Люфтваффе: триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947
Шрифт:
После исключительно упорных боев с 6 по 13 декабря 1943 года на этом фланге наступило затишье.
Глава 19.
Кассино, Анцио-Неттуно и Рим. Осень 1943-го – начало лета 1944 года
21.11.1943 года. Кессельринга назначают командующим Юго-Западным фронтом.
– 22.01.1944 года. Войска альянса высаживаются в Анцио – Неттуно.
– Февраль 1944 года. Безуспешные германские контратаки в районе Анцио – Неттуно.
– Январь, февраль, март 1944 года. Германские войска успешно держат оборону в боях за Кассино.
– 12.05.1944 года. Массированное наступление противника в районе Кассино, прорыв обороны в районе Гарильяно и Кассино.
– 22.05.1944 года. Наступление
– Отход германских 10-й и 14-й армий.
– 4.06.1944 года. Войска противника входят в Рим, ранее объявленный германским командованием открытым городом
Отлет королевской семьи и итальянского правительства из Рима в военном смысле упростил ситуацию, но в политическом сделал ее еще более запутанной. Доктор Ран и наш консул Мюльхаузен, однако, покончили с хаосом и навели порядок, быстро и весьма успешно создав сильную администрацию. Набор трудовых батальонов и снабжение населения продовольствием осуществлялись итальянскими чиновниками под германским контролем. Тот факт, что удовлетворительные результаты достигались лишь в исключительных случаях и что рабочие, о которых хорошо заботились, все же оставались ненадежными, свидетельствовал об общей усталости от войны. Постепенно я пришел к выводу, что, воюя в Италии, можно было бы добиться больших успехов без посредничества непопулярного местного правительства. Между тем именно этот вопрос был единственной причиной принципиальных разногласий между германским посольством и военными.
Я с большим напряжением следил за эвакуацией наших войск с Сардинии и Корсики и испытал облегчение, когда она завершилась. Нам удалось почти без боя вывести наши силы с Сардинии благодаря умелым действиям генерала Люнгерхаузена и миролюбивому настрою итальянского командования на острове. Генералу фон Зенгер унд Эттерлину в конце концов удалось переправить все находившиеся там войска численностью около 40 000 военнослужащих на Эльбу, в Леггорн и Пиомби-но вместе с оружием и снаряжением. Мои особые сожаления вызвало то обстоятельство, что на Корсике нашим войскам пришлось вступить в бой с итальянским гарнизоном под командованием генерала Магли, о котором у меня сложилось особенно высокое мнение в тот период, когда он работал под началом Кавальеро. Кроме того, мне пришлось изрядно понервничать несколько часов, в течение которых продолжалась схватка за Бастию и за морской транспорт, который был необходим нашим силам для переправки оттуда на материк.
Мои постоянные призывы к созданию единого командования в Италии, с которыми я, нисколько не заботясь о том, как это может сказаться на моей личной судьбе, постоянно выступал и которые в конце концов лично озвучил в ставке фюрера, наконец-то были услышаны – 21 ноября меня назначили командующим Юго-Западным фронтом и группой армий С. Я старался компенсировать запоздалость этого решения и взялся за дело с удвоенной энергией. Наши руки больше не были связаны, и работы по созданию глубоко эшелонированной обороны в тылу «линии Густава», центром которой должен был стать Монте-Кассино, а также строительство укреплений, осуществлявшееся по приказу Роммеля, теперь были приспособлены к моим планам.
Пожалуй, здесь будет уместно уделить немного внимания двум весьма интересным моментам. Как я уже отмечал, Роммель настаивал на эвакуации наших войск из Африки. В Италии же мы, по его мнению, должны были какое-то время сдерживать противника, а затем дать ему настоящий бой в Апеннинах или Альпах. С подобными воззрениями на ведение боевых действий на суше я был категорически не. согласен. Овладение побережьем Северной Африки давало противнику возможность с помощью бомбардировщиков дальней авиации наносить удары по южным районам Германии и вторгнуться в Европу с юга практически в любой точке. По мере продвижения войск противника к северу его способность бомбить юг Германии лишь увеличивалась бы. На мой взгляд, экономить силы для того, чтобы занять оборону в Апеннинах, да, пожалуй, и в Альпах, вовсе не следовало. Более того, нам надо было опасаться того, что, если наши войска займут оборону в Апеннинах, они могут оказаться отрезанными от тыловых коммуникаций. А уж в Альпах-то это произошло бы наверняка.
Зарубежные авторы часто обвиняли меня в том, что я чересчур тревожился по поводу возможности вторжения противника, и даже называли это «фобией». Однако ввиду того, что силы альянса на море и в воздухе неуклонно росли, для подобных опасений имелись все основания. Могу лишь сказать, что, если бы я был главнокомандующим сил противника, я бы, по крайней мере, попытался сократить по времени Итальянскую кампанию, осуществив несколько
Однако, как бы тщательно мы ни готовились к отражению удара противника, мы прекрасно понимали, что соотношение сил складывается не в нашу пользу. Я вспоминаю спор, возникший между мной и одним из лучших моих дивизионных командиров, командующим 29-й пан-цер-гренадерской дивизией генералом Фрисом. В ходе этого спора, происходившего в боевом штабе его дивизии, мой оппонент разразился целой тирадой, обильно сдобренной ссылками на невыносимость его положения. Он жаловался, что его измотанные и обескровленные части вынуждены противостоять двум свежим, хорошо отдохнувшим дивизиям противника; что даже одна дивизия противника вдвое превосходит его дивизию по численности, что у противника вдвое больше оружия и вдесятеро больше боеприпасов. Высказав мне все это в присутствии своих штабных офицеров, командир дивизии явно облегчил свое состояние. Я же с улыбкой ответил, что сам я баварец, но вынужден напомнить ему, уроженцу Пруссии, что пруссаки никогда не спрашивают, насколько силен противник, а интересуются лишь тем, где он находится. Я сказал, что если командование группы армий поручило его дивизии выполнение труднейшей задачи в районе Монте-Лунго в середине декабря, то это комплимент и выражение доверия по отношению к нему и к его солдатам. Я также посоветовал моему собеседнику продолжать действовать так, как он действовал до этого, и верить в свое командование, и заверил его, что в этом случае все будет в порядке. Разумеется, мы в подобных случаях нередко шли на немалый риск. Трусость и малодушие в командующем звене, тем более на таком театре военных действий, как Италия, были неприемлемы. Помимо того что противник располагал численным перевесом в сухопутных силах, он еще и обладал превосходством в воздухе, которое не приводило к катастрофическим для нас последствиям только потому, что его авиация действовала чересчур систематически, по определенному графику и к тому же, с нашей точки зрения, не слишком усердно.
После короткой передышки на рубеже 1943-го и 1944 годов начмась завершающая фаза боев за позиции, расположенные непосредственно перед «линией Густава». Она стартовала 3 января 1944 года и закончилась взятием Сан-Витторе (6 января), Монте-Троччио (15 января) и Монте-Санта-Кроче (также 15 января) французскими войсками. Наши новые дивизии лишь постепенно приспосабливались к необычным условиям Итальянского фронта. Поражения наших войск зачастую были связаны с нехваткой теплой одежды, необходимой в горах, тем более в зимнее время, а также разногласиями в нашем командовании относительно способов ведения боевых действий в горной местности, покончить с которыми мне удалось лишь через некоторое время.
Тяжелые бои последних месяцев убедили меня в том, что использование противником столь значительного количества войск говорит о наличии у него неких намерений, которые он пытается от нас скрыть. Для наступления, целью которого было «припереть к стене» наши войска, альянсом были задействованы явно слишком большие силы. Я не верил в то, что Александер надолго удовлетворится медленным и стоящим ему больших потерь продвижением вперед. Рано или поздно противник должен был предпринять десантную операцию, которая, учитывая характерную для действий альянса систематичность, могла быть осуществлена только в районе Рима. Соответственно, становилось ясно, что такая десантная операция будет каким-то образом скоординирована с наступлением на Южном фронте. Для того чтобы оказать противодействие замыслу противника, нам были необходимы сильные моторизованные резервы на обоих направлениях. Я отдал приказ от отводе четырех моторизованных дивизий с линии фронта в надежде, что они снова понадобятся мне не слишком скоро.