Макс Сагал. Контакт
Шрифт:
— Диагноз в его медкарте. В четырнадцать лет он два года пролежал в психбольнице. И потом еще дважды туда возвращался. Шизофрения, галлюцинации, панические атаки…
— Меня бы удивило, если бы врачи поверили ему.
Сагал был в ярости. Он давно не выходил из себя, да еще из-за спора о мракобесии. Что с ним происходит? Почему это место так на него влияет? И главное, что будет дальше?
— Ты однажды поймал Комарова на ошибке. А теперь сам падаешь в эту же яму.
— Я не ошибаюсь! — заорал Сагал.
— Никогда?! — прокричал в ответ Погребной. Ему явно нравилось провоцировать
Сагал сжал кулаки и промолчал. Воздух наэлектризовался от напряжения.
— Вот так на пустом месте в обществе возникают новые мифы, — заговорил Паша учительским тоном. — Люди доверчивы. Их надо просвещать, рассказывать, как искать доказательства, учить не попадать в руки обманщиков типа Комарова и ему подобных.
Погребной оглядел обоих полным сожаления взглядом.
— Паш, не стой над душой. Сядь уже.
Парень плюхнулся на стул, не сводя с капитана глаз.
— Как-то мою разведгруппу забросили в точку. Не скажу, где и зачем — дело под грифом, за раскрытие под трибунал пойду. Скажем так, задача особой важности, нужно взять человека против его воли в одном месте и перевезти в другое, чтобы никто не заметил. Представьте, горная местность, ни деревень, ни поселков в округе. Ночь, темнота кромешная. Подошли мы к лагерю боевиков. Сняли троих бесшумно, взяли цель. Когда отходили, нарвались на засаду. Орла гады положили, отличный парень был. Нас с Артистом потрепали хорошо, но мы ушли глубоко в лес. Я потерял «ночник», шел вслепую. Заблудился. Луны нет, тучи густые, вокруг кусты по пояс, все сливается. Не дышу практически. И вдруг вижу — впереди вспыхивают белые огоньки. Вижу их четко, понимаю, что не глюки. Приближаются они ко мне, и тут я понимаю, это глаза противника светятся. Я вспорол ему грудь ножом, он и пикнуть не успел. С тех пор гадаю, что это было. Знамение? Кому-то нужно было, чтобы я остался жить. Думаю, сама Земля мне помогла. Чтобы спустя годы я приехал сюда, на Байкал. Потому что здесь сейчас решается ее будущее.
Погребной какое-то время оценивающе разглядывал Сагала и Пашу, читая в их взглядах новые знаки.
Газовые пушки послушно рычали на фоне напряженной тишины.
ГЛАВА 7
Вещи в палатке отсырели и провоняли половой тряпкой. Впрочем, от самого Артёма пахло не лучше.
Ночью ему не спалось. Все мысли только о трупе на льду. Глаза закрываешь, и вот он лежит, прямо здесь, в палатке. Поза крестом, рваные раны на коже, лицо, искривленное в ужасных муках. Кричит мертвым ртом: «Не делайте этого!»
Пытки, которым его подвергли, чудовищны по своей дикости. Чем бедолага заслужил такое? Чем заслужил их Комаров, будучи мальчишкой? Почему пришельцы не похитили Артёма, когда был шанс?
Удача? Совпадение? Или нечто другое?
«Стремление к цели всегда приносит плоды».
Как же прав был Осаму. Все видел наперед.
Артём вдруг осознал истинную ценность своей миссии. Он, Артём Смольный, сейчас в центре главного события тысячелетия. И в его руках ракурс, с которого люди узрят его. Он режиссер истории.
По ткани палатки полз мутный ореол восходящего солнца.
Тело страшно зудело, на коже появилась сыпь. Закончились влажные салфетки, поэтому Артёму пришлось обтираться мокрым ледяным полотенцем; волосы он сполоснул талой водой с шампунем — аж голова разболелась.
На куртке обнаружилась дыра по шву от подмышки до живота. Наружу торчали провода электронного утеплителя. Еще не хватало сдохнуть от удара током.
Артём вырвал провода с корнем.
Вот тебе и самая крутая фирма в мире. Вспомнилась фраза Стаса, а может и Дениски: «Нет ничего лучше меха». Будучи ярым противником меха зверей, Артём со стыдом признал, что сейчас с радостью променял бы свою высокотехнологичную одежду на меховую шубу.
Кто-то подошел к палатке и открыл замок. В лицо Артёму ударил свет.
— Папа зовет, — сочувственно сказал Дениска.
Артём вылез, ополоснул лицо в морозном воздухе и как будто протрезвел.
Комаров обливался ледяной водой в стороне от палаток. Кожа на теле уфолога покраснела и набухла, будто слоев в ней на три больше, чем у Артёма. На правом боку и ноге виднелись здоровенные синяки — последствия падения с обрыва.
— Послушайте, — Артём решил действовать на опережение. — У меня в Москве человечек есть в органах. Решит вопрос Стаса за пару часов. Дайте телефон, я позвоню ему прямо сейчас.
Артём не ощущал вины за то, что поймали пацана. На работе нет места чувствам, они туманят разум. Работа — она же как война. А на войне случаются потери. Главное — цель. Победа. А кто проиграл — сам виноват.
Комаров обернулся, вытирая лицо полотенцем. На его бороде выросли заледеневшие косички.
— Где твоя камера? — спросил он, проигнорировав все, что Артём сказал.
— Со мной, где ж еще.
Комаров выжидательно уставился — давай, мол, снимай.
Артём полез в карман, стараясь не смотреть Комарову в глаза. Черт знает, что у уфолога в башке сейчас творится. Что ему там инопланетяне нашептали через чип? А вдруг приказали убить Артёма? Между прочим, Комаров силен как бык, в честном бою с ним не справиться. Хорошо, что Артём никогда не дрался честно.
Комаров резким движением выхватил у него из рук камеру.
— Ты что это? — Артём опешил. Попытался забрать камеру, но уперся в каменный корпус Комарова. — Давай назад. Я такие шутки не люблю.
— Где остальные флешки с записями? Отдавай все и вали, — Комаров кивнул в произвольном направлении.
— Что вообще происходит-то, а? Это из-за Стаса? Я же сказал, пальцем его не тронут. Человечек у меня в органах…
— Твои услуги больше не требуются. Всё, с меня хватит.
Повисла пауза. Артём едва сдерживался, чтобы не взорваться.
— Я тебя спас вчера, забыл? Ты так и помер бы на камнях, если бы не я.
Комаров был непреклонен, его лицо отливало стальной решительностью.
— Никуда не свалю, — отрезал Артём. — Ты сам меня позвал.
— Я отзываю приглашение. Все, что ты снял, принадлежит мне, я заплачу за камеру и оборудование в двойном размере. Это мой фильм, я сам его закончу. А сейчас уходи. Пока по-хорошему прошу.
Намекает на ружье. Старый козел.
Артём не мог подобрать слов от возмущения. Кого этот быдлоган из себя строит? Сам фильм доснимет… Ага… Да что он понимает в этом!