уже и приобрести хоть какой-нибудь иммунитет против наивной подростковой влюбленности.
Эти мысли вогнали Пелагею в краску. И когда на пороге из воздуха соткался Ли Тэ Ри, он застал одеяльный кокон, увенчанный ее пунцовой физиономией.
«Сыроежки трухлявые, — подумала до безобразия смущенная фея, тщетно пытаясь накрыться с головой. — Замуровал, демон».
— Как ваша нога? — не своим, скрипучим голосом поинтересовалась она у куратора. И прочистила горло, сгорая со стыда.
— Эльфийское снадобье творит чудеса, — тоже почему-то краснея, хрипло отозвался тот. — Я в порядке. А ты… Если тоже в порядке, вставай и давай завтракать. Честное слово, однажды ты сведешь меня с ума. Или в могилу, — уходя, приглушенно добавил он.
Столовая располагалась там же, где и спальня: за инкрустированной дверью, в конце длинного, устланного коврами коридора, ведущего из мастерской в личные апартаменты.
За завтраком Ли Тэ Ри вёл себя уверенно и по-хозяйски. Тарелки, салфетки, приборы на две персоны он разложил, как профессиональный официант — не придраться. Гора салатов, море гарнира, жареное мясо, яйца под майонезом — эльф, похоже, искренне полагал, что в Пелагею всё это запросто влезет.
— Вы что, сами приготовили? — удивилась она, с глазами по пятаку усаживаясь за стол. — Да не нужно было…
— Ешь, пока дают, — буркнул куратор. И тут же перевел тему: — Вчерашнее происшествие… Я наконец понял, кто заказчик. Ее зовут Джета Га. Марионетку подослала именно она.
— Но зачем ей меня убивать? — с набитым ртом спросила Пелагея. — Ах да, точно.
Она вспомнила подслушанное признание Безголового. Джете нужно ее сердце. Вернее, кристалл. Неужели для того монстра, который сидел под землей?
При мысли о монстре Пелагею передернуло.
— Скажите, что это было за чудовище, там, внизу?
— Сам не знаю, — признался эльф. — Есть предположение, что эту тварь выращивают, чтобы с ее помощью подчинить себе миры. Я немного знаком с Джетой Га. Она прямо-таки одержима идеей вечного двигателя, ей всегда мало, ее не интересуют проблемы обычных людей. И убивает она без зазрения совести. Сама понимаешь, ради великой цели.
Он мрачно усмехнулся и откинул голову на спинку стула: ему вдруг срочно понадобилось изучить потолок.
Пелагея с трудом проглотила еду, вставшую комом в горле, и отложила вилку. Есть что-то расхотелось.
Глава 20. Приходи одна
«Приходи одна, если хочешь увидеть подругу живой». Минуло два дня, и Пелагею все два дня не переставала грызть совесть. Юлиана томится в плену у Джеты, Юлиану надо спасать, а кое-кто бессердечный занят чем угодно, только не спасением друзей.
С другой стороны, если уж браться за столь ответственное дело, нужно подготовиться: физически и морально. Бросаться в эпицентр зла без подготовки, надеясь на протекцию мироздания в обмен на твою безрассудную храбрость — заведомо проигрышный вариант.
Морально Пелагея настраивалась в библиотеке, подкармливая светлячков. Она сидела на коленях, разложив по полу подол платья цвета души, и, склонившись над банкой, сосредоточенно, с большими паузами произносила слова.
— Любовь.
— Радость.
— Милосердие.
— Дружба.
— Борьба.
— Преодоление.
— Зар-р-раза вонючая. Ой!
Вонючей заразой была, конечно же, Джета Га — универсальное зло в женском обличье. Сосредоточиться исключительно на добре сегодня у Пелагеи не получалось.
В рядах светлячков царило упадническое настроение. Они то гасли, то зажигались. Но в основном всё же гасли. Нестабильное душевное состояние хозяйки сказывалось на них самым плачевным образом.
— Кхм! — озадаченно раздалось из-за угла, и оттуда собственной персоной вынырнул куратор. — Чем это ты занята?
— Светлячков подкармливаю, — невинно похлопала ресницами Пелагея.
— Подкармливаешь? — Бровь эльфа скептически изогнулась.
— Ну да. Они питаются красивыми словами. В слове, чтоб вы знали, заключена великая сила. Слово может ранить, а может исцелить, — немного раздраженно пояснила та.