М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
360
вению и из самолюбия, чтобы показать свету что-
нибудь свое; о нем знали лишь по ссылке, а произведе
ний его еще не читали. Здесь будет уместно провести
параллель между Пушкиным и Лермонтовым, соб
ственно, в смысле поэта и писателя.
Пушкин — весь порыв, у него все прямо выливается;
мысль исходит или, скорее, извергается из его души, из
его мозга, во всеоружии с головы до ног; затем он все
переделывает, исправляет, подчищает, но мысль остает
ся та же, цельная и точно определенная.
Лермонтов ищет, сочиняет, улаживает; разум, вкус,
искусство указывают ему на средство округлить фразу,
усовершенствовать стих; но первоначальная мысль
постоянно не имеет полноты, неопределенна и колеблет
ся; даже и теперь в полном собрании его сочинений
попадается тот же стих, та же строфа, та же идея,
вставленная в совершенно разных пьесах.
Пушкин давал себе тотчас отчет в ходе и совокуп
ности даже и самой маленькой из его отдельных пьес.
Лермонтов набрасывал на бумагу стих или два,
пришедшие в голову, не зная сам, что он с ними
сделает, а потом включал их в то или другое стихотво
рение, к которому, как ему казалось, они подходили.
Главная его прелесть заключалась преимущественно
в описании местностей; он сам, хороший пейзажист,
дополнял поэта — живописцем; очень долго обилие
материалов, бродящих в его мыслях, не позволяло ему
привести их в порядок, и только со времени его вынуж
денного бездействия на Кавказе начинается полное
обладание им самим собою, осознание своих сил и, так
сказать, правильное использование своих различных
способностей; по мере того как он оканчивал, пере
смотрев и исправив, тетрадку своих стихотворений, он
отсылал ее к своим друзьям в Петербург; эти отправ
ки — причина того, что мы должны оплакивать утрату
нескольких из лучших его произведений. Курьеры,
отправляемые из Тифлиса, бывают часто атакуемы
чеченцами или кабардинцами, подвергаются опасности
попасть в горные потоки или пропасти, через которые
они переправляются на досках или же переходят вброд,
где иногда, чтобы спасти самих себя, они бросают
доверенные им пакеты, и таким образом пропали две-
три тетради Лермонтова; это случилось с последней
тетрадью, отправленной Лермонтовым к своему изда
телю, так что от нее у нас остались только первоначаль-
361
ные наброски стихотворений вполне законченных,
которые в ней заключались.
На Кавказе юношеская веселость уступила место
у Лермонтова припадкам черной меланхолии, которая
глубоко проникла в его мысли и наложила особый отпе
чаток на его поэтические произведения. В 1838 году
ему разрешено было вернуться в Петербург 9, а так как
талант, а равно и ссылка уже воздвигли ему пьедестал,
то свет поспешил его хорошо принять.
Несколько успехов у женщин, несколько салонных
волокитств вызвали против него вражду мужчин; спор
о смерти Пушкина был причиной столкновения между
ним и г. де Барантом, сыном французского посланника;
последствием спора была дуэль, и в очень короткое
время — вторая между русским и французом; некото
рые женщины выболтали, и о поединке узнали до его
совершения; чтобы покончить эту международную
вражду, Лермонтов был вторично сослан на Кавказ.
От времен второго пребывания в этой стране войны
и величественной природы исходят лучшие и самые зре
лые произведения нашего поэта. Поразительным скач
ком он вдруг самого себя превосходит, и его дивные
стихи, его великие и глубокие мысли 1840 года как будто
не принадлежат молодому человеку, пробовавшему свои
силы в предшествовавшем году; тут уже находишь
больше правды и добросовестности в отношении к са
мому себе; он с собою более ознакомился и себя лучше
понимает; маленькое тщеславие исчезает, и если он
сожалеет о свете, то только в смысле воспоминаний
об оставленных там привязанностях.
В начале 1841 года его бабушка, госпожа Арсеньева,
выхлопотала ему разрешение приехать в Петербург
для свидания с нею и получения последнего благослове
ния; года и слабость понуждали ее спешить возложить
руки на главу любимого детища. Лермонтов прибыл
в Петербург 7 или 8 февраля, и, горькою насмешкою
судьбы, его родственница, госпожа Арсеньева, прожи
вавшая в отдаленной губернии, не могла с ним съехать
ся по причине дурного состояния дорог, происшедшего
от преждевременной распутицы.
Именно в это время я познакомилась лично с Лер
монтовым, и двух дней было довольно, чтобы связать
нас дружбой; одним днем более, чем с вами, любезный
Дюма, а потому не ревнуйте. Принадлежа к одному
и тому же кругу, мы постоянно встречались и утром
362
и вечером; что нас окончательно сблизило, это мой рас
сказ об известных мне его юношеских проказах; мы