Люди, дружившие со смертью
Шрифт:
Меж тем, здесь тоже жили люди. От нас они отличались разве что одеждой, и то не всегда. Говорили понятным для нас языком. Землю называли землей, а небо — небом.
А как иначе их назвать?..
–
А осень уже была в разгаре. Мухи стали злыми как собаки, но медлительными, и при должной сноровке их можно было ловить за крылышки. Вокруг нас кружили комары — тощие, словно борзые. Их было такая уйма, что я подумал, верно, многие из них помрут, так и не попив кровушки.
— У нас в училище был парень, так тот мог заставить муху сесть когда угодно и куда угодно… Мы его дразнили Повелителем Мух… Весело было… А вот сейчас интересно как ему это удавалось…
Ади пожал плечами:
— Найди его, спроси…
— Не могу. Слышал, что он вроде погиб… Слушай, а вот ты дракона когда-нибудь видел?
— Нет. А с чего ты спрашиваешь?
— Смотри… На одном языке стрекоза называется драконьей мухой… Ну в переводе… В оригинале это одно слово… Так вот, получается, они сперва придумали название драконам и мухам, а потом, когда дошло дело до стрекоз, уже не стали сильно раздумывать. Стало быть, у них драконы когда-то чаще встречались, чем мухи…
Где-то далеко закуковала кукушка. Ради шутки я бросил:
— Эй, сколько мне лет осталось?..
— Ку-ку… — ответила кукушка и замолчала.
Я расстроился — с моей жизнью, пророчество скорой смерти могло сбыться легко. Но откуда-то далеко налетел ветер — пронесся над нами, раскачивая вершины деревьев. И когда он начал утихать, за его шумом я опять расслышал кукушку — но после второй дюжины мне стало уже не интересно, и я перестал считать. В те времена четверть века было огромным временем. Жить столько было даже незачем.
— Ади, а вот ты боишься умереть?
Он покачал головой. Отчего-то я ожидал отрицательного ответа. Он меня не удивил, а скорей был логичным.
— Но ты чего-то боишься?
— Боюсь я многих вещей. Потому, кстати и жив.
— Например?
— Например?.. Ну если я расскажу тебе про свой страх, я раскрою тебе свою слабость. Стало быть, страх должен быть неосуществим…
Ади задумался, глядя на небо. Там плыли облака, я подумал, что никогда раньше и не замечал, какое небо огромное.
— Например, — вдруг продолжил Реннер. — Мне страшно подумать, что я мог родиться женщиной. Все-таки разные мы — мужчины и женщины. Банально звучит, но так оно и есть. Я рад тому, что воплощен в мужском обличии. Очевидно, потому что женщина из меня вышла бы посредственная. Хотя опять же насколько из меня хороший мужчина — не мне судить. Скажем вот взять ребенка, говорят, мол, любой женщине это под силу… А вот скажи мне — а под силу ли это какому-то мужику. Знаешь, родись бы я женщиной, так бы и остался девственником. Или девственницей.
Я хотел спросить отчего, но одумался и промолчал — окажись я в ином обличье, думаю, я поступил так же, я бы поступил так же. Причины бы вероятно были бы другие, но результат тот же.
Не дождавшись вопроса, Ади продолжил:
— Смотри: у меня три серьезных раны от меча, пять стреляных ран. Под Регетом меня резали без усыпляющих чар. Но самая жуткая боль, которую я перенес — это в одну ночь болели почки, после того как я смешал пиво с самогоном. Теперь смотри: в боль я эту вмазался как муха в патоку — все было нормально и тут тебя она начинает крутить… А теперь представь наоборот — ты точно знаешь, что в тебе зреет то, что сделает тебе очень больно. И срок установлен и до него все ближе. И от него не спрятаться, не скрыться. Ты сойдешь с ума в ожидании боли. А если не сойдешь, то возненавидишь причину до такой степени, что… А они рожают — некоторые неоднократно. И никто особо не ценит.
Я ухмыльнулся злой улыбкой:
— Нам проще сходить на войну, чем к зубодеру. На войне то ли убьют, то ли нет, а у зубодера уже не отвертишься…
— Есть ли жизнь после зубодера? — улыбнулся в ответ Ади. — Но меж тем они лучше переносят боль.
— Ловко у тебя получается… Тебе на базаре надо выступать, или в цирке. Весь вечер на арене «Ади Реннер — разрушитель мифов». Какой миф на очереди?
— Ну, например тот, что женщины — глупые гусыни. Бывало, я вслушивался в то, что несет мужчина в женском обществе, и мне становилось жутко за рассудок и нрав. Неужели мы, мужчины, такие тупые?
— Может, глуп весь мир?
— Бред. Я открою тебе одну тайну. То, что женщины слабый пол — придумали либо сами женщины, либо очень глупые мужчины. Женщины гораздо умней и сильней нас.
Я хотел спросить, почему же они не дерутся с мечом, как и мы, но вовремя спохватился — Ферд Ше Реннер, отец Ади погиб в бою с женщинами. Даже не женщинами, а девушками.
— У них хватает ума посылать на смерть нас, ибо уцелей хоть один из нас, человечество уцелеет, но, если останется только одна женщина — не факт, что мы выживем. Скажу даже более — если бы у них был способ зачать без мужчины, многие бы так и сделали.
— Нет, вот тут ты сам себе противоречишь.
— Чем же?..
— Если не будет мужчин, кто тогда будет за них воевать.
— А ты представь мир без войн, без солдат…
Я представил, и мне стало грустно — в том бы мире для меня не было бы места.
–
Я не помню, как звался тот маленький город.
Я не помню, в какой это было губернии.
Может, память не сохранила названий, а, может, и не знал я никогда. Может, доски с названием, при въезде в город не было, может, я ее не заметил, а если и заметил, то не прочел. Ну а коль и прочел, то не запомнил.
Все может быть.
Началось все с сущего пустяка — Ади расплатился не той монетой.
Корчма была ужасная, а еда в ней еще хуже. Платить была очередь Реннера, он выбрал что-то, чем трудней было отравиться и вернулся за стол. Но вместо слуги с заказанным, к нам подошел корчмарь…
— Мил-сударь, — начал он, косясь на рукоять меча за плечом Ади. — Я дико извиняюсь, да деньги, что вы расплатились — фальшивые…
Я осмотрелся по сторонам. Хотя, на улице мухи спрятались до тепла, в корчме им было раздолье. Какие-то битюги солили в углу разбавленное пиво.
Промелькнула мысль, что за такую трапезу — фальшивые деньги самое то…
Впрочем, было видно, что припугни Ади хозяина, тот бы замолк. Но Ади стало интересно:
— Что значит — «фальшивые»? — сказал он задумчиво. — Откуда они у меня? Я бы знал… А ну, покажи…
Хозяин тут же выложил на стол с полдюжины монет.
— Ну и скажи, где ты тут фальшивые нашел? Это дукат… Ну что я виноват, что у них чекан сбитый. Металл-то нормальный. Можешь и на зуб попробовать.
— Пробовал… Да только я не про эту монету, — хозяин выдвинул две. — Я сперва думал, что это серебро, а потом присмотрелся… Это же какая страна штампует монеты в семь и двенадцать денар?.. Я думал это серебро, а это не пойми что…