Маленькие огоньки
Шрифт:
— Ага, когда я расстроен, такое бывает. Тебе плевать на собственную безопасность. И как я могу уехать, зная это?
— Ну ты и лицемер, — вспылила я.
— Это я-то лицемер? — изумился Эллиот, прижав руку к груди.
— Говоришь, что мне не следует подвергать себя тому, что ты считаешь опасностью, а сам раздумываешь над тем, чтобы отказаться от колледжа ради меня.
— Считаю опасностью? Понятия не имею, что происходит в твоём доме, но уверен, что это опасно!
— Это не мой дом, — поморщилась я.
— Вот видишь? — сказал он, положив тарелку и вставая. — Это не нормально, — Эллиот жестом показал на меня. — Ты собираешься вернуться туда и жить в доме, который не считаешь своим.
— Оклахома никогда не была для меня домом.
— Так поехали со мной в Техас, — сказал он, опустившись передо мной на колени и прижав руки к моим ногам.
— Мне это не по карману, — я обхватила его лицо руками.
— Возьми заём.
— Мне нечем его выплачивать. Придётся подыскать вторую работу, чтобы не потерять «Джунипер».
— Чего ради ты хочешь сохранить этот особняк? — крикнул он. Встав, Эллиот принялся мерить шагами комнату.
— Не хочу! Я не хочу его сохранить! Я не хочу хранить его секреты! Хотела бы я, чтобы всё было иначе, но это невозможно.
— Разве ты не понимаешь, Кэтрин? — спросил он, повернувшись ко мне.
— Что? — огрызнулась я.
— В этом вся прелесть секрета. Доверие. Доверься мне. Позволь помочь тебе.
— То есть, я должна позволить тебе спасти меня?
Он сглотнул.
— Мы могли бы спасти друг друга.
Я взглянула на него, злясь от того, что он пошатнул мою уверенность.
— Я ведь переехала. Я оставила её, чтобы ты мог сохранить шанс на стипендию. Ты не можешь требовать от меня большего.
— Там небезопасно для тебя, — сказал он, тыча пальцем в пол. — Там никогда не будет безопасно для тебя. Я не могу собрать вещи и уехать, зная это. Случись что, и я окажусь за шесть часов езды отсюда!
Я поставила тарелку рядом с собой и рассмеялась.
— Ты… полагаешь, это смешно?!
— Мы прямо как мои родители.
Плечи Эллиота поникли.
— Кэтрин, я влюблён в тебя. Я не брошу тебя здесь.
Я отвернулась, чувствуя, что загнана в угол.
— Нам не обязательно что-то решать прямо сейчас.
— Нет, но я тебя знаю. Ты будешь откладывать решение, пока я не соберу вещи и не заправлю свой «крайслер» бензином. И тогда ты скажешь мне, что не поедешь. И знаешь, что? Я просто распакую свои вещи. Найду работу и сниму комнату в «Джунипер».
Я повернулась к нему.
— Ты… ты не можешь, — сказала я, тряся головой.
Эллиот вытянул руки в стороны и уронил их на бёдра.
— Значит, у нас обоих не будет выбора, кроме как остаться здесь.
Я потёрла виски.
— У меня голова разболелась. Наверное, мне лучше пойти домой. — Эллиот промолчал и я посмотрела на него. — Что?
— Я впервые слышу, чтобы ты назвала какое-то место «домом» с тех пор, как ты поступила в старшую школу.
Эллиот опустился на кровать рядом со мной с усталым видом. Обняв меня рукой за плечи, он притянул меня к себе. Временами казалось, что он вдвое больше меня — мой персональный гигант. Он так сильно изменился с последнего отъезда, что в следующий раз мы, наверное, окажемся совсем чужими людьми. Я не хотела, чтобы Эллиот становился чужаком даже больше, чем не хотела возвращаться в «Джунипер».
— Я могу принести тебе что-нибудь от головной боли.
Я помотала головой.
Эллиот откинулся на подушку, потянув меня за собой. Я позволила теплу его груди согреть мою щёку, отчего каждая мышца в моём теле расслабилась. Он водил пальцами по моим волосам — от висков к затылку. Ссора Кей с Ли, а затем наш с ним спор измотали меня. Я перевела взгляд на крошечные белые огоньки, натянутые под потолком, и прикрыла глаза, представляя, будто это звёзды, расплывающиеся в темноте, прежде чем всё кругом окутал мрак.
— Эллиот? — тихо позвала Кей.
Потерев глаза спросонья, я поглядела на неё. Жёсткая непреклонность её лица и ненависть в её глазах исчезли. Она уселась на кровать рядом со спящим сыном. Эллиот разделял нас с ней, как большая стена, его грудь вздымалась и опадала при каждом вздохе.
— Привет, Кэтрин.
— Привет, — отозвалась я, приподнимаясь на локте.
Абажур лампы рассеивал приглушённый, жёлтый свет. Если не считать гудения обогревателя, в комнате было тихо.
Кей помолчала, уставившись в пол. Прежде чем заговорить, она поёрзала — эту привычку от неё унаследовал Эллиот.
— Ты делаешь его счастливым. Я знаю, что он любит тебя. Я лишь не понимаю, почему. Без обид.
— Всё в порядке. Я и сама этого не понимаю.
Кей нервно рассмеялась и покачала головой.
— Мы так часто ссорились из-за Ок Крик. А дело-то, как оказалось, было в тебе.
— Простите, — я не нашла, что ещё сказать. Эллиот унаследовал так много её черт, что трудно было не испытывать к ней любви.
— Он столько раз пытался добраться до тебя. Как будто чем яростнее я пыталась его удержать, тем сильнее он стремился уехать. Я думала, что это всего лишь обычное подростковое увлечение, но он был сам не свой. Раздражительный. Словно задыхался вдали от тебя.
Я посмотрела на Эллиота, спящего на боку, спиной к матери, обхватив меня за талию одной рукой. Он казался таким безмятежным, совсем не похожим на того, о ком рассказывала его мать.
— Ему было всего пятнадцать. А теперь ему уже восемнадцать, и большую часть этого времени я потратила на ссоры с его отцом или с ним. Потратила впустую. Может, однажды ты поймёшь. Надеюсь, что поймёшь — пусть не скоро, но однажды. Когда-то он смотрел на меня так, как сморит на тебя. Иначе, конечно, но с той же искренней, нерушимой любовью в этих огромных карих глазах. Я знаю, каково быть его самым любимым человеком на свете. И я завидую тебе.