М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
не слыхал чтения, потому что в это время находился
в другом конце обширного сада с кем-то из своих
приятелей. Потом все собрались в беседку, где Гоголь
собственноручно, с особенным старанием приготовлял
жженку. Он любил брать на себя приготовление этого
напитка, причем говаривал много очень забавных шуток.
Вечером приехали к имениннику пить чай, уже в доме,
несколько дам: А. П. Елагина, К. А. Свербеева,
К. М. Хомякова и Черткова. На вечер
гостей отправились к Павловым, куда Константин,
будучи за что-то сердит на Павлова, не поехал.
317
А. ЧАРЫКОВ
К ВОСПОМИНАНИЯМ О М. Ю. ЛЕРМОНТОВЕ
Зная, с каким живым интересом все почитатели
нашего знаменитого поэта следят за каждым сведением
из его кратковременной жизни, я решился написать
несколько строк о мимолетных встречах с ним на
Кавказе.
Я перешел на Кавказ из России, как тогда выража
лись, в 1840 году, поступив в 20-ю артиллерийскую
бригаду, штаб которой находился в Ставрополе,
почему мне довольно часто приходилось в нем бывать.
В один из этих приездов в дворянском собрании
давали бал. Война тогда была в полном разгаре, и так
как Ставрополь в то время был сборным пунктом, куда
ежегодно стекалась масса военных для участия в экспе
дициях против горцев, то на бале офицерства было
многое множество и теснота была страшная; и вот
благодаря этой самой тесноте мне привелось в первый
раз увидать нашего незабвенного поэта; пробираясь
шаг за шагом в танцевальный зал, я столкнулся с одним
из офицеров Тенгинского полка, и когда, извиняясь,
мы взглянули друг на друга, то взгляд этот и глаза его
так поразили меня и произвели такое чарующее
впечатление, что я уже не отставал от него, желая
непременно узнать, кто он такой. Случались со мною
подобные столкновения и прежде и после в продолже
ние моей долгой жизни, но мне никогда не приходило
в голову справляться о тех особах, с которыми я имел
неудовольствие или удовольствие сталкиваться.
На другой день после бала я слышал следующий
анекдот о Лермонтове: пригласил он на вальс графиню
318
Ростопчину. «Avec vous? — сказала о н а , — apr`es»; *
но отмщение не заставило себя долго ждать; в мазурке
подводят ее к нему с другой дамой. «Мне с в а м и » , —
объявила графиня. «С вами? — п о с л е » , — был ответ
Лермонтова 1.
В Ставрополе, когда я там вращался, самыми попу
лярнейшими лицами были барон Вревский 2 и Николай
Павлович Слепцов 3, они служили при штабе командую
щего войсками Кавказской линии и оба пользовались
всеобщею любовью. Гостеприимные их двери были
всегда раскрыты для приезжавшей военной молодежи.
В один прекрасный день мы, артиллеристы, узнали,
что у барона на вечере будет Лермонтов, и, конечно,
не могли пропустить случая его видеть. Добрейший
хозяин по обыкновению очень радушно нас встретил
и перезнакомил со своим дорогим гостем. Публики, как
мне помнится, было очень много, и, когда солидные
посетители уселись за карточными столами, молодежь
окружила Лермонтова. Он, казалось, был в самом
веселом расположении духа и очаровал нас своею
любезностью. Но, не прибегая к фантазии, которая
вечно молода и игрива, не могу сообщить о нашем
гениальном любимце всего, что говорилось и рассказы
валось им, так как неумолимое время все это изгладило
из моей памяти. Придерживаясь же в воспоминаниях
одной строгой истины, могу рассказать единственный
факт из этого памятного вечера.
Михаил Юрьевич роздал нам по клочку бумаги
и предложил написать по порядку все буквы и обозна
чить их цифрами; потом из этих цифр по соответству
ющим буквам составить какой-либо вопрос; приняв
от нас эти вопросы, он уходил в особую комнату и спустя
некоторое время выносил каждому ответ; и все ответы
до того были удачны, что приводили нас в изумление.
Любопытство наше и желание разгадать его секрет было
сильно возбуждено, и, должно быть, по этому поводу
он изложил нам целую теорию в довольно длинной
речи, из которой, к сожалению, в моей памяти остались
только вступительные слова, а именно, что между
буквами и цифрами есть какая-то таинственная связь;
потом упоминал что-то о высшей математике. Вообще
же речь его имела характер мистический; говорил он
очень увлекательно, серьезно; но подмечено было, что
* С вами?.. после ( фр.).
319
серьезность его речи как-то плохо гармонировала
с коварной улыбкой, сверкавшей на его губах и в глазах 4.
Затем ничего уже более не могу припомнить об этом
знаменательном для меня вечере: тяжелая завеса вре
мени затмила мою память.
В 1841 году, в первой половине июля, после весенней