Магия тени
Шрифт:
Все это заметил только Элай, который больше вертел головой по сторонам, чем глядел на самих троллей. Тахар следил за Алерой, потому что ее размашистый шаг магу очень не нравился, а Алера смотрела только на коротконогого тролля, окруженного вопящими соплеменниками.
Тролль держал за ногу и потрясал как трофеем вовсе не лесным зверьем, как думалось Элаю, а грязным худым мальчишкой лет шести. Связанный по рукам и ногам ребенок извивался змеей и надрывно что-то мычал в кляп из мясистых листьев зобяника.
Даже друзья не уловили, в какой вздох Алера оказалась
— А ну отпусти его, зараза патлатая!
Один клинок уперся троллю в живот, другой — в пах. Коротконогий посмотрел на невесть откуда выскочившую взлохмаченную девушку с мечами скорее удивленно, чем испуганно.
— Вороващая, — сказал он и еще раз хорошенько тряхнул мальчишку.
Другие тролли заворчали, ближние двинулись было к Алере, но остановились на окрик Ыча. Только теперь заметили соплеменника и еще двух недружелюбных пришлых. Эльф целился в толпу из большого черного лука, а у светловолосого парня между поднятых ладоней висел лиловый шар, в глубине которого плескало что-то вроде мокрых молний.
— Отпусти его, — повторила девушка.
Тролли заворчали громче, теперь возмущенно оборачиваясь к Ычу, — ты, дескать, что сюда приволок? Ыч развел руками и ворчливо ответил. Тролли насупленно обернулись к Алере.
— Вороващая, — сердито повторил коротконогий, — вороващая нельзящая, каращая, сжиращая!
— Это наших детей жрать нельзящая! — Голос Алеры дрожал от возмущения и постепенного осознания собственной дурости. — Мы ваших трольчат не жрем? Отдавай его сюда, мы его к наместнику отведем, и тот сам накажет!
Была в ее выражении лица, позе, взгляде какая-то исступленная решимость, которую тролли истолковали как признак могучести и предпочли разойтись миром. Вдруг и правда за такое наказывать должен наместник? Может, у троллей и свой взгляд на это дело, но не портить же отношения с городом из-за одной девчонки, которой шлея под хвост попала! Убивать ее все равно не годится, потому что рядом стоит Ыч, и значит — девчонка почти своя, а своих, храбрючих и выживучих, убивать нехорошо, им помогать нужно.
Коротконогий неохотно отвел лапу в сторону и разжал пальцы, так брезгливо, словно неожиданно обнаружил в своей ладони что-то непотребное.
— Щедро наказащая, — строго велел он Алере, словно она и была карающей рукой наместника, — пальцы отрезащая!
— Будет плохо себя вести — я ему пальцы не отрежу, а нарежу дольками. — Алера обернулась к мальчишке, который начал было резво, как червячок, отползать в сторонку, коснулась мечом опавшей хвои прямо перед его лицом. «Червячок» замер, отклячив попу и отставив в сторону ногу, до колена выпростанную из веревочной мотанки. — Ты услышал? Своруешь что-нибудь в городе — пожалеешь, что тебя не сожрали тролли. Понятно?
Мальчишка закивал так, что у него аж в шее хрупнуло.
Облегченно вздохнув, Элай вернул стрелу в колчан. Тахар свел ладони, и лиловый шар растворился между ними. Пальцы у мага были ледяными — вся кровь отхлынула книзу, в пятки.
Ыч
— Ты что, в самом деле потащишь его к наместнику? — кисло уточнил Элай. У него тоже слегка подрагивал голос — какую морду ни корчи, а тролли без большого труда могли вбить в землю всех троих, даже без дубин.
— Даже не сомневайся.
Алера посмотрела на «добычу» без малейшей теплоты, словно сомневаясь, не вернуть ли троллям их обеденный довесок. Шкодность, наглость и вороватость мальчишки просматривались даже сквозь слой грязи и откровенный испуг от пережитого.
— Ладно, не выбрасывать же теперь. В крайнем случае, Охрипу отдадим. Прокормится как-нибудь при поселке, не сдохнет.
Выдав это воодушевляющее заключение, Алера первой направилась к тропе, ведя за воротник мальчишку. Не дергала, не тянула, но держала накрепко.
— Наглючая, — растерянно заключил Ыч, направляясь следом. — Но решучая.
— По заднице в детстве не битая, — объяснил Элай.
— За это мы ее и любим, — вздохнул Тахар и отер испарину со лба.
Элаю не нравился вербянник Охрип и льнущая к нему детвора — всякий раз, когда друзья проходили по поселку и видели призорца вместе с детьми и подлетками, эльф щурился и поджимал губы.
— Да что ты морщишься, как ворчуха на завалинке! — не выдержал Тахар, у которого еще не перестали подрагивать пальцы после Алериной выходки. — Что тебе сделал этот вербянник?
— Ничего. — Элай отвернулся.
— Ну так чего ты кривишься на него?
— Он мне не нравится.
— Это мы уже поняли. — Алера остановилась, вынуждая друзей остановиться тоже. — А чем он тебе не нравится? Обыкновенный призорец же.
— Ну обыкновенный. — Эльф поморщился и неохотно добавил: — Просто в этом поселке — как в Эллоре.
Друзья прыснули.
— Не во всем Эллоре, — так же неохотно пояснил Элай, — а там, где приезжих детишек обхаживают. Ну, этих… которых родители из Ортая в гости возят. Их там стрелять учат, тропинки находить, зверей узнавать, про сам Эллор рассказывают всякое.
— И что плохого?
— Ничего. Просто их воспитывают как эллорцев, не спрашивая, нравится это родителям или нет. Как бы промежду прочим все время тычут сравнениями: вот в Ортае это так и то сяк, а в Эллоре-то лучше. Светлее, сытнее, интересней, в конце концов.
Тахар фыркнул.
— Так неправда разве?
— Правда. — Эльф медленно зашагал дальше, друзья пристроились по бокам. — Только получается, что эллорцем быть удобней и почетней, чем ортайцем. А следом выходит, что родители эльфенка — они не очень-то умные, раз не понимают этого и живут в Ортае, а не в Эллоре. И стоит прислушиваться сначала к мудрым почтенным эллорцам, а потом уже — к недалеким папе-маме. И чтить эллорские порядки выше, чем обычаи Ортая, в котором эльфенок живет большую часть жизни…